Доктор глянул на Круглова и неопределенно хмыкнул. Потом выпрямился, помог Ульяне подняться на ноги и осторожно усадил ее на диван.
– Ну вот, теперь нормально, – сказал он. – Так что здесь произошло?
3
Выслушав рассказ Ульяны, доктор Кон некоторое время сидел молча, обдумывая ее слова, потом сообщил:
– В коридоре я наткнулся на труп метеоролога Ветрова. Антон убил его. Зарубил тесаком.
– Господи… – простонала Ульяна, глядя на врача широко раскрытыми глазами. Она старалась взять себя в руки, но никак не могла. Девушка дрожала, и ее слегка мутило.
Доктор вгляделся в ее лицо и сказал:
– А теперь отвечайте мне честно. Оба! У вас были галлюцинации?
– Галлюцинации? – Ульяна покосилась на Ивана и пожала плечами. – Н-нет.
– У меня тоже не было, – сказал Иван. – А почему вы спрашиваете? Вам что-то мерещится?
Доктор Кон достал из кармана трубку и, наморщив сухой лоб, ответил:
– Да. Я кое-что видел.
– «Кое-что»?
– Кое-что такое, чего не могло быть на самом деле.
Доктор вставил в зубы трубку и потянулся в карман за спичками.
– Если человек запойный пьяница, это называется белой горячкой, – пробормотал он. – Честно говоря, я подумал, что у меня снова начались приступы…
Чиркнув спичкой, доктор Кон поднес дрожащий язычок пламени к трубке и раскурил ее. Затем тряхнул спичкой и швырнул ее на стол. Выпустил клуб дыма и поднял на Ульяну острый, сухой взгляд.
– К несчастью, все не так, – продолжил медик. – Мои галлюцинации не имеют ничего общего с белой горячкой. А теперь я расскажу вам о своих предположениях. У Круглова шла носом кровь, верно?
Ульяна кивнула:
– Да.
– У Антона, судя по всему, тоже. Это видно невооруженным глазом – у него весь ворот в крови. Носовое кровотечение – первый симптом. Потом немеет лицо. А потом…
Доктор замолчал и пыхнул трубкой.
– Потом начинаются галлюцинации? – понизив голос почти до шепота, спросила Ульяна.
Доктор Кон кивнул:
– Да.
– И что вы видели?
– Я видел женщину, которая умерла у меня на операционном столе. Она была в моей комнате и говорила со мной. А потом… потом стала меня душить.
– О боже! – выдохнула Ульяна.
– Меня охватила апатия. Но в последний момент я решил побороться за жизнь. И тогда зажег спичку и воткнул ее себе в руку. Это помогло мне прийти в себя. И знаете, что я обнаружил?
– Что?
– Что стою посреди комнаты, держа медицинский скальпель. Я собирался себя зарезать, понимаете? – Последние слова доктор произнес с вялой улыбкой, словно сам не мог поверить в то, что говорит.
– В чем дело, доктор? – спросила Ульяна, стараясь быть спокойной, чтобы отогнать ужас, который все плотнее обволакивал ее душу. – Что здесь происходит?
Врач обратил на нее усталый, измученный взгляд, облизнул губы и ответил:
– На изолированных станциях бывали случаи коллективного помешательства. Но, думаю, здесь мы столкнулись с чем-то иным.
– С чем именно? – пробасил Иван.
Доктор Кон поднес трубку ко рту и сильно затянулся, отчего на щеках его образовались глубокие впадины. Потом выдохнул вместе с дымом:
– Думаю, все дело в контейнере. Вернее – в том, что находилось в нем.
Брови Ульяны дрогнули.
– Вы говорите о контейнере, который мы привезли из обсерватории?
Медик кивнул:
– Да.
– И что же там было?
– Точно не знаю. Но думаю… – Он на мгновение замялся, потом договорил: – Это сильно похоже на колонию вируса, которая пролежала подо льдом миллион лет. После разморозки микроорганизмы стали вполне дееспособны.
– Что-то вроде «палочек Коха»?
Доктор усмехнулся:
– Да, что-то вроде. Судя по всему, помимо чисто органических поражений, вирус вызывает у людей галлюцинации. И, кроме того, будит агрессию. Вы сами видели, в каких чудовищ превратились Антон и повар Круглов.
– Значит, это какая-то древняя болезнь? – переспросил Иван, недоверчиво глядя на доктора.
– Все говорит именно об этом.
– Ужас, просто… безумие.
Доктор Кон выпустил густое облако дыма, взглянул сквозь него на Ульяну и сказал:
– Но есть и положительный момент. По крайней мере, теперь мы знаем, от чего вымерли динозавры. – Шутка прозвучала нелепо, доктор понял и поморщился. – Простите. Кажется, чувство юмора покинуло меня в тот момент, когда я поднес к своему горлу скальпель. Знаете… вот я сейчас подумал… может быть, вирус будит в нас экстрасенсорные способности? Тогда все, что мы видим, не просто видения.
Ульяна смотрела на доктора с изумлением.
– Хотите сказать, что мы видим реальных мертвецов? – сипло спросила она.
– Я не знаю. – Брови доктора съехались к переносице. – Но в природе существуют вещи, которые способны обострять наши чувства. Что, если данный вирус обостряет наше… – Доктор замялся. – Обостряет то, что принято называть «шестым чувством»?
Как бы ни были нелепы и неожиданны допущения доктора Кона, но неожиданно для себя Ульяна почувствовала, что успокаивается. Более того – разъяснения доктора показались ей, в общем-то, логичными. По крайней мере, лучше древний вирус, чем неизвестное зло. Руки у Ульяны больше не дрожали. Она по-прежнему ощущала внутри себя холодную пустоту, но, по крайней мере, теперь ее перестало трясти.
Ей вдруг захотелось позволить себе быть слабой, всецело положиться на силу Ивана и на опыт доктора, довериться им и ни о чем больше не думать. Но она прогнала свое минутное желание. Если микроорганизмы по-прежнему в воздухе, то они повсюду. А значит, никому теперь нельзя доверять.
Ульяна покосилась на тело командора Беглова, которое доктор Кон уже успел накрыть покрывалом. От близости мертвеца коленки у девушки снова задрожали, а вдоль спины сбежала струйка пота.
– У Беглова тоже шла носом кровь, – тихо сказала она.
– Да, – согласился доктор. – Возможно.
– Но он не был агрессивен.
– Кровотечение – первая стадия. До второй командор просто не дожил.
Ульяна перевела взгляд на доктора.
– Но вы-то дожили. И у вас были галлюцинации. Что с вами будет дальше, док?
– Понятия не имею, – пожал плечами врач. – Вполне возможно, что ничего. Как знать, быть может, болезнь проходит так же быстро и внезапно, как…
Ульяна открыла рот от изумления и на какое-то время потеряла способность дышать. Рядом Иван произнес:
