— Да, это мои ребята умеют. Им же каждый день приходится с разнообразным контингентом иметь дело, наводя порядок в обширной Империи. Дел по горло. Людей не хватает. Вот и приходится решать вопросы в ускоренном порядке. Нужно было вам не только курьера с письмом отсылать, но и сопровождающего из службы имперской разведки, дабы мог сообщить по инстанции и обеспечить аудиенцию без столь неприятных моментов.
— Что было, то прошло. Благо, что без последствий для кошелька и здоровья.
— Хорошо, тогда к делу. Я вам безмерно благодарен за то письмо в Берлине, если бы не оно, мои бы люди не распутали покушение и ударили в грязь лицом.
— О, Ваше Императорское Величество, оставьте. По вине моих братьев моя семья должна вам много больше. Я ужасаюсь от одной мысли о том, какую кару вы можете на них обрушить.
— Давайте лучше поговорим о вас. Насколько я понимаю, вы разругались с Джеймсом и уехали в Испанию?
— Именно так. Я пытался с ним говорить и вразумить, дабы не раздувать вражду внутри нашего дома. Но он повел себя как ребенок, ставящий под удар тех, кто ему дорог и близок, только лишь из-за своего самолюбия. Слепого и глупого.
— Вы хорошо устроились в Испании? Вам нужна помощь?
— Благодарю за заботу, Ваше Императорское Величество, но я не смею даже просить вас ни о чем, кроме прощения. Впрочем, в Испании я нашел себя в качестве помощника у Франсиско Серрано-и-Домингеса, местного политического лидера.
— Я наслышан о вашем сотрудничестве. Месяц назад оно закончилось вполне успешным захватом власти. Вы заняли пост, если мне не изменяет память, министра финансов Испанского королевства.
— Да, именно так Франсиско хотел моего большего участия в управлении, но я решил ограничиться финансами, так как они в совершенном запустении и требуют большого внимания и труда. Впрочем, королева, мне кажется, даже рада нашему небольшому путчу.
— Не удивлен, — Александр улыбнулся. — Насколько мне докладывали, Изабелла совершенно не подготовлена к управлению государством, да и характером не вышла. Думаю, та форма правления, что вы ей предложили, устроит всех. Ну или многих.
— Очень надеюсь на это, но даже не представляю, как и когда это осуществится. Испания в руинах. Такое чувство, что там управляли какие-то безумные дети, тратящие на свои игрушки все, что только можно потратить. Простой народ голодает, несмотря на плодородные земли. Заводы… да их и нет, собственно. Так, жалкие мастерские, разбросанные по городам и практически не создающие конкуренции французским промышленным товарам. Да что говорить… не страна, а тихий ужас.
— Я вижу, у нас вся Европа пребывает в совершенно расстроенном состоянии.
— Особенно после ваших проказ с Ирландией? — Альберт улыбнулся.
— Моих проказ? — наигранно удивился Александр.
— Да я вас даже не спрашиваю, понимаю, что не сознаетесь, — продолжил улыбаться Альберт. — Но эта идея с короной, гимном и вооружением ирландских повстанцев себя полностью оправдала. Лондон в растерянности. Как в Шотландии, так и в Уэльсе волнения. Правительству Великобритании пришлось даже ввести военное положение в этих землях. Да и в Скотланд-Ярде творится сущий бардак — люди пытаются выгородить себя перед проверками, а потому подставляют своих коллег, используя любой повод.
— Да, кто-то действительно очень удачно придумал проказу с Ирландией, но при чем здесь я?
— Ну не вы так не вы, — также лукаво улыбнувшись, сказал Альберт. — Впрочем, я так понимаю, вы меня пригласили для какого-то конкретного дела?
— Безусловно. Я понимаю, что между вами и вашими братьями случился разлад на почве событий в Вене и Санкт-Петербурге. То, что вы лично не принимали участия в организации той ужасной бойни, мне хорошо известно. Поэтому я предлагаю возобновить наш союз, заключенный некогда в Будапеште. Вы представляете довольно важный полюс в европейской еврейской диаспоре, которой я хотел бы донести слова о том, что я не буду бездумно мстить всем подряд. Виновны только ваши братья, и я их накажу. Братья, а не вся диаспора, вы поняли, о чем я говорю?
— Вполне. Неужели мое письмо тогда в Берлине так повлияло?
— Именно оно. Если бы вы не оказали мне тогда помощь, я бы просто уничтожил всю вашу фамилию — колена до седьмого, а то и далее. А так, вы дали понять, что диалог вполне возможен.
— Вы хотите смерти Джеймсу и Лайонелу?
— Нет. Сейчас я хочу их разорения. Смерть это ничто. Мне важно, чтобы они жили и страдали. Чтобы весь остаток своей жизни сожалели о том, что сделали.
— А их дети, внуки?
— Мне жаль, но они будут наказаны тоже. Кроме разве что ушедших в другие семьи или публично отрекшихся от Джеймса с Лайонелом. Их ведь воспитывали ваши братья, прививали свои пагубные взгляды на мир. А это, в конечном счете, выльется в попытку повтора той большой крови, которую ваши братья финансировали в Санкт-Петербурге. Я не могу так рисковать.
— Хорошо, я вас понял. — Альберт задумался.
ГЛАВА 11
Александр возвращался из очередной рабочей поездки в Санкт-Петербург, где с весны шли работы по оборудованию полноценного морского порта, прежде всего связанные с углублением дна. К августу 1868 года над созданием полноценного фарватера трудилось уже семь землечерпалок и три десятка грузовых барж. Это не считая прочих работ. Вот и ездил, сердечный, время от времени собственными глазами посмотреть на положение дел, заодно и местных чиновников взбодрить августейшим присутствием, да промышленников, что осуществлению проекта мешали, отрезвить немного, а то и вовсе — на путь истинный наставить. А учитывая, что приезжал Император всегда внезапно и без предупреждения, то руководству «потемкинские деревни» держать было невыгодно, так что приходилось выполнять в меру своих сил и возможностей выданные поручения.
Впрочем, морские дела не остались в Санкт-Петербурге, как о том думал Александр, а прибыли в лице целой делегации в Москву и исправно ждали аудиенции. Даже более того, товарищи прямо на вокзале встречали Императора, ожидая привлечь к себе особое внимание.
— Эко вас распирает! — Александр улыбнулся, глядя на Николая Андреевича Аркаса.
[68]
— Ваше Императорское Величество, мы испросили аудиенции, но у вас все часы приема на две недели вперед заняты. А дело не терпит отлагательств, да и люди разъедутся. Вон, Александр Николаевич
[69]
на днях отбывает в Санкт-Петербург, а оттуда в Александровск-на-Паране, командовать эскадрой из трех винтовых корветов и двух учебных клиперов, что вы изволили для морской учебной практики моряков приобрести.
