— Сьюзан, — начал он, — этого не должно было
случиться. — Он провел рукой по своим коротко стриженным волосам. — Я
кое о чем тебе не рассказал. Иной раз человек в моем положении… — Он
замялся, словно принимая трудное решение. — Иногда человек в моем
положении вынужден лгать людям, которых любит. Сегодня как раз такой
день. — В глазах его читалась печаль. — То, что сейчас скажу, я не
собирался говорить никому.
Она почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Лицо
коммандера выражало торжественную серьезность. Видимо, в его действиях было
нечто такое, что ей знать не полагалось. Сьюзан опустилась на стул.
Повисла пауза. Стратмор поднял глаза вверх, собираясь с
мыслями.
— Сьюзан, — наконец произнес он еле слышно. —
У меня нет семьи. — Он посмотрел на нее. — Мой брак практически
рухнул. Вся моя жизнь — это любовь к моей стране. Вся моя жизнь — это работа
здесь, в Агентстве национальной безопасности.
Сьюзан слушала молча.
— Как ты могла догадаться, — продолжал он, —
вскоре я собираюсь выйти в отставку. Но я хотел уйти с высоко поднятой головой.
Я хотел уйти с сознанием, что добился своей цели.
— Но вы добились своей цели, — словно со стороны
услышала Сьюзан собственный голос. — Вы создали «ТРАНСТЕКСТ».
Казалось, Стратмор ее не слышал.
— В последние несколько лет наша работа здесь, в
агентстве, становилась все более трудной. Мы столкнулись с врагами, которые,
как мне казалось, никогда не посмеют бросить нам вызов. Я говорю о наших собственных
гражданах. О юристах, фанатичных борцах за гражданские права, о Фонде
электронных границ — они все приняли в этом участие, но дело в другом. Дело в людях.
Они потеряли веру. Они стали параноиками. Они внезапно стали видеть врага в нас.
И мы, те, кто близко к сердцу принимает интересы страны, оказались вынужденными
бороться за наше право служить своей стране. Мы больше не миротворцы. Мы
слухачи, стукачи, нарушители прав человека. — Стратмор шумно
вздохнул. — Увы, в мире полно наивных людей, которые не могут представить
себе ужасы, которые нас ждут, если мы будем сидеть сложа руки. Я искренне верю,
что только мы можем спасти этих людей от их собственного невежества.
Сьюзан не совсем понимала, к чему он клонит.
Коммандер устало опустил глаза, затем поднял их вновь.
— Сьюзан, выслушай меня, — сказал он, нежно ей
улыбнувшись. — Возможно, ты захочешь меня прервать, но все же выслушай до
конца. Я читал электронную почту Танкадо уже в течение двух месяцев. Как ты
легко можешь себе представить, я был шокирован, впервые наткнувшись на его
письмо Северной Дакоте о не поддающемся взлому коде, именуемом «Цифровая
крепость». Я полагал, что это невозможно. Но всякий раз, когда я перехватывал
очередное сообщение, Танкадо был все более и более убедительным. Когда я
прочитал, что он использовал линейную мутацию для создания переломного ключа, я
понял, что он далеко ушел от нас вперед.
Он использовал подход, который никому из нас не приходил в
голову.
— А зачем это нам? — спросила Сьюзан. — В
этом нет никакого смысла.
Стратмор встал и начал расхаживать по кабинету, не спуская
при этом глаз с двери.
— Несколько недель назад, когда я прослышал о том, что
Танкадо предложил выставить «Цифровую крепость» на аукцион, я вынужден был
признать, что он настроен весьма серьезно. Я понимал, что если он продаст свой
алгоритм японской компании, производящей программное обеспечение, мы погибли,
поэтому мне нужно было придумать, как его остановить. Я подумал о том, чтобы
его ликвидировать, но со всей этой шумихой вокруг кода и его заявлений о
«ТРАНСТЕКСТЕ» мы тут же стали бы первыми подозреваемыми. И вот тогда меня
осенило. — Он повернулся к Сьюзан. — Я понял, что «Цифровую крепость»
не следует останавливать.
Сьюзан смотрела на него в растерянности.
Стратмор продолжал:
— Внезапно я увидел в «Цифровой крепости» шанс, который
выпадает раз в жизни. Ведь если внести в код ряд изменений, «Цифровая крепость»
будет работать на нас, а не против нас.
Ничего более абсурдного Сьюзан слышать еще не доводилось.
«Цифровая крепость» — не поддающийся взлому код, он погубит агентство.
— Если бы я сумел слегка модифицировать этот
код, — продолжал Стратмор, — до его выхода в свет… — Он
посмотрел на нее с хитрой улыбкой.
Сьюзан потребовалось всего мгновение.
Стратмор сразу заметил изумление, мелькнувшее в ее глазах, и
взволнованно изложил свой план:
— Если бы я получил ключ, то смог бы взломать наш
экземпляр «Цифровой крепости» и внести нужные изменения…
— «Черный ход», — сказала Сьюзан, мгновенно забыв
о том, что Стратмор ей лгал. Она все поняла. — Вроде «Попрыгунчика».
Стратмор кивнул:
— Тогда мы смогли бы подменить интернетовский файл,
который Танкадо собирается выбросить на рынок, нашей измененной версией.
Поскольку «Цифровая крепость» — это японский код, никто никогда не заподозрит,
что наше агентство имеет к нему отношение. Единственное, что нам нужно, —
осуществить такую подмену.
Сьюзан сочла его план безукоризненным. Вот он — истинный
Стратмор. Он задумал способствовать распространению алгоритма, который АНБ с
легкостью взломает!
— Полный и всеобщий доступ, — объяснял
Стратмор. — «Цифровая крепость» сразу же станет всеобщим стандартом
шифрования.
— Сразу же? — усомнилась Сьюзан. — Каким
образом? Даже если «Цифровая крепость» станет общедоступной, большинство
пользователей из соображений удобства будут продолжать пользоваться старыми
программами. Зачем им переходить на «Цифровую крепость»?
Стратмор улыбнулся:
— Это просто. Мы организуем утечку секретной
информации. И весь мир сразу же узнает о «ТРАНСТЕКСТЕ».
Сьюзан вопросительно смотрела на него.
— Это совсем просто, Сьюзан, мы позволим правде выйти
за эти стены. Мы скажем миру, что у АНБ есть компьютер, способный взломать
любой код, кроме «Цифровой крепости».
— И все бросятся доставать «Цифровую крепость»… не
зная, что для нас это пройденный этап!
Стратмор кивнул:
— Совершенно точно. — Повисла продолжительная
пауза. — Прости, что я тебе лгал. Попытка переделать «Цифровую крепость» —
дело серьезное и хлопотное. Я не хотел тебя впутывать.
— Я… понимаю, — тихо сказала она, все еще находясь
под впечатлением его блистательного замысла. — Вы довольно искусный лжец.
