– Зря отец Сереброва боится, – по-юношески
беззаботно щебетала моя новая знакомая, – тот сюда никогда не заглядывает.
Я бы на месте папки бизнес основала, типа отеля. От клиентов не отбиться будет,
но родители не хотят.
– Неужели они ни разу не поймали тебя на лжи? –
удивилась я.
Настя захихикала:
– Раньше не прищучили, а сейчас и подавно не смогут. У
них… да ладно, увидишь моих родичей, сама поймешь. Отец никогда не врет,
поэтому считает, что все говорят исключительно правду. И потом, я подрабатывать
начала, когда они немного странными стали, наверное, постарели, вообще на улицу
выходить не хотят. Держи ключи, устраивайся. И, уж извини за совет, сходи к
врачу, у тебя лицо стало как ошпаренное, глаза совсем затекли.
– Пойду в машину, – пробормотала я, – позвоню
Эле Москвитиной, может, это естественная реакция на ботокс?
– Валяй, – кивнула Настя и ушла.
Я преодолела длинный коридор, с огромным трудом открыла
толстенную дверь, поднялась по бесконечной лестнице на улицу и потрясла
головой. Ну и ну! А еще в газетах постоянно пишут об угрозе терроризма,
рассказывают об обязательной регистрации гостей столицы. Однако милый Арам с
чурчхелой и дядя Гоша с семечками преспокойно живут временами в бункере. Очень
надеюсь, что они простые контрабандисты, нелегально привозят в Москву восточные
сладости и украинские продукты. Но что-то мне подсказывает – все совсем не так
радужно. Вероятно, у Арама всегда при себе есть пара килограммов героина, а чем
занимаются дядя Гоша, Виталик и солидный Анатолий Михайлович – лучше не знать.
«Мини-купер» приветствовал меня бодрым попискиванием, я села
за руль, взяла мобильный и соединилась с Наташей Расковой.
– Все поняла, – ответила подруга, выслушав мою
просьбу, – праздную без остановки, ты остаешься у нас на десять дней.
– Маловероятно, что Кеша или Маня будут тебе
звонить, – уточнила я, – но на всякий случай предупреждаю.
– Да без проблем, – засмеялась Ната, – он
блондин?
– Кто? – не поняла я.
– Твой «обоже», – вкрадчиво промурлыкала
Раскова, – тот, с кем ты намерилась весело провести время.
– Даже и не думала, – возмутилась я.
– Ладно, ладно, не хочешь рассказывать – не
надо, – зачастила Ната, – я могила. Очень за тебя рада, давно пора
завести себе мужика, а то сохнешь в одиночестве. И перестань оглядываться на
детей! Я бы на твоем месте не пряталась, а назло Машке и Аркадию привела бы
кавалера и…
– Ната, дети тут ни при чем, – попыталась я
остановить подругу.
– …сказала, – не дала мне договорить
Раскова, – вы эгоисты! Лишили мать секса и прочих радостей! Лишь о себе
думаете!
– Натуся! Погоди…
– Считаете меня старухой! – возбудилась
Раскова. – Похоронили заживо!
– Ты ошибаешься.
– Как бы не так! Покажи нахалам зубы! Интересно у вас
получается, – кипела Наташка, – почему ты боишься правду сказать: мне
нужен мужик!
– Дело не в любовнике, – ляпнула я, – просто…
Я тут же прикусила длинный язык: нельзя рассказывать об уколах,
Наташка мигом раструбит по всем знакомым.
– Просто что? – разозлилась она.
– Ну… я хочу отдохнуть… в одиночестве, – глупо
соврала я.
– Господи, – возмутилась Натка, – Васильева,
ты никогда не могла набрехать по-человечески! Всем сразу ясно: Дашка лжет!
– Неужели так трудно понять: мне не нужен
любовник! – отбивалась я.
– Ничего стыдного в физиологических потребностях
нет, – заявила Ната, – сон, еда, секс! Рок-н-ролл и наркотики не
предлагать. Ладно, можешь прикидываться монашкой, меня бесит не твоя старперская
стыдливость, а поведение Машки и Кеши! Затоптали мать! Сели ей на голову! И
Зайка хороша!
Оставалось только ждать, пока Раскова перестанет бить
копытами в землю и успокоится, что и наступило после десяти минут
фонтанирующего недовольства.
– Хорошо, – выдохнула Ната, – езжай со своим
блондином куда пожелаешь, я тебя прикрою.
Сделав несколько глубоких вдохов, я позвонила в Ложкино, но
городской номер был занят, поэтому я спешно соединилась с Москвитиной.
– Ну, понравилось? – сразу спросила Эля. – Ты
уже красавица?
– Легко займу первое место на конкурсе «Утка, больная
водянкой», – ответила я и описала свой внешний вид.
– Вау! – испугалась Эля. – Срочно беги к
врачу! Это похоже на аллергию.
– Мне нужно ехать в кабинет, где принимает
Вилли? – спросила я.
– Он уже улетел из России, – засуетилась
Москвитина. – Так, вот, записывай. Емельянов Бурдюк, отличный специалист!
Гений! Спасал после неудачных операций актеров и телезвезд. Непременно ему позвони!
– Ты уверена, что светило зовут Бурдюк? – на
всякий случай уточнила я. – Несколько странное имя, так называется мешок с
водой, который возят при себе кочевники в пустыне.
– За дуру меня держишь? – возмутилась
Элька. – Я отправила к нему с десяток знакомых. Точно знаю, он Бурдюк! Не
тормози, доползет отек до мозга – и кирдык. Ты мне дорога, как память о глупо
проведенной юности.
Весьма испуганная словом «кирдык», я набрала полученный
номер и попросила:
– Мне нужен господин Бурдюк Емельянов.
– Весь внимание, – бойко ответил баритон.
– Ваш телефон мне дала…
– …Эля Москвитина, – перебил врач. – Что
случилось?
Я слегка расслабилась, похоже, у доктора ярко выраженные
экстрасенсорные способности, он с ходу угадал, что я собиралась ему сказать,
значит, он отличный диагност!
– У меня лицо красное! Щеки толстые! Губы –
бананы, – изливала я ему свои жалобы, – кожа серо-фиолетовая в
красную точку! А еще на лоб словно надвинули шапку из цемента, давит сильно.
– Сколько вам лет? – спросил врач.
– Какая разница? – разозлилась я. – Тридцать!
– Трудно поставить диагноз по телефону. Подъезжайте в
начале ноября, но предварительно запишитесь на прием, сейчас дам вам телефон
регистратуры, – вежливо проинструктировал меня врач.
– А вдруг кирдык до мозга доберется? – чуть не зарыдала
я.
