— С кем-нибудь встречаешься? — будто невзначай спросил я.
— Последние восемь месяцев одна.
— Сколько у тебя было парней?
— Я уже счет потеряла. А у тебя сколько девушек было?
— Четыре. Актриса, детсадовская воспитательница, стюардесса и девчонка из колледжа.
— С кем ты дольше всего встречался?
— Стой, из колледжа. Четыре с половиной года. Вторая по значимости девушка. Ты — первая. На третьем месте — воспитательница. А стюардесса и актриса делят четвертое.
Каро рассмеялась.
— Что с тобой?
— Да ничего. А что?
— Ты все время составляешь списки.
— Правда?
— Да. Сначала рестораны. Теперь вот девушки.
— Действительно.
Каро не издевалась. Ей правда было интересно.
— Списки. Сплошные списки. Идиотизм! Эпидемия списков поразила современных мужчин.
— Я как-то не задумывался…
— Ясное дело, — фыркнула Каро. — Твой отец составляет списки?
— Нет.
— И мой тоже. Правда, он придурок, так что не в счет. Моего деда ранили на войне — японская пуля пробила селезенку. Думаешь, он списки составлял? Десять сослуживцев, которые погибнут в следующем бою?
— Сомневаюсь.
— Вот и я сомневаюсь. Он дрался за выживание. Неудивительно, что в Америке и Европе осталось так мало мужиков с яйцами. Зачем современному мужчине тестостерон? Ему проще сидеть дома и нервничать.
— Я не нервничаю. Просто работаю. И живу.
Для пущей убедительности я махнул рукой и случайно опрокинул бокал. Вино растеклось по скатерти и закапало на пол.
— А работа нервная. Собирательство — неспокойное занятие.
Я понимал, что она имеет в виду.
— Парни вроде тебя просто не готовы, — заключила Каро.
— Не готовы? К чему не готовы?
— Не знаю… к жизни… к смерти…
— С чего ты взяла, что к твоему мнению стоит прислушаться?
— У меня было много мужчин. И я выявила определенную тенденцию. Мужчины, прошедшие Вторую мировую, вышли из нее закаленными. Надежными. Как Хамфри Богарт. Не то что всякие бесхребетные придурки.
— Вот какого ты обо мне мнения…
— Ну, ты мог бы быть и потверже. Спорить не станешь?
— Ты прямо как мой отец говоришь.
— Он тоже виноват, хотя и не осознает этого. Он когда-нибудь брал тебя в лес? Учил охотиться?
— Я по субботам работал у него в магазинчике.
— Видишь?
— А ты что предлагаешь? — удивился я. — Возврат к мужчине, который не плачет, не умеет готовить и не в состоянии сменить подгузник?
Каро закурила. Должен признаться, я был в шоке. О вреде курения столько всего было сказано. Я и забыл, что некоторые люди нарушают границы дозволенного и пренебрегают опасностью.
— Вообще-то я увлекалась всеми этими феминистическими штучками, — сказала Каро, выдыхая дым. — Однако теперь думаю, что женщины вместе в водой выплеснули из купели и младенца. Конечно, полезно, когда мужчина стирает и гладит. Но полезно и когда мужчина сохраняет спокойствие в тяжелые времена. Когда мужчина способен убить, чтобы защитить свою семью.
— Так выходи замуж за солдата.
— Я тебя достала, да? Отрадно.
— Почему?
— Если я тебя раздражаю, может, ты прекратишь заявлять, что любишь меня.
Я глотнул дыма и закашлялся.
— Кто сказал, что я тебя люблю?
Каро продолжала, будто не слыша меня:
— Ты милый, Марк. В том-то вся беда. Меня привлекают подонки.
— Я могу стать подонком.
— С каких это пор? — хмыкнула Каро.
— С сегодняшнего утра. Я прошел мимо нищего и не подал ему.
— Да, только наверняка ты ему улыбнулся. Я пожал плечами.
— Воспитание не пропьешь.
Каро не слушала. Я проследил ее взгляд и увидел, что из-за окна на нас таращится злобная красная рожа. На какое-то мгновение я решил, что нищий, которому я не подал, пришел меня поддразнить.
— Черт! — прошипела Каро, и я понял, что она знает человека за окном. А он знает ее.
Когда я снова повернулся к окну, его уже не было.
— Кто это?
— Уоррен, — устало ответила Каро. — Кто?
— Мой бывший парень. Никак не поймет, что все кончено.
— Что-то у тебя их много. — Я положил вилку и поглядел на Каро. — По-моему, Уоррен немного не в себе.
— Ну, просто псих. Когда мы познакомились, он сказал, что работает в звукозаписывающей компании. А потом выяснилось, что он толкает наркоту местным неудачникам.
— Странные у тебя знакомые.
— Я их собираю. Коллекционирую. — Каро смотрела мне прямо в глаза.
Я заплатил по счету и проводил ее домой. По дороге Каро взяла меня под руку.
— Классный ужин, — призналась она. — Я отлично провела время.
— Спасибо.
— Хотя спать с тобой я все равно не буду.
— Я и не надеялся.
— Ну конечно. И не думал.
— Не думал. Я не предаюсь мечтам, пока не получу конкретное предложение.
— Точно. А я и забыла! — рассмеялась Каро. — У таких, как ты, даже не встанет, пока женщина не попросит.
Ее слова меня задели, но достойного ответа я не нашел. Мы подошли к дому Каро и замерли как вкопанные: на крыше ее машины примостился какой-то человек. Заметив нас, он спрыгнул на землю и завопил. Это был Уоррен.
— Осторожно! — предупредил я. — Я вооружен обширным словарным запасом.
— Уоррен, — вздохнула Каро, — когда же ты вырастешь?
Длинные волосы Уоррена ниспадали на широкие плечи.
— Это он? — ревел бывший дружок Каро. — Тот ублюдок, с которым ты трахаешься?
— Давайте успокоимся, — предложил я. Уоррен меня не слышал.
— Нет-нет, — заговорила Каро, — ты все не так понял. Я с ним не трахаюсь. — Уоррен умолк. — Я сосу его член.
Уоррен как-то криво покосился на нас. Я уж было решил, что он сейчас нас прибьет, а он застонал, повернулся и поковылял прочь.
— Кажется, ушел, — сказал я. — Что у него с глазами?
— Один глаз искусственный. Несчастный случай.
— Ты встречалась с одноглазым парнем?
— Да. Ну и что?
— Да ничего. Похвально, что ты относишься к инвалидам так же, как к нормальным людям.
