— С ними? Почему только с ними? — Александр вновь посмотрел на Максутова ласковым взглядом бульдога.
— Хорошо, я вас понял, ваше императорское высочество. Что мне нужно будет делать?
Беседовать всю ночь о предстоящих делах с «подопытным» Александр не стал, дав ему сутки на написание подробного и обстоятельного отчета по делам компании, после чего отпустил его домой. Само собой с соблюдением всех предосторожностей. Когда же Дмитрия Петровича увели, фон Валь спросил Сашу:
— Ваше императорское высочество, и как далеко мы зайдем в этой игре?
— Вопрос не в том, Виктор Вильгельмович, как далеко мы зайдем, а в том, насколько крепка ваша вера, чтобы зайти так далеко, как понадобится. Вы ведь знаете мой девиз: «Империя превыше всего!».
— А как же Бог?
— Я говорю только про мир людей. К тому же, по меньшей мере, трижды Он, — Саша поднял указательный палец вверх, — довольно явно выражал свое отношение к моему делу.
— Да, со знамениями не поспоришь. Тот же Леша Путятин воспринимает вас не иначе, как человеком, коего коснулась божественная благодать. Особенно после практически воскрешения в Парагвае. Но все равно меня тревожат подобные тяжелые мысли. Людей, подобных этому «красавцу», по России великое множество и, боюсь, что, узнав, какая судьба их ждет, они станут сопротивляться. А их сила и число колоссальны! Нет ничего страшнее и деятельнее перепуганного вора.
— Вы боитесь?
— Ни в коем разе. Но я не хочу, чтобы победили они.
— Я тоже, Виктор Вильгельмович. Именно поэтому нам остается только одно — надеяться на успех и решительно, без колебаний, делать то, что должно для его приближения.
— Вы правы, Александр Александрович, нам, в сущности, ничего другого и не остается, ибо связаны мы по рукам и ногам не токмо долгом, но и временем.
— Злоба, грустная злоба кипит в груди… Черная злоба, святая злоба… Товарищ! Гляди в оба!
— Что?
— Так, легкое наваждение, — Саша вздохнул. — Знали бы вы, Виктор Вильгельмович, чего мне стоило с этим «красавцем» вежливо беседовать. Мне его избить до полусмерти хочется, а потом выбросить в придорожную канаву — медленно умирать. Ведь каков «талант» — ему дело важное доверили, а он ворует. Да и не это важно. Бог бы с ним, если к его рукам немного прилипало в ходе плодотворной работы. Но ведь он же, гад, дело губит своей непомерной жадностью и глупостью. Да и не он один. Мне все руководство Российско-американской компании хочется под нож пустить. Такое дело губят! У меня от этих мыслей все аж закипает внутри.
— Не у вас одного, ваше императорское высочество. Я вас отлично понимаю, да и не только я. В России еще остались трезвые люди, — фон Валь покивал головой, задумчиво смотря куда-то в пустоту. Только теперь Виктор понял, что все происходящее не развлечение и не случайность, а системная борьба, которую Александр начал еще в Москве.
Дела в Российско-американской компании обстояли в действительности очень плохо. Дмитрий Петрович, видимо, прочувствовал всем своим седалищным нервом тяжесть своего положения, поэтому выкатил великому князю обстоятельный и детальный отчет. Первоначально экономика РАК базировалась на добыче меха калана, но к 1863 году этот зверек был практически выбит, и пришло время вертеться, да головой думать, от чего руководство компании за последние полвека отвыкло. «Товарищи» просто не представляли, каким образом можно было иначе зарабатывать деньги, так как преимущественно были либо военными, либо обычными чиновниками. Поэтому, поручив Дмитрию Петровичу привести в порядок практически неуправляемый бюрократический аппарат компании, великий князь вместе с тем пообещал прислать ему помощников, в первую очередь различных специалистов. А для того, чтобы местные «таланты» не решили поднять Максутова «на вилы», ему придавался сводный взвод под командованием Алексея Петровича Путятина, отлично показавшего себя как во время Вашингтонской контрразведывательной операции, так и при расследовании провокации на Парагвайской батарее. Помимо всего прочего он был лично предан не только Александру, но и Империи. Этакий Сильвестр Петрович из кинофильма «Россия Молодая». Ему оставили трех бойцов из медвзвода, десять разведчиков, служивших под его началом, а остальных добрали из обычных бойцов Зарубаева, набранных добровольцами. Из оружия, помимо запаса винтовок и револьверов, им оставили два механических пулемета и большое количество боеприпасов. С такими орлами Максутов теперь мог действовать намного решительнее, да и за ним самим было кому присмотреть.
В общем, дела на Гавайях завершились быстро, так что уже третьего марта русская эскадра из двух фрегатов («Корсар» и «Капер») и шлюпа («Аврора» — очередное переименование) отправилась к берегам Японии. Александр никогда там не был в прошлой жизни, а потому горел желанием взглянуть хотя бы одним глазком.
Две недели пути, и перед глазами великого князя открылся город Нагасаки — одно из немногих мест, открытых для иностранцев в Японии.
Тут стоит сделать небольшое отступление и рассказать о команде этого во многом уже прославившегося шлюпа. Дело в том, что все моряки, идущие от самого Чарльстона и добровольно принявшие участие в том демарше, что устроил кораблик в индийских водах, оказались ирландцы. Они все как один в свое время бежали от тяжелой жизни в Ирландии еще во времена страшного голода сороковых годов. В САСШ они не смогли раздобыть себе земли, и поэтому подались во флот. Но позитивность их положения длилась недолго. С началом войны их уволили на берег из-за блокады Балтимора английскими кораблями, где они вновь голодали. И опять по вине Англии. Поэтому озлобленности на туманный Альбион им было не занимать. Ведь именно там приняли законы, из-за которых начался массовый голод в Ирландии. И именно оттуда пришли корабли, которые привели к тому, что ребята снова оказались не у дел, да еще и без гроша в кармане.
Поэтому Коннор Кейси, будучи капитаном шлюпа, не стал особенно ломаться и после коротких переговоров решил последовать за Александром, вместе со всеми своими людьми. Так как великий князь давал ребятам шанс отомстить тем, кто причинил столько боли и страдания им и их близким. В сущности ничего особенного Саша ирландцам не посулил, разве что курс обучения в императорском военно-инженерном училище, само собой, анонимно, с последующей помощью через поставки оружия. То есть фактически Александр решил формировать из этих ребят ядро ИРА, более чем за полвека до ее естественного появления. Неизвестно, конечно, выгорит это дело или нет, но попробовать стоило. Тем более что ребята загорелись. Да и в крайнем случае всегда можно было организовать массовую иммиграцию выходцев из Ирландии в Российскую империю, благо, что земли пока хватало.
Но вернемся к Японии. Эта экзотическая страна очень быстро Саше наскучила, в особенности практически несъедобной кухней и странными нравами. И если от первой проблемы Саше просто регулярно становилось плохо физически, то вторая совершенно изматывала психологически. Обстановка была очень неприятной — Александр буквально кожей чувствовал, как его ненавидят аборигены. А учитывая, что он никогда не был поклонником японской культуры, уже через неделю ему очень сильно хотелось «сделать ноги» из этого «гостеприимного» местечка. Но обстоятельства требовали задержаться, так как сегун пожелал лично пообщаться с русским принцем. Черт бы с ним и его желанием, но Саша решил, что будет некрасиво все бросить и уехать. Русским купцам тут как-никак торговать еще.
