Глава 20
Городская больница располагалась в здании бывшей начальной
школы и нисколько не была похожа на больницу. Длинное одноэтажное здание с
огромными окнами и ветхое крыло, прилепившееся сзади. Беккер поднялся по
растрескавшимся ступенькам.
Внутри было темно и шумно. Приемный покой представлял собой
бесконечный узкий коридор с выстроившимися в ряд во всю его длину складными
стульями. Установленная на треноге картонная табличка с надписью OFICINA
стрелкой указывала направление.
Беккер двинулся по едва освещенному коридору. Все здесь
напоминало зловещую декорацию к голливудскому фильму ужасов. В воздухе стоял
тяжелый запах мочи. Лампочки в конце коридора не горели, и на протяжении
последних двадцати метров можно было различать только смутные силуэты. Женщина
с кровотечением… плачущая молодая пара… молящаяся маленькая девочка. Наконец
Беккер дошел до конца темного коридора и толкнул чуть приоткрытую дверь слева.
Комната была пуста, если не считать старой изможденной женщины на койке, пытавшейся
подсунуть под себя судно.
«Хорошенькое зрелище, — подумал Беккер. — Где,
черт возьми, регистратура?»
За едва заметным изгибом коридора Беккер услышал голоса. Он
пошел на звук и уткнулся в стеклянную дверь, за которой, судя по доносящемуся
оттуда шуму и гвалту, происходило нечто вроде драки. Преодолев отвращение,
Беккер открыл дверь. Регистратура. Бедлам. Так он и думал.
Очередь из десяти человек, толкотня и крик. Испания не
славится эффективностью бюрократического аппарата, и Беккер понял, что ему придется
простоять здесь всю ночь, чтобы получить информацию о канадце. За конторкой
сидела только одна секретарша, норовившая избавиться от назойливых пациентов.
Беккер застыл в дверях, не зная, как поступить. Необходимо было срочно что-то
придумать.
— Con permiso! — крикнул санитар. Мимо
стремительно проплыла каталка.
Беккер успел отскочить в сторону и окликнул санитара.
— Dónde está el teléfono?
Не снижая скорости, мужчина указал Беккеру на двустворчатую
дверь и скрылся за поворотом. Беккер последовал в указанном направлении.
Он очутился в огромной комнате — бывшем гимнастическом зале.
Бледно-зеленый пол мерцал в сиянии ламп дневного света, то попадая в фокус, то
как бы проваливаясь. Лампы зловеще гудели. На стене криво висело баскетбольное
кольцо. Пол был уставлен десятками больничных коек. В дальнем углу, прямо под
табло, которое когда-то показывало счет проходивших здесь матчей, он увидел
слегка покосившуюся телефонную будку. Дай Бог, чтобы телефон работал, мысленно
взмолился Беккер.
Двигаясь к будке, он нащупывал в кармане деньги. Нашлось 75
песет никелевыми монетками, сдача от поездки в такси, — достаточно для
двух местных звонков. Он вежливо улыбнулся озабоченной медсестре и вошел в
будку. Сняв трубку, набрал номер справочной службы и через тридцать секунд
получил номер главного офиса больницы.
В какой бы стране вы ни находились, во всех учреждениях
действует одно и то же правило: никто долго не выдерживает звонка телефонного
аппарата. Не важно, сколько посетителей стоят в очереди, — секретарь
всегда бросит все дела и поспешит поднять трубку.
Беккер отбил шестизначный номер. Еще пара секунд, и его
соединили с больничным офисом. Наверняка сегодня к ним поступил только один
канадец со сломанным запястьем и сотрясением мозга, и его карточку нетрудно
будет найти. Беккер понимал, что в больнице не захотят назвать имя и адрес
больного незнакомому человеку, но он хорошо подготовился к разговору.
В трубке раздались длинные гудки. Беккер решил, что трубку
поднимут на пятый гудок, однако ее подняли на девятнадцатый.
— Городская больница, — буркнула зачумленная
секретарша.
Беккер заговорил по-испански с сильным франко-американским
акцентом:
— Меня зовут Дэвид Беккер. Я из канадского посольства.
Наш гражданин был сегодня доставлен в вашу больницу. Я хотел бы получить информацию
о нем, с тем чтобы посольство могло оплатить его лечение.
— Прекрасно, — прозвучал женский голос. — Я
пошлю эту информацию в посольство в понедельник прямо с утра.
— Мне очень важно получить ее именно сейчас.
— Это невозможно, — раздраженно ответила
женщина. — Мы очень заняты.
Беккер старался говорить как можно официальнее:
— Дело весьма срочное. Этот человек сломал запястье, у
него травма головы. Он был принят сегодня утром. Его карточка должна лежать
где-то сверху.
Беккер еще больше усилил акцент, но так, чтобы собеседница
могла понять, что ему нужно, и говорил слегка сбивчиво, подчеркивая свою
крайнюю озабоченность. Люди часто нарушают правила, когда сталкиваются с
подобной настойчивостью.
Но вместо того чтобы нарушить правила, женщина выругала
самоуверенного североамериканца и отсоединилась.
Расстроенный, Беккер повесил трубку. Провал. Мысль о том,
что придется отстоять в очереди несколько часов, была невыносима. Время идет,
старик канадец может куда-нибудь исчезнуть. Вполне вероятно, он решит поскорее
вернуться в Канаду. Или надумает продать кольцо. Беккер не мог ждать. Он
решительно поднял трубку, снова набрал номер и прислонился к стене. Послышались
гудки. Беккер разглядывал зал. Один гудок… два… три…
Внезапно он увидел нечто, заставившее его бросить трубку.
Беккер повернулся и еще раз оглядел больничную палату. В ней царила полная
тишина. Прямо перед ним, откинувшись на груду старых подушек, лежал пожилой
человек с ярко-белой гипсовой повязкой на правом запястье.
Глава 21
Голос американца, звонившего Нуматаке по прямой линии,
казался взволнованным:
— Мистер Нуматака, в моем распоряжении не больше
минуты.
— Хорошо. Полагаю, вы получили обе копии ключа?
— Вышла небольшая заминка, — сказал американец.
— Это невозможно! — рявкнул Нуматака. — Вы
обещали, что они будут у меня сегодня до конца дня!
— Произошло нечто непредвиденное.
— Танкадо мертв?
— Да, — сказал голос. — Мой человек
ликвидировал его, но не получил ключ. За секунду до смерти Танкадо успел отдать
его какому-то туристу.
— Это возмутительно! — взорвался Нуматака. —
Каким же образом вы выполните обещание об эксклюзивном…
— Не волнуйтесь, — спокойно ответил
американец. — Эксклюзивные права у вас будут. Это я гарантирую. Как только
найдется недостающая копия ключа, «Цифровая крепость» — ваша.
