— Около часа, говоришь? — хмуро спросил он. —
А что ты скажешь о проверках пределов памяти, которые мы выполняли?
Сьюзан пожала плечами.
— Ну, если вы имеете в виду и диагностику, то времени
уходило больше.
— Насколько больше?
Сьюзан не понимала, к чему клонит Стратмор.
— В марте я испробовала алгоритм с сегментированным
ключом в миллион бит. Ошибка в функции цикличности, сотовая автоматика и
прочее. «ТРАНСТЕКСТ» все равно справился.
— Время?
— Три часа.
Стратмор поднял брови.
— Целых три часа? Так долго?
Сьюзан нахмурилась, почувствовав себя слегка оскорбленной.
Ее основная работа в последние три года заключалась в тонкой настройке самого
секретного компьютера в мире: большая часть программ, обеспечивавших
феноменальное быстродействие «ТРАНСТЕКСТА», была ее творением. Шифр в миллион
бит едва ли можно было назвать реалистичным сценарием.
— Ладно, — процедил Стратмор. — Итак, даже в
самых экстремальных условиях самый длинный шифр продержался в «ТРАНСТЕКСТЕ»
около трех часов?
— Да. Более или менее так, — кивнула Сьюзан.
Стратмор замолчал, словно боясь сказать что-то, о чем ему
придется пожалеть. Наконец он поднял голову:
— «ТРАНСТЕКСТ» наткнулся на нечто непостижимое. —
Он опять замолчал.
Сьюзан ждала продолжения, но его не последовало.
— Больше трех часов?
Стратмор кивнул.
Она не выглядела взволнованной.
— Новая диагностика? Что-нибудь из Отдела обеспечения
системной безопасности?
Стратмор покачал головой:
— Это внешний файл.
Она ждала чего угодно, но только не этого.
— Внешний файл? Вы не шутите?
— Если бы я шутил… Я поставил его вчера в одиннадцать
тридцать вечера. Шифр до сих пор не взломан.
Сьюзан от изумления застыла с открытым ртом. Она посмотрела
на часы, потом на Стратмора.
— Все еще не взломан? Через пятнадцать с лишним часов?
Стратмор подался вперед и повернул к Сьюзан монитор
компьютера. На черном поле светилось небольшое желтое окно, на котором
виднелись две строчки:
ВРЕМЯ ПОИСКА: 15:09:33
ИСКОМЫЙ ШИФР: __________
Сьюзан недоуменно смотрела на экран. Получалось, что
«ТРАНСТЕКСТ» трудится над шифром больше пятнадцати часов. Она хорошо знала, что
процессор перебирает тридцать миллионов паролей в секунду — сто миллиардов в
час. Если «ТРАНСТЕКСТ» до сих пор не дал ответа, значит, пароль насчитывает не
менее десяти миллиардов знаков. Полнейшее безумие.
— Это невозможно! — воскликнула она
наконец. — Вы проверили сигналы ошибки? Быть может, в «ТРАНСТЕКСТЕ»
какой-нибудь сбой и…
— Все в полном порядке.
— Но это значит, что пароль неимоверной длины!
Стратмор пожал плечами:
— Стандартный коммерческий алгоритм. Насколько я могу
судить, пароль из шестидесяти четырех знаков.
В полном недоумении Сьюзан посмотрела в окно кабинета на
видневшийся внизу «ТРАНСТЕКСТ». Она точно знала, что на такой пароль уходит
меньше десяти минут.
— Должно ведь быть какое-то объяснение.
— Оно есть, — кивнул Стратмор. — Тебя оно не
обрадует.
— В «ТРАНСТЕКСТЕ» сбой?
— «ТРАНСТЕКСТ» в полном порядке.
— Вирус?
— Никакого вируса нет. Выслушай меня
внимательно, — попросил Стратмор.
Сьюзан была ошеломлена. «ТРАНСТЕКСТ» еще никогда не
сталкивался с шифром, который не мог бы взломать менее чем за один час. Обычно
же открытый текст поступал на принтер Стратмора за считанные минуты. Она
взглянула на скоростное печатное устройство позади письменного стола шефа. В
нем ничего не было.
— Сьюзан, — тихо сказал Стратмор, — с этим
сначала будет трудно свыкнуться, но все же послушай меня хоть минутку. —
Он прикусил губу. — Шифр, над которым работает «ТРАНСТЕКСТ», уникален. Ни
с чем подобным мы еще не сталкивались. — Он замолчал, словно подбирая
нужные слова. — Этот шифр взломать невозможно.
Сьюзан посмотрела на него и едва не рассмеялась. Невозможно?
Что это должно означать? Такого понятия, как шифр, не поддающийся взлому, не
существует: на некоторые из них требуется больше времени, но любой шифр можно
вскрыть. Есть математическая гарантия, что рано или поздно «ТРАНСТЕКСТ» отыщет
нужный пароль.
— Простите?
— Шифр не поддается взлому, — сказал он
безучастно.
Не поддается? Сьюзан не могла поверить, что это сказал
человек, двадцать семь лет работавший с шифрами.
— Не поддается, сэр? — с трудом произнесла
она. — А как же принцип Бергофского?
О принципе Бергофского Сьюзан узнала еще в самом начале
своей карьеры. Это был краеугольный камень метода «грубой силы». Именно этим
принципом вдохновлялся Стратмор, приступая к созданию «ТРАНСТЕКСТА». Он
недвусмысленно гласит, что если компьютер переберет достаточное количество
ключей, то есть математическая гарантия, что он найдет правильный. Безопасность
шифра не в том, что нельзя найти ключ, а в том, что у большинства людей для
этого нет ни времени, ни необходимого оборудования.
Стратмор покачал головой:
— Это шифр совершенно иного рода.
— Иного рода? — Сьюзан смотрела на него
вопрошающе. Невзламываемый шифр — математическая бессмыслица! Он это отлично
знает!
Стратмор провел рукой по вспотевшему лбу.
— Этот шифр есть продукт нового типа шифровального алгоритма,
с таким нам еще не приходилось сталкиваться.
Эти слова повергли Сьюзан в еще большее смятение.
Шифровальный алгоритм — это просто набор математических формул для
преобразования текста в шифр. Математики и программисты каждый день придумывают
новые алгоритмы. На рынке их сотни — PGP, Diffie-Hellman, ZIP, IDEA, El Gamal.
«ТРАНСТЕКСТ» ежедневно без проблем взламывает эти шифры. Для него все шифры
выглядят одинаково, независимо от алгоритма, на основе которого созданы.
