– Мне тоже, - сказал низкий голос. - Заживо и как есть; руки
не распускать.
– Мы шли от самых пещер, чтобы отомстить за своих, -
послышался один из первых голосов, - мы убьём их и уйдём назад, на север.
– Ещё чего, - рявкнул прежний голос. - Я Углук. Приказываю
здесь я. Мы возвращаемся прямо в Изенгард.
– Давно ли Саруман начал распоряжаться? Может, он у нас -
Багровое Око? - прошелестел зловещий голос. - Нам надо в Мордор. В Лагбур.
– А как переправляться через реку? Нас слишком мало, чтобы
прорваться через мосты.
– Я же прошел, - сказал всё тот же голос. - Крылатый назгул
ждет нас на том берегу.
– Ах, вот, значит, как! Вы улизнете с нашими пленниками,
получите в Мордоре плату и почести, а нам тащиться через этот лошадиный край?
Нет уж, надо держаться вместе.
– Вместе, вместе! - заворчал Углук. - Не верю я твоим
свиньям. Для хорошей драки у вас кишка тонка! Без нас вы давно бы удрали. Мы -
бойцы Урук-хайи! Мы сразили великого воина. Мы захватили пленников. Мы - слуги
Сарумана Мудрого, Белой Руки. Эта Рука кормит нас человечиной. Мы пришли из
Изенгарда и туда же вернемся. Мы привели вас сюда и поведём дальше. Я, Углук,
так сказал.
– Не слишком ли ты разболтался, Углук, - вкрадчиво
проговорил мордорский предводитель. - В Лагбуре это может не понравиться. Там
могут решить, что твоей шее пора отдохнуть от болтливой головы. А может,
захотят выяснить, где ты такого набрался. Не у Сарумана ли? Кем он себя считает
и с какой стати раздаёт кое-кому свои белые бляхи? Я, Гришнак, скажу, и за
себя, и за тех, кто послал меня сюда: Саруман - глупец и грязный предатель. Но
ему не скрыться от Багрового Ока. И мусорщики этого дрянного колдуна обзывают
нас свиньями! Да он их орочьим мясом кормит, попомните мои слова!
Ответом ему были яростные вопли и лязг оружия. Пиппин
осторожно повернулся, чтобы лучше видеть происходящее. Его стражи в ожидании
потасовки присоединились к толпе. В сумерках он заметил огромного черного орка
- наверное, это был Углук, - стоящего лицом к лицу с Гришнаком - приземистым,
кривоногим, с руками почти до земли. Вокруг столпились гоблины поменьше -
наверное, северяне. Они вытащили мечи и ножи, но нападать пока не решались.
Углук крикнул, и орки его стаи бросились к нему. Гришнак
отступил назад и исчез в темноте. Подняв меч, Углук внезапно прыгнул вперед. Двое
северян упали обезглавленные, остальные в страхе отпрянули. Один из них
споткнулся о неподвижное тело Мерри, грязно выругался и упал, - это спасло ему
жизнь. Преследователи, перескочив через него, прикончили другого. Убитый -
охранник с желтыми клыками - рухнул подле Пиппина. Свой зазубренный нож он так
и не выпустил.
– Убрать оружие! - крикнул Углук. - Хватит дурить! Идем на
запад - до холмов, вдоль реки, потом к лесу - днем и ночью. Ясно?
«Так, - подумал Пиппин, - пока этот злыдень будет унимать своих
головорезов, кое что я могу успеть». Появилась слабая надежда. Лезвие ножа
касалось его связанных рук. По ладоням стекала кровь убитого гоблина. Орки
Углука разбирались с северянами, и хоббиты оказались без присмотра. Ремни
крепко стягивали ноги Пиппина, но руки были только связаны в запястьях, к тому
же спереди. Он придвинулся ближе и, почти не дыша, поднес связанные руки к
лезвию ножа. Через несколько мгновений узел был перерезан. Пиппин снова накинул
веревку на руки и затих.
– Возьмите-ка пленников! - крикнул Углук. - И без шуток!
Если они не дотянут до конца, кое-кто отправится вслед за ними.
Один из орков взвалил Пиппина на спину и попрыгал,
пристраивая груз поудобнее. Другой проделал то же самое с Мерри. Когтистые лапы
сжали Пиппина как клещи, в глазах у хоббита помутилось, сознание покинуло его…
Очнулся он от удара о землю. Ночь только начиналась, по
месяц уже клонился к западу. Они стояли на каменистом гребне, как на острове в
море тумана. Неподалеку шумела вода.
– Разведчики вернулись, - донёсся орочий голос, - все
спокойно. Был один Всадник, и тот ускакал на запад.
– Пока спокойно, - буркнул Углук, - да надолго ли? Дурачье!
Не могли пристрелить? Теперь коневоды узнают о нас к утру. Прибавим ходу.
Тень наклонилась над Пиппином. Это был Углук.
– Сядь! - сказал он. - Мои парни устали тащить тебя. Впереди
спуск, и ты пойдешь сам. Не поднимай шума и не пытайся удрать. Будет больно.
Он разрезал веревки и, взяв Пиппина за волосы, поставил.
Хоббит упал, и Углук поднял его снова. Орки загоготали. Углук сунул хоббиту
фляжку в зубы и влил и рот какую-то гадость. Пиппина обожгло, как огнем, но
дрожь в ногах пропала. Он мог стоять.
– Теперь другой! - сказал Углук, подошел к Мерри и пнул его.
Мерри застонал. Углук придал хоббиту сидячее положение, размотал тряпку на
голове и намазал рану темной мазью из деревянной коробочки. Мерри кричал и отчаянно
отбивался. Орки ржали от восторга.
– Не нравится лекарство! Не понимает своей же пользы. Эй!
Давай дальше!
Углук не обращал на них внимания. Нужно спешить, вот он и
лечил хоббита по-своему, и лечение пошло впрок. Углук дал хлебнуть из фляжки и
ему, разрезал веревки и вздернул на ноги. Мерри, немного бледный, но вполне
живой, оглядывался сердито и вызывающе. Рана затянулась, остался лишь
коричневый рубец, который ему предстояло носить до конца дней.
– Привет, Пиппин! - сказал он. - Так ты тоже путешествуешь с
нами? А где же постель и завтрак?
– Заткнитесь! - гаркнул Углук. - Не разговаривать! Обо всем
будет доложено Хозяину, он сам с вами разберется. Получите и постель, и завтрак
- больше, чем в вас влезет.
Орки бежали по узкому оврагу, впадавшему в туманную низину.
Мерри и Пиппин, разделенные не меньше чем дюжиной урук-хайев, спускались с
ними. Внизу виднелась трава, и хоббиты воспряли духом.
– Теперь прямо! - крикнул Углук. - На запад, чуть севернее.
– А что мы будем делать, когда рассветет? - спросил один из
северян.
– Драпать, - ответил Углук, - а вы хотели посидеть на травке
и поболтать с белокожими?
– Мы не побежим при солнце.
– Я подгоню, - с ухмылкой пообещал Углук. - Двигайте ногами,
авось ещё раз увидите свои ненаглядные норы. Вперед, за Белую Руку! Никакого
проку от этих недоделанных пещерных козявок. Вперед, проклятые! Вперед, пока
еще темно!
