– Вот ты и пришел, Гэндальф, - приветствовал он меня, а в
глазах у него плясали белые огоньки, словно от какого-то недоброго веселья.
– Да, пришел, - отвечал я, - пришел за обещанной помощью,
Саруман Белый.
Почему-то упоминание его собственного титула разгневало
мудрого мага.
– Неужто за помощью, Гэндальф Серый? - с неожиданной
издевкой переспросил он. - Кто бы мог подумать! Гэндальф Серый ищет помощи,
такой хитроумный, такой непоседливый, он везде суется и во все вмешивается, а
вот поди ж ты - за помощью пришел!
В полном недоумении глядел я на него.
– Если меня не обманули, - начал я, - настало время собрать
воедино всю нашу мощь…
– Вполне допускаю, - усмехнулся Саруман. - Только поздновато
посетила тебя эта мысль. Интересно, долго ли Совет скрывал от меня события
величайшей важности? Чего ради ты выбрался теперь из своего Шира?
– Девять вышли в мир, - ответил я ему. - Радагаст сообщил
мне, что они перешли Реку.
– Ах, Радагаст! - захохотал он, и теперь-то уж ясно было,
что он издевается. - Радагаст-укротитель пташек! Радагаст Простак! Радагаст
Дурак! Значит, у него все-таки хватило ума сыграть свою роль, а большего от
него и не ждали. Ибо ты пришел, а это - главное. Здесь ты и останешься,
Гэндальф Серый. Тебе пора отдохнуть от путешествий. Так решил я, Саруман
Мудрый, Саруман - Создатель Кольца, Саруман Радужный.
Тут только я заметил, что одежда Сарумана, по привычке
показавшаяся мне белой, переливается всеми цветами и оттенками. Когда он
двигался, у меня просто в глазах рябило.
– Мне больше по душе белый цвет, - сказал я.
– Белый! Ха! Он хорош для начала. Но белые одежды можно
выкрасить, белый лист исписать, а белый цвет - разложить.
– Тогда он уже не будет белым, - ответил я. - А тот, кто
начинает расчленять целое на части, пытаясь понять природу целого, уже не будет
мудрым.
– Нечего излагать мне прописные истины, - оборвал он меня, -
оставь их своим друзьям-недоумкам. Я не затем вытащил тебя из норы, чтобы
выслушивать твои наставления, я хочу предложить тебе выбор.
Дальше он произнес; целую речь и, как мне показалось,
заранее отрепетированную:
– Древние Дни миновали, - так учил меня Саруман. - Уходят
Средние Дни и уступают место Новым. Кончилось время Эльфов, настает наше: перед
нами мир Людей, им надо управлять. Но нужна немалая сила, чтобы устроить этот
мир так, как хотим мы, научить его Добру, ведомому лишь Мудрым.
Послушай меня, Гэндальф, старый мой друг и помощник, - тут
голос его помягчел, он подошел поближе, - я сказал «мы», это и будем мы, если
ты захочешь присоединиться ко мне. Поднимается новая сила. Против нее
бесполезны старые союзники, а старые способы бесполезны для нас. Нет надежды у
эльфов, нет шансов у гаснущего Нуменора. А значит, нет выбора и у нас, кроме
как примкнуть к новой Силе. Вот в чем мудрость, Гэндальф. Вот в чем надежда.
Она победит, эта Сила, победит скоро, и не забудет тех, кто помог ей победить.
Она будет расти, а вместе с ней будет расти и наша мощь. Кому как не нам,
Мудрым, набравшимся терпения, удастся направить ее, а потом и обуздать? Мы
можем позволить себе выждать, можем сохранить наши помыслы, сожалея, конечно, о
неизбежном зле по пути к великой цели: к Знанию, к Власти, к Порядку, к тому,
чего мы тщетно пытались достичь, покуда наши слабые и ленивые друзья больше
мешали, чем помогали нам. Наши намерения останутся прежними, изменятся лишь
средства.
– Саруман, - остановил я эту прекрасную речь, - а ведь я уже
слыхал раньше подобные разговоры… от лазутчиков Мордора, посланных смущать
невежественные умы. Не могу же я подумать, что ты так долго ждал меня только за
этим.
Некоторое время он рассматривал меня, соображая что-то свое.
– Значит, такой мудрый план не увлекает тебя? - в раздумье
произнес он. - Нет, не увлекает? А если добавить к нему кое-что, а? - он накрыл
мою руку своей узкой длинной ладонью. - А почему бы нет, Гэндальф? - жарко
зашептал он. - А Великое Кольцо? Неужели ты думаешь, мы не могли бы
распорядиться им? Тогда Сила перешла бы к нам. Ну? Теперь ты знаешь, зачем я
призвал тебя. У меня много глаз. Полагаю, тебе ведомо, где оно, это сокровище?
Разве не так? Иначе зачем бы Девять носились по всему Среднеземью, разыскивая
Шир. А ты что там делаешь?
Здесь он не смог сдержать обуревавшую его страсть. Глаза,
алчно вспыхнув, выдали его. Мне пришлось отступить.
– Саруман, - сказал я, - Единственное потому и Единственное,
что может быть лишь на одной руке. Ты знаешь это не хуже меня, поэтому забудем
о твоем «мы». Но я не собираюсь отдавать его, я не собираюсь даже рассказывать
о нем теперь, когда узнал о твоих намерениях. Ты долго был Главой Совета, но
только теперь я понял тебя. Ты предлагаешь выбор: подчиниться либо тебе, либо
Саурону. Допустим, мне не подходит ни то, ни другое Может, предложишь еще
что-нибудь?
Вот теперь я видел настоящего Сарумана, холодного и
опасного.
– Ну что ж, - промолвил он. - Это похоже на тебя: не увидеть
мудрого решения даже в своих собственных интересах. Ты мог бы помочь мне, а
себя избавить от больших неприятностей. Потому что третья возможность -
остаться здесь до конца.
– Какой конец ты имеешь в виду? - спросил я.
– Меня интересует лишь один. Ты скажешь мне, где Кольцо. Я
найду способы помочь тебе в этом. А может, Кольцо найдут без тебя. Тогда
подождем, пока Правитель выберет время подумать о награде за наглость и
препоны, чинимые Гэндальфом Серым.
– Это будет нелегким делом, - сказал я, а он в ответ
рассмеялся, ибо знал - слова мои пусты.
Меня поместили на вершине Ортханка. Саруман оттуда наблюдал
за звездами. Узенькая лесенка в тысячи ступеней ведет вниз. С такой высоты мне
было далеко видно. Я огляделся. Прекрасная, некогда зеленая долина лежала подо
мной выжженной пустыней. Вся она была покрыта шахтами, кузницами. Я видел
волков и орков. Видимо, Саруман копил собственные силы. Над долиной висел дым,
гарь окутывала Ортханк удушливым облаком. Моя площадка вздымалась подобно
острову из моря туч, я не видел путей к спасению, и дни мои были горьки. Холод
терзал меня, теснота не позволяла сделать лишнего шага, а нестерпимей всего
была мысль о Черных Всадниках, пробирающихся на Север.
