— Черт возьми, ты читаешь его мысли! — закричала Белла. И тут же наморщилась.
Эдвард положил руку на верхушку живота и погладил то место, куда, по-видимому, ее пнул ребенок.
— Ш-ш… Ты напугала… его.
Белла изумленно распахнула глаза и погладила себя по животу.
— Прости, маленький.
Склонив голову, Эдвард внимательно прислушался.
— О чем он сейчас думает? — с любопытством спросила Белла.
— Пл… он или она… — Эдвард умолк и посмотрел ей в глаза. В его взгляде читалось то же восхищение, только более сдержанное и чуть недовольное. — Он счастлив, — недоуменно проговорил Эдвард.
Белла затаила дыхание, и любой бы сейчас увидел фанатичный блеск в ее глазах. Обожание и преданность. Крупные слезы покатились по ее щекам и улыбающимся губам.
Во взгляде Эдварда больше не было страха, ярости, огня — ничего из того, что не покидало его со дня возвращения домой. Он любовался Беллой.
— Конечно, ты счастлив, мой маленький, — заворковала она, гладя живот. Слезы все еще катились по ее щекам. — Еще бы ты не был счастлив! Ты в тепле и в безопасности, тебя любят. Я же так тебя люблю, маленький Э-Джей, конечно, ты счастлив.
— Как ты его назвала? — удивленно переспросил Эдвард.
Белла опять покраснела.
— Ну, я придумала ему имя… Решила, что ты не захочешь… ну…
— Э-Джей?
— Твоего отца тоже звали Эдвард.
— Да, ну и… — Он умолк и озадаченно протянул: — Хм-м…
— Что?
— Ему и мой голос нравится.
— Конечно, нравится! — чуть не злорадствуя, воскликнула Белла. — У тебя же самый красивый голос на свете! Как он может не нравиться?
— А запасной план у вас есть? — спросила Розали, перегнувшись через спинку дивана и глядя на Беллу с тем же восхищением и обожанием. — Что если это не мальчик, а девочка?
Белла провела пальцами под глазами, вытирая слезы.
— Ну, есть одна мысль. Я пыталась соединить «Рене» и «Эсми». Может… РенеЭсми.
— РенеЭсми?
— Ренесми. Странно звучит?
— Нет, мне нравится, — заверила ее Розали и совсем близко наклонилась к Белле. Их волосы, золотые и каштановые, почти переплелись. — Очень красивое имя. И единственное в своем роде, так что подходит.
— Я все же полагаю, что родится Эдвард.
Ее муж по-прежнему прислушивался, сосредоточенно глядя в пустоту.
— Что? Что он думает? — сияя, спросила Белла.
Сперва Эдвард не ответил. Он потряс нас всех во второй раз — раздалось три отчетливых оха, — Эдвард нежно прижался ухом к Беллиному животу.
— Ребенок тебя любит. Просто обожает, — оторопело произнес он.
В этот миг я понял, что остался один, совсем один.
Мне захотелось врезать себе, когда я осознал, как сильно рассчитывал на поддержку проклятого вампира. Ну я и дурак… Разве можно было довериться пиявке? Конечно, рано или поздно он бы меня предал!
Я-то надеялся, что Эдвард будет на моей стороне. Считал, что он страдает сильнее, чем я. А самое главное, думал, он куда больше меня ненавидит мерзкое отродье, убивающее Беллу.
Я ему доверял.
А теперь они были вместе, сияющими глазами смотрели на невидимого раздувшегося монстра, будто обычная счастливая семья.
Я остался наедине со своей ненавистью и болью, которые были хуже любой пытки. Меня словно медленно тащили по острым бритвам. Я бы с улыбкой встретил смерть, лишь бы избавиться от такой боли.
Огонь растопил мои оцепеневшие мышцы, и я вскочил на ноги.
Все трое резко подняли головы, и я увидел, как моя агония исказила лицо Эдварда, когда он снова залез в мои мысли.
— О-о… — выдавил он.
Я не понимал, что мне делать; просто стоял посреди гостиной, дрожа от ярости, и искал хоть какой-нибудь путь к отступлению.
Со скоростью нападающей змеи Эдвард метнулся к маленькому столу и схватил что-то из ящика. Он швырнул это мне, и я машинально поймал предмет.
— Джейкоб, уходи отсюда! — выкрикнул Эдвард не грубо, атак, будто спасал мне жизнь. Он помогал мне сбежать.
Я разжал ладонь: в ней лежали ключи от машины.
17. На кого я похож? На волшебника из страны Оз? Вам нужен мозг? Вам нужно сердце? Забирайте мои. Берите что хотите
Пока я добежал до гаража Калленов, у меня появился план. Вторая его часть состояла в том, чтобы на обратном пути вдребезги разбить вампирскую тачку.
Поэтому я малость растерялся, когда нажал кнопку на брелоке, а фарами вспыхнула вовсе не «вольво». Эта машина даже в ряду с остальными обалденными тачками бросалась в глаза.
Неужели он нарочно дал мне ключи от «астон-мартин вэнкуиш»? Или все-таки ошибся?
Я не стал дольше раздумывать и не спросил себя, изменит ли это вторую часть моего плана. Просто запрыгнул в кожаный салон и завел двигатель, пока мои коленки все еще теснились под рулевым колесом. В другой день от мурлыканья двигателя я бы восхищенно застонал; сейчас меня хватило лишь на то, чтобы вести машину.
Я нашел рычаг для регулировки сиденья и отодвинулся подальше, одновременно выжав газ. Машина будто оторвалась от земли — так легко она покатила вперед.
Извилистую подъездную дорогу я преодолел буквально за несколько секунд. Машина была такая послушная, словно я управлял ею при помощи мыслей, а не рук. Вылетая из зеленого туннеля на шоссе, я успел заметить в папоротниках встревоженную серую морду Ли.
Я было задался вопросом, что она подумает, но тут же решил, что мне на это плевать.
Повернул на юг: сегодня мне не хватило бы терпения на паромы, оживленное движение и вообще что-либо, из-за чего пришлось бы отпустить педаль газа.
В каком-то извращенном смысле денек выдался удачный. Если под удачей подразумевать, что на оживленном шоссе, по которому я гнал на скорости двести миль в час, мне не попалось ни одного копа — даже в городишках, где было ограничение тридцать миль. Вот жалость! Маленькая погоня пошла бы мне на пользу, да к тому же у пиявки потом возникли бы проблемы с машиной. Конечно, он бы откупился, но пусть бы понервничал.
Единственный признак хоть какой-то слежки я заметил на юге Форкса: среди деревьев мелькнул коричневый волк и несколько миль бежал параллельно дороге. Кажется, Квил. Видимо, он тоже меня заметил, потому что через минуту скрылся в лесу, не подняв тревоги. Мне опять стало любопытно, что он расскажет своим, но потом я вспомнил, что мне нет до этого дела.
Я мчался по шоссе в сторону самого крупного города, какой удастся найти. Такова была первая часть моего плана.
