И он потащил свою стопку к двери.
Полинка подошла к стойке.
— Мне чего-нибудь из восемнадцатого века.
— Вот каталоги, — угрюмый библиотекарь показал на каталожные шкафы. Они тянулись вдоль всей стены.
Полинка вытянула один длинный ящик и обнаружила спрессованные карточки, открыла другой — то же самое.
— И это что, все — про восемнадцатый век? — испуганно спросила она.
— Да.
Полинка вздохнула и принялась перебирать карточки.
Заказ она сделала наугад. Оказалось — его придется ждать целую вечность. Но отступать было некуда.
Она вошла в малую читалку без единой книжки. Там стояли всего три стола, за одним возился с бумагами какой-то древний ученый муж, за другим сидела Полинкина добыча. Больше никого не было.
— Сделала заказ, — сообщила она симпатичному историку. — Книги будут через полчаса.
— Чтоб не скучать, посмотрите мои, — предложил он.
Полинка из вежливости открыла толстый том, а историк взялся листать второй. Полинка покосилась на него, придвинулась ближе, задела локтем…
— Что-то интересное нашарили?
— Нет, это же не мое время. А вы? Что-то конкретное ищете?
— Я ищу самый загадочный из всех кладов Наполеона Бонапарта! — ответил историк. — Вы не представляете, что будет, если я его найду! Банки всего мира вздрогнут и покачнутся!
— При чем тут банки?
— Вы думаете, клад — это жалкая кучка бриллиантов и золотых побрякушек? Я напал на след настоящего клада!
Историк поднял палец вверх, а Полинка в ужасе отстранилась от него.
— Знаете, мне еще по делам сбегать надо… пока мои книги найдут… я еще вернусь… — забормотала она и, схватив сумочку, выскочила из читалки.
— Надо же, — сказал историк неожиданно нормальным голосом, — блондинка, а в здравом уме…
И нырнул в книги.
Полинка же, забившись под библиотечную лестницу, звонила Жанне.
— Это какой-то ужас! Тут все — сумасшедшие! Клады какие-то ищут! — докладывала она. — Чтоб я еще раз пошла на задание в библиотеку!
— Погоди, не верещи, какой еще клад? — спросила Жанна. Она как раз тайком от Татьяны проводила тренировку и учила мальчишек выбрасывать вверх пудовую гирю, так что мобилка у нее была при ухе в левой руке, а гиря — над головой в правой.
— Клад Наполеона Бонапарта! Помнишь, который с Кутузовым воевал?
— Ну так он никакой не сумасшедший! Я сама в газете читала, что где-то тут у нас в области закопан клад. Это целая экспедиция, ее банки спонсируют. Так что давай возвращайся в библиотеку и бери этого кладоискателя за жабры! — приказала Жанна и опустила гирю. — Все поняли? Саша, давай!
Она передала гирю подростку, и тот с немалым трудом вытолкнул ее вверх.
— Для первого раза сойдет, — одобрила Жанна. — Следующий!
Полинка удрученно вернулась в малую читалку. Она тащила несколько книг, не менее толстых, чем у историка.
— Давайте сделаем перекур, — предложил он. — И познакомимся наконец. Антон.
— Полина.
— Пойдем на лестницу. Там, на подоконнике, есть пепельница.
— Вообще-то я не курю. Но могу составить компанию, — и Полинка метнула в Антона неотразимый взгляд.
Этот неотразимый взгляд вышел ей боком.
Полинка, как девяносто девять процентов нормальных женщин, имела об истории темное понятие. Какие-то имена в памяти, конечно, застряли, например — Наполеон Бонапарт. Но когда именно он воевал и чего еще натворил, кроме московского пожара, она, конечно, уже не знала. Антон же именно этого императора выучил наизусть — и даже со всякими загадочными версиями, вроде спасения с острова Святой Елены и дальнейшего проживания в Италии под видом скромного лавочника. Но Полинка, слушая, понимала через три слова четвертое. Но не это было главным — Антон искал некий связанный с Наполеоном документ…
— Вообще это будет уникальный юридический казус! — восклицал Антон. — Если мы заявимся во французское посольство с этим документом — вы просто не представляете, какая чехарда начнется! Вот как вы полагаете — отвечает ли сегодняшнее правительство Франции по обязательствам Наполеона Бонапарта?
— Нет, конечно.
— Правильно, Полиночка! А Национальный банк Франции отвечает ли по своим обязательствам двухсотлетней давности?
— Ну… — Полинка задумалась. — Если это официальный документ…
— Официальный, с печатью!
— Тогда, наверно, отвечает.
— Ну вот, слушайте. В одна тысяча восемьсот седьмом году Наполеон Бонапарт распорядился выпустить в обращение пятифранковую монету. И недоглядел — монеты оказались такими большими и тяжелыми, что так и остались лежать в банках. Вот такими.
Он пальцами показал кружок диаметром сантиметров в пять.
— Ничего себе!
— Подумайте сами — кому охота таскать с собой пуд франков? Император решил исправить положение — и сделал это чисто по-императорски. Он распорядился располовинить одну пятифранковую монету и вложить внутрь чек на пять миллионов франков. То есть, добывай, французский гражданин, заветную монетку, взламывай и предъявляй чек в банк! Ну, рассчитал дяденька Наполеон правильно — началась охота за монетами. Но никто не являлся в банк с чеком, а потом началась война…
Жанна уже ложилась спать, когда зазвонил телефон. Она взяла трубку.
— Полинка, ты знаешь, который час? — грозно спросила она. — Что? Ты чего орешь? Какой, на фиг, Наполеон? Ты что там, влюбилась? Так я и знала. Иди домой и ложись спать! Пока!
Надо сказать, это был самый лучший рецепт.
Полинка вовсе не влюбилась — просто ей стало интересно. Возможно, она раньше и не подозревала, что мир возник задолго до ее рождения. Ну, пишут чего-то про историю в школьных учебниках — что-то совершенно никому не нужное и сильно смахивающее на вранье. В ее жизни история присутствовала по минимуму — что-то рассказали родители, что-то — дед с бабкой, но что именно — она почти не помнила. А тут такой занятный Антон и такая куча новостей — оказывается, Наполеон женился на женщине, которая была чуть ли не на шесть лет старше него, обманывала его, морочила ему голову! Вот это — уже настоящая история!
Утром Дима подогнал машину к подъезду. Жанна и Татьяна спустились вниз и устроились на заднем сиденье.
— То, что Полинка в безумном восторге, еще ничего не доказывает, — говорила Татьяна. — Хотя наши женщины и утверждают, будто им от мужчины нужен интеллект, на самом деле они хотят чего попроще. Думаешь, приятно рядом с собственным мужем чувствовать себя дурой?
— Неприятно, наверно, — согласилась Жанна. — Только Полинка же не чувствовала!
