— Давай, Белла. Не дрейфь.
Ли зашипела.
Мне не хотелось вдыхать. Неправильно так рисковать жизнью Джейкоба, даже если он сам предлагает! Но деваться было некуда: как еще проверить, что я не причиню зла Ренесми?
— Я состарюсь, пока ты надумаешь, Белла, — поддразнил меня Джейк. — Ну, на самом деле нет, но ты меня поняла. Давай, нюхай уже.
— Держи меня, — сказала я Эдварду, прижимаясь к его груди.
Он еще крепче взял меня за плечи.
Я оцепенела, надеясь, что в случае чего это поможет мне сдержаться. А если станет совсем невмоготу, задержу дыхание и убегу отсюда подальше. Морально приготовившись ко всему, я осторожно сделала крошечный вдох.
Стало немного больно, однако в горле и так уже горело. Джейкоб пах человеком не больше, чем горный лев. У его крови был животный запашок, который отбивал всю охоту. И хотя влажное сердцебиение звучало соблазнительно, от запаха я невольно наморщила нос. Он не пробудил во мне жажду, наоборот — помог сдержаться.
Я сделала еще один вдох и окончательно успокоилась.
— Ха, теперь понятно, чего все так бесятся! Ты воняешь, Джейкоб.
Эдвард со смехом убрал руки с моих плеч и обнял меня за талию. Сет тихонько зафыркал вместе с ним; он подошел чуть ближе, а Ли, наоборот, отбежала назад. Тут я услышала еще одного свидетеля: в доме раздался гогот Эмметта, чуть приглушенный стеклянной стеной.
— Кто бы говорил! — буркнул Джейкоб и картинно зажал нос. Когда Эдвард меня обнял, он не помрачнел и не скорчил недовольное лицо, даже когда тот успокоился и прошептал мне на ухо: «Я люблю тебя». Стоял себе и улыбался, как ни в чем не бывало. Это меня обнадежило: может, все действительно наладится и станет так, как не было уже давным-давно. Может, мы опять будем просто друзьями.
— Ну, испытание я выдержала, — сказала я. — Теперь-то вы объясните мне, что случилось?
Джейкоб сразу оробел.
— Ничего такого, о чем стоит сейчас волноваться…
Эмметт снова захихикал — в предвкушении.
Я бы надавила на Джейкоба, но, прислушавшись к Эмметту, уловила и другие звуки: семь разных дыханий, одни легкие работают быстрее остальных. Единственное сердце бьется, словно крылья птахи, легко и быстро.
Я тут же отвлеклась. Моя дочь находилась по другую сторону стеклянной стены. Ее не было видно: свет отражался от стекла, как от зеркала, и в нем я видела только себя. Надо сказать, выглядела я очень странно по сравнению с Джейкобом — такая бледная и спокойная… И по сравнению с Эдвардом, который выглядел привычно.
— Ренесми… — прошептала я и тут же оцепенела от страха. Моя дочь не пахнет животным. Неужели я для нее опасна?
— Пойдем в дом, — прошептал Эдвард. — Уверен, ты справишься.
— Ты мне поможешь? — еле двигая губами, выдавила я.
— Конечно.
— А Эмметт и Джаспер — ну, на всякий пожарный?
— Мы будем начеку, Белла, не волнуйся. Никто из нас не стал бы рисковать жизнью Ренесми. Просто удивительно, как она всех в себя влюбила. Что бы ни случилось, она в полной безопасности.
Желание увидеть дочь и понять, откуда взялся этот благоговейный трепет в голосе Эдварда, разбило мое оцепенение. Я шагнула вперед.
Путь мне преградил Джейкоб. На его лице застыла тревога.
— А точно стоит, кровопийца? — жалобно, почти умоляюще спросил он Эдварда. Никогда не слышала, чтобы он так разговаривал с вампиром. — Не по душе мне это. Может, лучше…
— Твое испытание она прошла.
Выходит, это Джейкоб придумал!
— Но…
— Никаких «но», — с внезапной злобой ответил Эдвард. — Белла должна увидеть дочь. Прочь с дороги.
Джейкоб бросил на меня странный безумный взгляд и первым побежал в дом.
Эдвард зарычал.
Я не понимала их взаимной неприязни и не могла на ней сосредоточиться. Я думала только о крошке из моих размытых воспоминаний и пыталась разобрать в тумане ее лицо.
— Ну, идем? — Голос Эдварда опять стал ласковым.
Я нерешительно кивнула.
Он уверенно взял меня за руку и повел в дом.
В гостиной нас встретила вереница улыбчивых и в то же время настороженных лиц. Розали стояла чуть дальше, рядом с парадной дверью. Она была одна, пока к ней не подошел Джейкоб, загородив ее от меня. Я еще никогда не видела их так близко друг к другу; по тому, как они оба съежились, было ясно, что им тоже не по себе.
Кто-то очень маленький выглядывал из объятий Розали и из-за спины Джейкоба. В тот же миг все мое внимание, все мои мысли сосредоточились на ней — такое случилось впервые с тех пор, как я открыла глаза.
— Говорите, меня не было два дня? — потрясенно выдохнула я.
Незнакомой девочке на руках у Розали было несколько недель, а то и месяцев. Она была вдвое больше ребенка из моих смутных воспоминаний и легко держала спину. По ее плечикам рассыпались блестящие бронзовые кудри, а шоколадные глаза рассматривали меня с ничуть не детским интересом; то был взрослый взгляд, сознательный и понимающий. Ренесми подняла одну ручку, на мгновение протянула ее ко мне, а потом снова схватилась за шею Розали.
Будь у нее не такое прекрасное и безупречное лицо, я бы не поверила, что эта малышка — моя дочь.
Но в ее личике я действительно увидела Эдварда; от меня ей достались шоколадные глаза и румянец на щеках. От Чарли — густые кудри, хотя их цвет был точь-в-точь, как у Эдварда. Она в самом деле наша. Невероятно, но факт.
Впрочем, от того, что я увидела свою удивительную крошку, она не стала для меня более настоящей. Даже наоборот, Ренесми словно вышла из сказки.
Розали погладила ее по шее и прошептала:
— А вот и она.
Малышка смотрела мне прямо в глаза. Затем — совсем как после мучительных родов — улыбнулась, сверкнув идеально ровными зубками.
Дрожа, я сделала неверный шаг вперед.
Все тут же пришли в движение.
Прямо передо мной выросли Эмметт и Джаспер — плечо к плечу, руки наготове. Эдвард крепко схватил меня сзади. Даже Карлайл и Эсми встали по бокам от сыновей, а Розали, прижав к себе мою дочь, попятилась к двери. Джейкоб приготовился их защищать.
Только Элис не двинулась с места.
— Ох, да ладно вам! — с упреком проговорила она. — Белла ничего плохого не сделает. Вы бы на ее месте тоже захотели взглянуть поближе.
Элис права. Я держала себя в руках и была готова ко всему — даже к невероятно соблазнительному человеческому запаху, как тот, что я учуяла в лесу. Но с Ренесми соблазн был не так велик. Она пахла как самые дивные духи на свете и как вкуснейшее лакомство. Сладкий вампирский дух разбавлял человеческий, поэтому я не потеряла самообладания.
