16.56, 06 февраля 1937 г, Средиземное море, HMS "Valliant"
Легкая гичка болталась возле трапа, а на палубу уже вышел высокий моряк. Глядя на него, адмирал Стерни заметил про себя, что Советы, безусловно, многое потеряли, отказавшись от красивой флотской формы Царской России. Невыразительный сине-черный костюм был, правда, безукоризненно чист и выглажен, но на фоне блестящих мундиров Флота Его Величества выглядел каким-то бедным родственником. "Впрочем, - мысленно добавил Стерни, - каков флот, таковы и мундиры".
- Капитан-лейтенант Заборов! - представился русский. - Капитан первого ранга Заяц просит передать его высокопревосходительству адмиралу Стерни нашу самую сердечную благодарность за поистине морскую выручку и известное всем британское военно-морское благородство.
Стерни выслушал советского, помолчал и сообщил в ответ, что Флот Его Величества всегда стоял на страже мирного судоходства. Он закатил было целую речь на тему "Британский флот - самый флот в мире", исподволь поглядывая: не поймет ли представитель этой замухровистой эскадришки, что над ним откровенно издеваются? Но красный посланец выслушал ее всю, не дрогнув ни единым мускулом, сохранив, поистине ледяное хладнокровие. Затем вручил в качестве подарка огромную - более двух фунтов! - банку черной икры, несколько бутылок какого-то "армениэн бренди" и удалился, унося добрые пожелания и ответный подарок - ящик виски.
Русские уже скрылись за горизонтом, а Стерни все сидел в адмиральской каюте и размышлял. Русские были готовы атаковать чуть не втрое превосходящего противника! Умереть, но умереть честно, по-флотски! Молодцы! И командир у них... Это надо же: Заяц! Такой заяц, дай ему в руки хороший корабль, пожалуй, любому зверю фору даст... Правда, откуда у нищих большевиков хорошие корабли?..
21.01, 06 Февраля 1937 г, Москва
- Товарищ Литвинов? С вами будет говорить товарищ Сталин, - и почти сразу же в телефонной трубке прозвучало, - Здравствуйте, товарищ Литвинов.
- Здравствуйте, товарищ Сталин.
- Товарищ Литвинов, а вам известно о происшествии в Средиземном море?
- О происшествии в Средиземном море?.. - заминка секунд на тридцать.
Яростный взгляд в сторону секретаря. На стол перед наркомом иностранных дел ложится листок бумаги, на котором размашисто написано: "Итальянцы пытались атаковать наш конвой. Англичане спасли". Понятливые кивки головой...
- Вы имеете в виду попытку нападения итальянского флота? - уф! Кажется, выкрутился...
- А разве в Средиземном море были еще какие-то происшествия? - голос в трубке стал обжигающе холодным. - У вас есть какие-то данные, товарищ Литвинов?
- Нет, но я думал...
- Совершенно правильно делали, товарищ Литвинов, - теперь в голосе зазвучала едкая ирония. - Очень правильно делает товарищ Литвинов, что думает.
Понятно. Не выкрутился...
- Совсем правильно поступает товарищ Литвинов, если уже подумал и подготовил ноту правительству Муссолини, благодарственное отношение правительству Великобритании и запрос в Лигу Наций о пиратских действиях итальянского флота.
- Мы как раз работаем над этим запросом, товарищ Сталин...
- Мы?
- Да, товарищ Сталин. К этой работе привлечен Майский...
Ладонь зажала микрофон трубки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Яростный шепот в сторону:
- Майского! Немедленно вызвать! Сюда!..
- Очень хорошо, товарищ Литвинов, что вы привлекли к работе над этими документами такого специалиста как товарищ Майский. Я хочу попросить вас прислать мне предварительные варианты этих документов как можно скорее.
- Немедленно отправим, товарищ Сталин...
- Не стоит так торопиться, товарищ Литвинов. Проработайте их как следует, как надо. Я могу и подождать.
В трубке короткие гудки зуммера. Не проскочил. Все он понял, хитрый грузин, все. Эдак и с поста наркома снять могут...
22.01, 12 февраля 1937 г, Картахена
Порт никогда не спит. Даже на минуту не могут замереть огромные краны, похожие на доисторических ящеров, не могут смолкнуть паровозные гудки и шипенье, не может замолчать разноголосье людей. В порту отдыха нет.
Вчера сюда прибыла советская эскадра, доставившая полевые госпиталя и врачей. Об этом трубят все газеты, и не только местные. Несколько крупных зарубежных изданий уже отозвались на попытку вконец распоясавшихся фашистов не пропустить гуманитарные грузы в страну, охваченную гражданской войной. Недосягаемо солидный "Дэйли Мэйл" посвятил этому событию целый столбец на второй странице. Покритиковал Муссолини, сдержанно отметил отвагу советских военных моряков, готовых стоять насмерть, защищая свои суда, и, разумеется, спел дифирамбы британскому флоту - опоре законности, верному защитнику всех слабых и угнетенных, гаранту свободы на море. И даже "Таймс" - сама "Таймс"! - уделила адмиралу Стерни половину подвала в разделе "Международные новости", с легкой иронией упомянув паническое бегство каких-то там итальяшек от грозного флота Владычицы морей.
Разгружают испанские товарищи советские суда. Днем и ночью. Без отдыха. Добровольцы-летчики пообещали, что ни один фашист не прорвется в небо над Картахеной, никто не посмеет помешать выгрузке. А на советских кораблях комиссары рассказывают краснофлотцам, что вот, мол, недаром отдавали в свое время кровные копеечки Межрабпому, помогая бастующим шахтерам Уэльса, ткачам из Глазго или лондонским докерам. Вот теперь и пришли на помощь братья по классу: ведь любому ясно, что не офицеры - буржуи и дворяне - бросились на выручку эскадре Страны Советов! Комиссары рассказывали командам, как матросы на британском линкоре явились в адмиральскую каюту и потребовали немедленно повернуть корабль для защиты своих товарищей - посланцев передового отряда пролетариев всей земли. И струсили гордые лорды и джентльмены, вспомнили о броненосце "Потемкин", и, скрепя сердце, вмешались. На "Красном Кавказе" даже письмо коллективное написали. С благодарностью британским товарищам. И обещанием в случае чего - помочь своим угнетенным братьям и тоже прийти на выручку. Снарядом, торпедой, бомбой, да и просто - крепким матросским кулаком! Пусть знают английские, валлийские и шотландские братья: у них в СССР есть побратимы, что готовы заступиться за них в любой момент!
В то самое время, когда в кают-компании писалось это письмо, в командирском салоне сидели капитаны Заяц и Кузнецов. И крепко пили, вспоминая события недельной давности...
- А я, по совести говоря, Филиппыч, думал, что все. Амба! - Кузнецов поставил пустую рюмку на стол, посмотрел на разнообразную закуску, подумал и выбрал кусочек селедки в горчице, - Как думаешь: минут тридцать мы бы продержались?
Заяц выпил, подцепил с блюдечка бутербродик с икрой, прожевал и ответил, покачав головой:
- Тридцать минут - наверняка. Больше вряд ли... Хотя их подплав пощипать мог...
