— Не знаю, навещал ли отец в период между шестым и
четырнадцатым июля свою сан-францискскую квартиру, тем более что я даже не
видел дома, в котором она находится, поэтому не знаю, можно ли в него незаметно
войти, — в заключение сказал Ромстед. — Вы ведь понимаете, о чем я?
— Конечно. Надо выяснить, видел ли его кто-нибудь там?
Приходил ли он один или с кем-то еще? Видели ли девушку где-то поблизости или
вместе с ним? Если вы не против, я направлю еще одного человека по следу
девушки — попробуем начать с фирм, торгующих электроникой.
— Именно. Лично я считаю, что эта самая Джери от
кого-то сбежала, иначе не вернулась бы домой. Она сидела на наркотиках, а в
Колвиле раздобыть эту гадость негде.
— Скорее всего, так все и было. Наверное, ее источник
иссяк, и она вспомнила о запасе, который хранился в доме вашего отца.
— Это вполне возможно, — согласился
Ромстед. — Но есть кое-что, чего я не могу понять.
— Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, —
сказал Мердок. — Если она знала, где хранится героин, то почему не знала,
что он не разбавлен?
— Совершенно верно, — подтвердил Ромстед, невольно
проникаясь уважением к этому человеку. — Может, ей не так уж много было
известно. — Он подошел к столу у окна и выписал чек на триста
долларов. — Сегодня вечером я буду в Колвиле и позвоню вам оттуда.
Поблагодарив за аванс, Мердок удалился. Ромстед застегнул
дорожную сумку, положив сверху полевой бинокль, и позвонил Майо. Она уже была
готова. Ромстед отнес сумку в ее машину. Они выехали на автостраду и
направились в сторону залива. Своим новым «мустангом» Майо управляла с
уверенным спокойствием. Ромстед расслабился, что редко позволял себе, когда за
рулем сидел кто-то другой.
— Чрезвычайно польщена, — заметила Майо, когда они
проезжали мимо Кэндлестик-парка.
— Чем именно?
— Когда мужчина пялит глаза на ноги, вместо того чтобы
следить за движением, это означает полное одобрение.
— Ты отлично водишь машину, — согласился
Ромстед. — Поэтому тебя и не приняли на медицинский факультет.
— А как ноги?
— Благодаря им у тебя нет особой необходимости туда
поступать.
— Ты просто свинья и шовинист. Все стоянки аэропорта
оказались забитыми, с залива дул пронизывающий ветер, а над горами к югу от
города рулонами белой хлопковой ваты клубился туман. Майо с трудом отыскала
место для парковки.
— Позвони, — попросила она.
— Сегодня же вечером, — пообещал Ромстед.
— И завтра.
Они поцеловались. На мгновение Майо крепко прижалась к его
груди. Ромстед забрал свою сумку и, подождав, пока Майо отъедет, направился в
здание аэропорта. Там он зарегистрировался и расплатился за билет кредитной
карточкой. Немного погодя самолет оторвался от взлетной полосы и после четырех
пополудни приземлился в Рино. Солнце палило немилосердно. Ромстед взял напрокат
«шевроле» с кондиционером и, купив по дороге карту автодорог Невады, направился
в Колвиль.
Развернув карту, он обнаружил, что Колвиль находится в
округе Стедман всего лишь в пятнадцати милях от южной границы округа Гарнет.
Чтобы охватить пространство радиусом в двадцать пять миль, Ромстеду требовались
оба округа. В магазине спортивных товаров он приобрел две крупномасштабные
карты обоих округов, вроде тех, что составляют для рыболовов и охотников.
— И еще, пожалуйста, бачок на галлон воды, —
попросил он продавца.
К тому времени уличное движение стало более напряженным, и
пока Ромстед не выехал из Рино, он потерял время, выстаивая в пробках. Он
остановился перекусить на стоянке для дальнобойщиков и прибыл в Колвиль лишь
около восьми вечера. Припарковавшись под въездными воротами мотеля «Конестога»,
Ромстед направился прямиком в контору.
На этот раз за стойкой портье сидел человек средних лет с
довольно кислой физиономией. Он безучастно взглянул на Ромстеда и выдал ему
ключ от коттеджа номер 16. Ромстед разложил на кровати обе карты и в
задумчивости склонился над ними.
Несомненно, Брубейкер был прав насчет множества
полузаброшенных дорог, пролегавших через поросшие полынью равнины, проверить их
все — занятие безнадежное. Однако машина старика ездила не по этим дорогам:
ведь на толстом слое белесой пыли, покрывавшем борта «мерседеса», не осталось
полос и царапин, их не удалось бы избежать, если бы он продирался сквозь
заросли бурьяна. Машина ехала по более приличной дороге, что значительно сужало
выбор возможных вариантов.
На картах каждая дорога была помечена соответствующим кодом:
асфальтовые, покрытые щебнем и наезженные проселки. Конечно, покрытые гравием
могли быть такими же пыльными, как и проселки, поэтому их тоже нельзя
сбрасывать со счетов. Главная городская магистраль пролегала, грубо говоря, с
севера на юг. В городе она пересекалась с Третьей улицей, переходящей в
асфальтовую дорогу, перечеркивающую Колвиль с запада на восток, именно на ней
находился дом его отца. За домом эта дорога продолжалась еще на двадцать —
тридцать миль к западу до небольшого поселка. На озере, однако, это был тупик.
Поэтому место, куда ездил отец, следовало искать к северу, югу или востоку от
города. Из неучтенных пятидесяти четырех миль четыре можно было смело отбросить
на путь от станции техобслуживания до дома. Таким образом, пятьдесят миль пути
туда и обратно от дома отца или же сорок две мили от центра города — в таких
пределах должен вестись поиск.
К югу от шоссе ответвлялось две дороги. Примерно в
тринадцати милях трассу пересекала грунтовка. На севере тоже было две дороги,
длиной в двенадцать и шестнадцать миль — обе грунтовые и обе сворачивали на
запад. На востоке таких дорог было еще целых три. В девяти милях от города
наезженный проселок отходил от асфальта на север и мили через четыре
разветвлялся на два: один из них вел на северо-восток. Кроме того, примерно
восемнадцати милях к югу от города ответвлялась еще одна грунтовка. По самым
грубым подсчетам, два конца по всем этим дорогам — итого наберется по меньшей
мере сто восемь миль ухабистого и пыльного пути. Да, денек обещал быть
нелегким. Ромстед позвонил портье и попросил разбудить его в пять тридцать
утра.
Набрав код междугородной связи, он попросил соединить с
Майо. Она схватила трубку при первом же звонке, и по ее голосу стало ясно, что
что-то произошло:
— Эрик! Я уже несколько часов не отхожу от телефона!
— В чем дело?
— В твою квартиру проник взломщик. Я же не знала, в
каком мотеле ты остановился, поэтому ждала, когда ты сам соизволишь позвонить…
— Хорошо, дорогая, только успокойся. Едва ли ему
удалось чем-то поживиться. Но как ты об этом узнала?
— Узнала? Эрик, да как раз об этом я и пытаюсь тебе
втолковать… Я сама с ним разговаривала… Напоролась прямо на него…
