– Успеет нанять адвоката, – фыркнул Назар, –
не до того им сейчас, ребенка хоронить надо. Мать девочки работает в Египте в
отеле, муж при ней, они лишь сегодня прилетели. В зале еще находилась
Феоктистова Нинель Панкратовна, старший бухгалтер фирмы «Едем с улыбкой», она
народ с квартиры на квартиру перетаскивает, офисы перевозит. Женщину в банк
отправила дочь, велела ей штраф в ГАИ оплатить. Та и послушалась.
– Митрич оказался прав, – усмехнулась я.
– Что? – не понял Назар.
Я не стала рассказывать ему, как выпивоха Митрич легко
определил по начесанной укладке профессию Феоктистовой, и попросила:
– Продолжайте.
– В зале была еще девушка, Анастасия Куваева, курьер
бюро «Федра».
– Красивое название, – одобрила я.
– Обычное, – вздохнул Назар, – жулики они,
дисками торгуют пиратскими, через Интернет заказываешь кинушки, и получай
развлекаловку, оплата на месте. Настю хвалят, она аккуратно посылки доставляет,
претензий к ней нет. Странно, конечно, что молодая девушка на такую службу
польстилась, зарплата там небольшая, разве что чаевые перепадут. Анастасия, как
и Войтюк, хотела оплатить мобильный, девчонка шуметь не станет, Михаил
Федорович ей деньжат подбросил, она и убежала довольная.
Я покосилась на часы.
– Спасибо. Значит, Антонина Федоровна живет неподалеку
от банка, ей идти до него пару кварталов.
– А Куваева просто проходила мимо, – подхватил
Назар.
– Ну да, – вздохнула я, – люди, как правило,
оплачивают счета либо в банке около дома, либо возле работы. Если ваш человек,
присматривающий за Браковым, что-то выяснит, звоните мне. А еще пусть
кто-нибудь пороется в старых газетах и попробует выяснить, где раньше работал
Серж Вит.
– Думаешь, это его настоящее имя? – с легкой
иронией спросил Назар, переходя на «ты».
– Уже отвечала, – напомнила я, – нет
сомнений, что Серж Вит – это псевдоним.
– И он постоянно под ним скрывается? – явно
издевался надо мной главный охранник банка. – Прикипел к кличке душой и не
меняет ее.
– Имена могут быть разными, – неконфликтно
ответила я, – а манера письма останется.
– Не понял, – искренне признался Назар.
– Ты Смолякову читаешь? – Я решила пояснить свою
мысль на примере.
– Бабские детективчики? Конечно, нет, – он слишком
поспешно открестился от моего предположения.
– Неужели ни одного ее романа никогда в руки не
брал? – настаивала я.
– Было разок, – нехотя признался Назар, – на
море в Испании, там вся пресса не на нашем языке, а сестра Смолякову
прихватила, я и полистал книжонку. Забавно, но, конечно, ни малейшей доли
правды, хотя повесть «Миллион пластмассовых роз» у нее прикольная, и «Кабриолет
для хомячка», несмотря на кретинское название, цепляет. А вот «Абориген из Пингвинии»
меня разочаровал, я сразу убийцу вычислил, и в «Поездке в Париж» тоже, а
«Четверку за пятерку» за один день прочел, круто там все запутано. Неровные у
Милады книги, то классные, то бросовые.
Я постаралась не рассмеяться. Навряд ли сестра Назара прихватила
с собой на отдых все собрание сочинений писательницы. Кстати, «Абориген из
Пингвинии» появился на свет неделю назад. Даже я еще не успела насладиться
романом, а Назар уже вычислил, кто там убийца.
– Я Колышевского уважаю, – бубнил тем временем
собеседник, – вот это мужское чтиво.
– Отлично, – обрадовалась я. – А теперь
представь, что Смолякова с Колышевским выпустили романы на один сюжет. Книги
будут похожи?
– Конечно, нет, – развеселился Назар.
– Правильно, у этих литераторов разный стиль. Журналисты
тоже неодинаково подают материал. В прессе надо поискать репортажи на
криминальные темы, «бомбы», эксклюзивные заметки, написанные так, словно автор
лично присутствовал при совершении тяжких преступлений. Думаю, нужно обратить
внимание на издания, которые тихо загибались, а потом, заполучив чудо-автора,
резко поднялись. На этом пока все, держи меня в курсе.
– Ладно, – согласился Назар и отсоединился.
Глава 20
Увидев меня на пороге своего кабинета, Нинель Панкратовна
Феоктистова всплеснула руками.
– Это вы? Какими судьбами? Если собрались переезжать,
то я с удовольствием вам помогу, сделаем скидку.
– Огромное спасибо, – улыбнулась я, – очень
любезно с вашей стороны.
Феоктистова осторожно поправила сильно начесанную и
тщательно заколотую конструкцию из вытравленных добела волос.
– Вас ведь Дарьей зовут? О какой любезности может идти
речь в нашем случае! Мы вместе пережили ужасное происшествие! Теперь стали как
родственники!
– Ужасное происшествие, – эхом откликнулась
я, – до сих пор перед глазами стоят фигуры в черном, а в ушах звучит
стрельба.
– Я с тех пор спать не могу, – призналась
Нинель, – наверное, придется работу менять. Очень жаль, место хорошее,
платят прилично, коллеги не конфликтные, но я иду утром мимо входа в
«Комобанк», и давление подскакивает. Дочь себя виноватой считает, сто раз
извинилась, что попросила меня штраф оплатить, но девочка-то ни при чем. Она,
кстати, мне велела после пяти в банк отправиться, но я подумала, днем меньше
народа, все на работе. А оно вон как повернулось.
– Обидно уходить со службы, – вздохнула я, –
сейчас трудно устроиться на работу.
– И не говорите, – отмахнулась Феоктистова.
– Может, есть другой вариант? – озабоченно
продолжала я. – Например, не приближаться к дверям, при виде которых
оживают малоприятные воспоминания.
– Тогда придется ездить от другой станции метро на
маршрутке, – пояснила Нинель, – тратить на дорогу больше времени,
раньше вставать, позже возвращаться домой и постоянно думать, что все эти
неудобства из-за бандитов. Даже если их поймают, я никогда больше не отправлюсь
платить за коммуналку в «Комобанк». Лучше побегу на перекресток к улице
Карасева, там целых два отделения разных банков.
– Уж и не знаю, смогут ли задержать
преступников, – я старательно изображала испуганную обывательницу, –
меня попросили описать грабителей, припомнить что-нибудь интересное, но я ничем
не сумела помочь. А вам удалось заметить что-то примечательное?
Нинель махнула рукой:
