Спустившись с мостика, он разбудил старшего помощника. Ему
был нужен свидетель, и к тому же каюта старшего помощника находилась в одном
коридоре с радиорубкой, где жил Кесслер. Они следили в дверную щель и через
несколько минут из рубки выглянул Кесслер. Убедившись, что все спокойно, он
направился к палубе. В руках он держал какую-то кучу тряпья, которую собирался
выбросить за борт.
Ваш отец схватил Кесслера за шиворот. Тот начал ругаться и
попытался вырваться, тогда ваш отец врезал ему. Кулачище у него был как
двенадцатифунтовый замороженный окорок, поэтому вся драка заключалась в том,
что Кесслер с трудом вставал на ноги лишь затем, чтобы сразу же полететь
обратно на пол. Гуннар запер его в каюте, и они с помощником осмотрели то, что
он нес. Это оказался большой кусок пенопласта, вымазанный чем-то коричневым,
чтобы походить на толстый обломок дерева. Сквозь пенопласт была пропущена
тонкая проволока, а внизу привязан балласт, чтобы он не переворачивался и
проволока все время торчала вверх. Внутри пенопласта находился настоящий
миниатюрный радиопередатчик — это выяснилось, когда за дело взялись нарки
[19]
, — использующий провод в качестве антенны. Ко дну
пенопласта нержавеюшей проволокой был прикручен водонепроницаемый пластиковый
контейнер, а в нем — почти полкило героина.
Кесслер так и не назвал тех, кто был в лодке, однако добился
смягчения приговора, объяснив, как все это работает, хотя нарки и без него уже
знали. Он собрал маленький передатчик, а на лодке находился небольшой приемник,
сделанный им же. Приемник был настроен на ту же частоту, что и передатчик,
поэтому контрабандистам в лодке оставалось лишь идти по сигналу, пока луч
прожектора не нащупает пенопластовый плотик. Они уже дважды подбирали такие
посылки и спокойно уплывали с ними.
Чтобы дать показания в суде — по-моему, месяцев через
десять, — Гуннару пришлось задержаться на берегу, и в очередной рейс судно
ушло без него. Он сошел с него в Сан-Франциско, а вернулся на борт уже в
Гонолулу. Кесслера осудили, но я так и не узнала, на сколько.
Замолчав, Полетт отпила из бокала.
— А он не угрожал старику? — спросил Ромстед.
Она покачала головой:
— Насколько мне известно, нет, Конечно, месть вполне
подходящий мотив, особенно если к ней добавить четверть миллиона долларов, к
тому же Ромстед вспомнил о лактозе, набитой в рот отца.
— Вы сказали, что он отличался садистским чувством
юмора. Как это проявлялось?
— О, во всяких идиотских шуточках! Кесслер разыгрывал
их, используя свое электронное барахло. Совсем миниатюрные подслушивающие
устройства — прямо как в старой шутке о подслушивающем «жучке» в оливке из
бокала с мартини. Установка такой штуковины в комнате девицы в публичном доме
очень всех веселила. И еще эти отвратительные чучела с дистанционным
управлением…
— С дистанционным управлением? — нахмурившись,
перебил ее Ромстед.
— Ну да. Вроде моделей самолетов, которыми управляют с
помощью передатчика, заставляя их выделывать виражи, петли, развороты и тому
подобное. Конечно, изобретал это не он, такие устройства существуют давно, но
Кесслер каждый раз добавлял что-то от себя. Он был просто помешан на всем этом
и хвастал, что может управлять по радио чем угодно. Особенно если ему как
следует заплатят.
Как-то раз купил две, игрушечные машинки на батарейках,
разобрал их и встроил радиоуправление, чтобы они двигались, останавливались и
поворачивали. Потом заплатил какому-то мальчишке в Маниле, и тот убил для него
парочку здоровенных отвратительных крыс — это просто невообразимо ужасные
твари. Если бы какой-нибудь кот решился напасть на такую, то закончил бы жизнь
в сумасшедшем доме для животных. Так вот, Кесслер содрал с этих крыс шкурки и
зашил в них радиоуправляемые машинки. Кровь стыла в жилах, когда эти чучела
двигались в боевом порядке. Он частенько брал их с собой на берег; говорят, с
их помощью он мог за десять секунд очистить публичный дом.
Ромстед почувствовал, как у него на затылке зашевелились
волосы. Его мысли лихорадочно заработали, и все разрозненные кусочки мозаики
сложились в единое целое. Он представил, как перепуганный бурро бежит по
пустырю с громыхающей на хвосте связкой банок и потом взрывается.
— Настоящий выродок, — произнес он.
Он даже не сообразил, что сказал это вслух, пока Полетт не
посмотрела на него непонимающим взглядом и не переспросила:
— Что?
— Не понимаете? Вот почему никто не мог понять, как
удалось заставить старика одного пойти в банк и обналичить чек. Вы же все сами
только что мне рассказали.
— Эрик, дорогой, — начала Полетт, — вы в
своих фантазиях зашли еще дальше, чем Кесслер. Нельзя управлять человеком на
расстоянии, особенно таким, как ваш отец.
— Очень даже можно, — возразил он, — если
придумать соответствующую угрозу. Скажите, а Кесслер не носил очков?
— Носил. Кажется, он был близорук. А как вы догадались?
— Изменился цвет его глаз. Он носит тонированные
контактные линзы. Перекрасить волосы — это совсем просто, а для того чтобы кожа
стала смуглой, существуют специальные кремы. Он, должно быть, нарушил условия
досрочного освобождения и смылся из-под надзора, а это означает, что он с
самого начала вынашивал преступные планы. В этой электронной фирме он наткнулся
на Джери, и даже если она его не узнала, он-то ее не забыл…
Мысли Ромстеда оборвались, когда он сообразил, что Полетт
уже не первый раз задает ему какой-то вопрос:
— Эрик, ради Бога, что вы имеете в виду — «если
придумать соответствующую угрозу»?
— Взрывчатое устройство с дистанционным управлением.
Где-то на теле. Возможно, в паху. «Держать кого-то за яйца» не просто образное
выражение.
— Но почему он не мог кому-нибудь сообщить?
— И это вы мне только что рассказали. На нем установили
«жучок». Все, что говорил он, и все, что говорили ему, немедленно попадало
прямо в ухо этого недоноска с передатчиком, Кесслера. Вырядился в хиппи, чтобы
спрятать под длинными волосами наушники. Я должен позвонить Брубейкеру.
Помощник шерифа уже мог уехать домой, но все равно следовало
вначале позвонить в полицию. Ромстед открыл справочник на телефонах срочного
вызова и снял трубку. Не успел он набрать номер, как гудок исчез. Ромстед
постучал по рычажку. Ничего.
— Телефон вырубился, — сказал он. Полетт Кармоди
удивленно посмотрела на него.
— Странно. Час назад он работал. — Она поставила
бокал. — Попробую параллельный аппарат в спальне.
Полетт направилась в сторону спального крыла и почти сразу
же вернулась.
