— Нет, — сказала Мидж. — Насколько я знаю
Стратмора, это его дела. Готова спорить на любые деньги, что он здесь. Чутье
мне подсказывает. — Второе, что никогда не ставилось под сомнение, —
это чутье Мидж. — Идем, — сказала она, вставая. — Выясним, права
ли я.
Бринкерхофф проследовал за Мидж в ее кабинет. Она села и
начала, подобно пианисту-виртуозу, перебирать клавиши «Большого Брата».
Бринкерхофф посмотрел на мониторы, занимавшие едва ли не всю
стену перед ее столом. На каждом из них красовалась печать АНБ.
— Хочешь посмотреть, чем занимаются люди в
шифровалке? — спросил он, заметно нервничая.
— Вовсе нет, — ответила Мидж. — Хотела бы, но
шифровалка недоступна взору «Большого Брата». Ни звука, ни картинки. Приказ
Стратмора. Все, что я могу, — это проверить статистику, посмотреть, чем
загружен «ТРАНСТЕКСТ». Слава Богу, разрешено хоть это. Стратмор требовал
запретить всяческий доступ, но Фонтейн настоял на своем.
— В шифровалке нет камер слежения? — удивился
Бринкерхофф.
— А что, — спросила она, не отрываясь от
монитора, — вам с Кармен нужно укромное местечко?
Бринкерхофф выдавил из себя нечто невразумительное.
Мидж нажала несколько клавиш.
— Я просматриваю регистратор лифта Стратмора. —
Мидж посмотрела в монитор и постучала костяшками пальцев по столу. — Он
здесь, — сказала она как о чем-то само собой разумеющемся. — Сейчас
находится в шифровалке. Смотри. Стратмор пришел вчера с самого утра, и с тех
пор его лифт не сдвинулся с места. Не видно, чтобы он пользовался электронной
картой у главного входа. Поэтому он определенно здесь.
Бринкерхофф с облегчением вздохнул:
— Ну, если он здесь, то нет проблем, верно?
Мидж задумалась.
— Может быть.
— Может быть?
— Мы должны позвонить ему и проверить.
— Мидж, он же заместитель директора, — застонал
Бринкерхофф. — Я уверен, у него все под контролем. Давай не…
— Перестань, Чед, не будь ребенком. Мы выполняем свою
работу. Мы обнаружили статистический сбой и хотим выяснить, в чем дело. Кроме
того, — добавила она, — я хотела бы напомнить Стратмору, что «Большой
Брат» не спускает с него глаз. Пусть хорошенько подумает, прежде чем затевать
очередную авантюру с целью спасения мира. — Она подняла телефонную трубку
и начала набирать номер.
Бринкерхофф сидел как на иголках.
— Ты уверена, что мы должны его беспокоить?
— Я не собираюсь его беспокоить, — сказала Мидж,
протягивая ему трубку. — Это сделаешь ты.
Глава 48
— Что? — воскликнула Мидж, не веря своим
ушам. — Стратмор говорит, что у нас неверные данные?
Бринкерхофф кивнул и положил трубку.
— Стратмор отрицает, что «ТРАНСТЕКСТ» бьется над
каким-то файлом восемнадцать часов?
— Он был крайне со мной любезен, — просияв, сказал
Бринкерхофф, довольный тем, что ему удалось остаться в живых после телефонного
разговора. — Он заверил меня, что «ТРАНСТЕКСТ» в полной исправности.
Сказал, что он взламывает коды каждые шесть минут и делал это даже пока мы с
ним говорили. Поблагодарил меня за то, что я решил позвонить ему.
— Он лжет, — фыркнула Мидж. — Я два года
проверяю отчеты шифровалки. У них всегда все было в полном порядке.
— Все когда-то бывает в первый раз, — бесстрастно
ответил Бринкерхофф.
Она встретила эти слова с явным неодобрением.
— Я все проверяю дважды.
— Ну… ты знаешь, как они говорят о компьютерах. Когда
их машины выдают полную чушь, они все равно на них молятся.
Мидж повернулась к нему на своем стуле.
— Это не смешно, Чед! Заместитель директора только что
солгал директорской канцелярии. Я хочу знать почему!
Бринкерхофф уже пожалел, что не дал ей спокойно уйти домой.
Телефонный разговор со Стратмором взбесил ее. После истории с «Попрыгунчиком»
всякий раз, когда Мидж казалось, что происходит что-то подозрительное, она
сразу же превращалась из кокетки в дьявола, и, пока не выясняла все
досконально, ничто не могло ее остановить.
— Мидж, скорее всего это наши данные неточны, —
решительно заявил Бринкерхофф. — Ты только подумай: «ТРАНСТЕКСТ» бьется
над одним-единственным файлом целых восемнадцать часов! Слыханное ли это дело?
Отправляйся домой, уже поздно.
Она окинула его высокомерным взглядом и швырнула отчет на
стол.
— Я верю этим данным. Чутье подсказывает мне, что здесь
все верно.
Бринкерхофф нахмурился. Даже директор не ставил под сомнение
чутье Мидж Милкен — у нее была странная особенность всегда оказываться правой.
— Что-то затевается, — заявила Мидж. — И я
намерена узнать, что именно.
Глава 49
Беккер с трудом поднялся и рухнул на пустое сиденье.
— Ну и полет, придурок, — издевательски хмыкнул
парень с тремя косичками. Беккер прищурился от внезапной вспышки яркого света.
Это был тот самый парень, за которым он гнался от автобусной остановки. Беккер
мрачно оглядел море красно-бело-синих причесок.
— Что у них с волосами? — превозмогая боль,
спросил он, показывая рукой на остальных пассажиров. — Они все…
— Красно-бело-синие? — подсказал парень.
Беккер кивнул, стараясь не смотреть на серебряную дужку в
верхней губе парня.
— Табу Иуда, — произнес тот как ни в чем не
бывало.
Беккер посмотрел на него с недоумением.
Панк сплюнул в проход, явно раздраженный невежеством
собеседника.
— Табу Иуда. Самый великий панк со времен Злого Сида.
Ровно год назад он разбил здесь себе голову. Сегодня годовщина.
Беккер кивнул, плохо соображая, какая тут связь.
— Такая прическа была у Табу в день гибели. —
Парень снова сплюнул. — Поэтому все его последователи, достойные этого
названия, соорудили себе точно такие же.
Беккер долго молчал. Медленно, словно после укола
транквилизатора, он поднял голову и начал внимательно рассматривать пассажиров.
Все до единого — панки. И все внимательно смотрели на него.
У всех сегодня красно-бело-синие прически.
