— Где моя машина? Что вы с ней сделали?
Ослепленный гордыней, Сол сомневался, что эта маленькая женщина найдет в себе силы с таким напором давить на него. Но ее ответ подтвердил то, что он уже и так знал о ней. Теперь ему не терпелось поставить пигалицу на место.
— Я распорядился, чтобы ее убрали с моего парковочного места, — безразлично ответил он.
— Убрали?! — Папка, которую держала Жизель, выпала из рук, и бумаги разлетелись по бетонному полу. — Убрали! — повторила она. — Как? Куда?
Она знала — ее голос дрожит, но когда она опустилась на корточки, чтобы подобрать бумаги, то уже ничего не могла с собой поделать.
Боже, как она его ненавидела! Ненавидела то, какой эффект этот мужчина оказывает на нее. Ненавидела их встречу утром, а сейчас ненавидела еще больше! Он заставлял ее чувствовать себя уязвимой. Страх сковывал Жизель. Ей мучительно хотелось развернуться и убежать. Но хуже всего то, что она признавала в нем мужчину, дышать в присутствии которого она не смела… Ведь он вот-вот догадается о своем воздействии на нее. И не просто потому, что ее соски предательски набухали, и даже не из-за шокирующего биения в низу ее живота… Нет, она ощущала, как будто слой за слоем с нее снимали защиту, словно сдирали кожу, оставляя слабой и крайне восприимчивой. Словно он уже ласкал ее, и ее тело помнило его ласки — и все еще желало их…
Как это могло с ней произойти? Жизель не знала. Должно быть, дело в самом Соле — в насыщенной ауре мужской сексуальности, которая окружала его. Ни один другой мужчина не имел на нее подобного влияния. Жизель так долго контролировала свои эмоции и желания, что уже поверила — ей ничто не угрожает. Должно быть, она просто потеряла бдительность. Но теперь надо все исправить. Она снова вернется в свой защитный кокон! Все, что требовалось, — держаться подальше от Сола Паренти.
— Как? — усмехнулся он. — Как обычно убирают незаконно припаркованные машины? А насчет того, где…
Она инстинктивно отступила, одарив его испепеляющим взглядом. Такой взгляд должен был ему сказать — его близость нежелательна для нее.
И Сол это понял. Его мужская гордость была задета. Женщины не отстранялись от него. Как раз наоборот — они липли к нему, иногда даже больше, чем он сам бы этого хотел.
На секунду Сол позволил себе представить, как Жизель прижимается к нему и умоляет о поцелуе… Неужели он так представляет себе удовольствие?
Чтобы какая-то мисс Фриман просила его уложить ее в постель? Он, наверное, свихнулся! В этой пигалице не было ничего возбуждающего, ничего сексуального — совсем ничего!
Солу нравились мягкие, женственные особы, а не вызывающие и агрессивные. Его женщины были теплыми и приветливыми, а не нервными недотрогами. Возможно, мысль об укрощении этой строптивой кого-то и возбудит, но только не его!
Отступив от Сола на безопасное расстояние, Жизель собрала волю в кулак и отчеканила:
— Моя машина была припаркована здесь легально, и если ты сделал так, что ее увез эвакуатор, то именно ты нарушаешь закон!
«Ты»?! Когда они успели перейти на «ты»? Странно, но Сол был не против, ему даже понравилось…
«Да, она определенно строптивая», — решил он, наклоняясь за бумагами под его ногами. Машинально он пробежал глазами по распечатке и остановился, чтобы еще раз прочитать.
— Ты работаешь над проектом безвозмездно?!
Жизель дотянулась до бумаг, практически вырвав листки из его рук.
— И что, если так? — резко ответила она. — Это не имеет никакого отношения к тебе! И ты не имеешь права меня расспрашивать!
Опять! Она опять злит его, хотя должна была сейчас в лепешку разбиться, чтобы добиться его прощения.
«С меня хватит», — решил Сол.
Он, может, и не правит Арецио, но его предки правили. Их кровь, кровь правителей, текла в его жилах. И никто не смел враждовать с ним!
— Думаешь?..
Шелковый тон его голоса произвел странный эффект на Жизель — ее тело отреагировало так, словно он прикоснулся к ней.
— А я понял со слов мистера Шепарда, будто тебе важна твоя работа.
— Он так сказал? — Слова вылетели, прежде чем Жизель успела что-либо сообразить.
Ее передернуло от осознания собственной ошибки, зеленые глаза потемнели. А она даже и не подозревала, что мистер Шепард знал о важности работы для нее, не говоря уж о том, чтобы он обсуждал это с кем-то еще.
«Значит, я нашел ее уязвимое место», — усмехнулся про себя Сол.
— Он сообщил, что ты отказалась от более престижного места и прекрасной карьеры, лишь бы остаться в фирме. И мистер Шепард ценит такую преданность. Я же думаю — тобой двигало что-то большее. И теперь мне жутко интересно, что же это…
Ему интересно? Когда Сол сказал это, то сам не поверил — и тревога зародилась в его сердце.
Что было такого особенного в этой женщине? Почему она настолько занимает его? Сначала Жизель разозлила его, теперь вот вызывала любопытство. Где-то глубоко внутри Сола обычно тихий голос спрашивал его о немыслимом. Если Жизель могла задеть чувства, которые он так уверенно контролировал, то что случится, будь они физически близки?
Чтобы получить ответ, Солу не надо было задавать этот вопрос. Он знал, что случается, когда поджигают бочку пороха. Результат — разрушение.
Разрушение…
Нужна ли ему женщина, возбуждающая его до такой степени, что это возбуждение могло привести к уничтожению барьеров, которые он воздвиг вокруг себя?
Сол ждал от Жизель ответа.
— Зачем оставаться на работе, которая ниже твоей квалификации и, позволь сказать правду, не очень хорошо оплачивается? Если конечно же ты не боишься, что все твои достижения — это просто слова на бумаге, а на самом деле ты не в состоянии выполнять задания другого уровня.
Его обвинения сделали свое дело.
— Конечно же я способна выполнять эту работу! — Гордыня и озлобленность не только читались в ее глазах, но и звучали в голосе. — И я на все сто процентов уверена, что справилась бы с должностью, которую мне предложили.
— Так ли?
Уверенность Жизель открывала еще одну сторону ее характера. И с каждым новым словом Солу хотелось знать о ней все больше. Потому что она злила и разжигала в нем неприязнь. Потому что была так не похожа на всех остальных женщин, с которыми он имел дело. Потому что Жизель не обращалась с ним как остальные — с восторгом и покорностью, с желанием ублажить и доставить удовольствие.
Она явно не собиралась отвечать ему. И он изменил тактику, ласково произнеся:
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но проект на острове Ковока — это то, что стоит между твоими работодателями и банкротством фирмы. А вместе с этим банкротством ты потеряешь и работу…
Во рту у Жизель пересохло, сердце отстукивало бешеный ритм.
