«ВЕРТУШКИ», основательно обработав кишлак «эрэсами», пятнистыми щуками, с клекотом и звоном, пронеслись над головой. Красные, неимоверно плотные клубы пыли еще стояли стеной, когда первый «броник» нырнул за разваленный взрывчаткой дувал. Олег с ребятами шел на родной, четвертой «броне». Ротный проорал, чтобы глубоко не совались - «духам» и «эрэсы» нипочем. «Особенно, если они тут вообще были!» - со злостью мелькнуло у Олега в голове.
«Духи» были. Двое бородатых навзничь раскидались у опрокинутого и покореженного ДШК.
- По вертушкам били, суки! - выругался кто-то рядом. Леха, вроде.
- Какого х... столбами торчите, мать вашу! По сквозняку в башках соскучились!
Это «бугор». Сержант Поляничко или Юрка-комод. Комод - потому что командир отделения, а еще - потому что квадратный.
Долбануло у самых ног! Очередной внутренний монолог на этом и оборвался. Откуда летело, сразу и не сообразишь. Олег и Леха кубарем скатились в воронку, к мертвякам-пулеметчикам. Уж лучше такая компания здесь, чем там - перед очами Аллаха!
«Духовский» пулемет лупил с прежней настырностью. С «брони» отгавкивался «владимиров», лениво и бестолково, вслепую.
- Откуда же этот хрен моржовый палит?! - Леха, как всегда, терял терпение на первой минуте первого тайма. Он заелозил наверх, желая осмотреться, непроизвольно оттолкнувшись ногой от ближайшего к нему трупа. Мертвец от толчка чуть сполз вниз, что-то металлически звякнуло.
О, это был крутой трофей! Когда еще в Кабуле кантовались, и была с неделю чистая лафа, по вечерам в клуб-палатке интендантский прапор за чеки видак крутил. По боевичкам Олег такую «машинку» оценил. Любимая пушка Арнольда, которой он в «Коммандо» орудовал! Класс! Вот он, знаменитый «кольт» - и школьных обрывков «инглиша» достаточно, чтобы четкую надпись на затворе схватить.
Олег с восторгом прикинул пистолет в руке, обернулся к Лехе...
Дальнейшее произошло мгновенно, всё разом, кучей. Так и перемешалось в голове. Наверное, все-таки это снайперюга из «зеленки» подловил. Лехины мозги и кровь брызнули Олегу в глаза.
Потом всё, как не с ним. Что-то орал, в основном матом, стрелял в «зеленку», тащил на «броню» Леху, снова стрелял. Потом подоспели «вертушки», а их отвели на «базу».
И только там, немного очухавшись, Олег добрался до трофея. По идее, дальнейшие действия рядового Мельникова должны были быть просты, как мычание. Доложить по команде, сдать и тэдэ и тэпэ. Но поначалу по-мальчишески было жалко расставаться с «кольтом», а потом случилась еще пара заварушек. А потом сдача стала проблемной по причине просрочки времени. Что прямо пропорционально повышало профессиональный интерес к рядовому Мельникову со стороны капитана Мызгина из особого отдела. Желания общаться с последним никогда ни у кого не обнаруживалось, в чем и Олег не был исключением. А вот желание обладать столь клёвым фронтовым трофеем вообще снимало все вопросы и душевные метания. Впрочем, с оными как-то обошлось.
Так и прижилась «машинка» у Олега. Понятное дело, молчком. Когда сам ни гу-гу, то кому ты на хрен сдался, рядовой Мельников!
А Леху проводили в Союз на «черном тюльпане». Груз «200».
Ну, а через восемьдесят четыре дня - всё! Край!! Домой!!!
Из Афгана выходили на «броне». Нормально вышли, без крови. И шмон на родине был лажовый: братва чего только не принатырила. И стволы, и «лимоны». Сувенирная память! В общем, домой в Читу, «кольт» доехал. На «паровозе», под присмотром хозяина. Ништяк!
Полгода, правда, вместо головы дурилка была - во сне такое увидится, что вскакиваешь и орешь идиотом. От резких звуков - по привычке к земле. На траву поначалу вообще не ступалось, потом, с опаской, привык. Или, наоборот, отвык, наконец? Нет, сейчас норма. Так, иногда.
СВЕТЛАНА Васильевна, когда Дима Писаренко узрел ее в самый первый раз, впечатление произвела! Эффектная, почти что натуральная блондинка с неплохой фигурой и ногами от ушей. Зеленые глаза, не лишенные волнующего блеска даже посреди кабинетной казенщины прокурорского интерьера, где Дима со Светланой Васильевной и встретился. Естественна, сексапильна. Это Дима в первую очередь зафиксировал. «Умеет себя перед мужиком подать без каких-нибудь дополнительных усилий», - подумал с удовлетворением, радостно себя обнадеживая.
Очень быстро выяснилось - классик прав: надежды, питающие юношей, иллюзорны. Деловые - правильнее будет сказать, сугубо служебные, - отношения следователя областной прокуратуры Светланы Васильевны Алейниковой и оперуполномоченного уголовного розыска УВД капитана милиции Дмитрия Сергеевича Писаренко за минувшие после их первой встречи два с лишним года ни в какие другие не перешли.
С легкой грустью размышлял об этом Дима, в очередной раз сидя в неуютном, заваленном бумагами в картонных папках и без оных, темном и холодном кабинетике-чуланчике Алейниковой. Следя за длинными, наманикюренными пальцами СВ (так Дима про себя уже с год называл хозяйку кабинета), извлекающими из сигаретной пачки очередную «стюардессину», капитан Писаренко мысленно делал печальные, с лирической точки зрения, выводы: его надежда лопнула, как воздушный шарик, в который беспардонно ткнули (ткнула!) горящей сигаретой.
Его выводы наполнялись истинным трагизмом, потому как недавно Дмитрий бросил курить. Отрезая себе пути к отступлению, даже поспорил на сей счет со своим приятелем и коллегой Серегой Поповым. На бутылку «Наполеона». Понятно, что индивидуально тратиться на «кусачий» французский коньячок, гордо возвышающийся на витрине «комка», оба не имели ни малейшей потенции. Вернее, финансовой возможности, хотя вожделенный «Наполеон», в силу своего разлива на польской территории, цену имел кратно меньшую, чем оригинал из мушкетерской страны.
В общем, каждый крепился, демонстрируя незаурядные волевые качества, по поводу чего коллеги заключивших пари выражались в различных вариантах, но по смыслу одинаково: эту бы энергию да в мирных целях - для пользы оперативно-розыскной деятельности, стало быть. Одновременно при каждом удобном случае Дмитрий и Серега всячески провоцировали друг друга «на предмет табачной слабости». В глубине души каждый с нетерпением ждал мгновения «прокола» товарища, но не ликования ради, а того для, чтобы с наслаждением и глубоким чувством исполненного долга торжественно приобрести пачку любимых сигарет и за-тя-нуть-ся!
Но пока ожидание светлого мига больше смахивало на прогрессирующую паранойю. И этим нарастающим «заболеванием» объяснялись все беды и проблемы. Безусловно, что весь курящий «контингент населения» относился теперь к категории отрицательной части человечества, из-за которой все беды. И предмет безутешных Диминых вздыханий в лице СВ, к сожалению, тоже обосновался в категории зла.
Следя за тлеющим кончиком сигареты Алейниковой, капитан Писаренко старался убедить себя в том, что совместные потуги угрозыска и прокуратуры раскрыть убийство в дачном кооперативе «по горячим следам» оказались несостоятельными только из-за страшной никотиновой зависимости отдельно взятых прокурорских работников.
