— Вовсе не исключено, — кивнув, откликнулась
Мартина.
Почтальон, с белым от страха лицом, глядя на Колби огромными
сверкающими глазами, продолжал пятиться к двери.
— Телеграмма, — пролепетал он, икая. Отодвинувшись
подальше от Лоуренса и Мартины, он уселся на ковер, явно не собираясь спасаться
бегством, и произнес:
— Телеграмма… с хорошими новостями… для вас всех…
Нащупав оказавшийся рядом ящик, он оперся на него рукой и
встал на ноги. Поднявшись, он машинально заглянул внутрь и увидел обнаженные
женские ноги, лежащие на подстилке из мягких древесных стружек. Дико закричав,
почтальон в ужасе отпрянул от ящика и что было мочи бросился к выходу. Сбив с
ног оказавшуюся на его пути мадам Буффе, он пулей выскочил из дома.
Колби, затворив за ним дверь и защелкнув ее на замок,
подошел к упавшей на пол служанке и помог ей подняться. Тем временем из ящика
показалась Кендал, которая решила в конце концов вылезти из своего укрытия.
Мартина, отвернувшись от окна, через которое наблюдала за улицей, сообщила:
— Почтальон сел на велосипед и скрылся из виду.
— Думаешь, он кому-нибудь расскажет? — спросил ее
Лоуренс, надевая свои брюки и ботинки Жоржа.
— Если только почтальоны обязаны доносить полиции. А
что ты искал у него в рукаве?
— Пневматическую трубку, из которой убили Пепе, —
пояснила Кендал. — Такой же почтальон выстрелил в него, когда протягивал
телеграмму.
— А, понятно.
— Кто тот человек, с которым вы разговаривали на
улице? — спросила Кендал, обращаясь к Колби. — Тот, который спрашивал
время?
— Паскаль Деко. Известный французский бандит,
профессиональный убийца, — ответил он и почувствовал, как по его спине
побежали мурашки. — Знакомый голос?
Кендал кивнула.
— Кажется, да, — сказала она. — У него
грубое, словно вытесанное из камня, лицо, а весь он похож на дьявола из
преисподней?
— Посмотрите на улицу, — указав ей на просвет
между шторами, посоветовал Колби, — на того воскресного художника на противоположной
стороне улицы.
Кендал выглянула в окно. Выходит, Деко вместо того, чтобы
давать консультации, сам исполняет заказные убийства и ликвидирует опасных
свидетелей, подумал Колби. Кендал, оторвавшись от окна, утвердительно кивнула.
— Да, это тот, который убил Пепе, — произнесла
она.
На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина. Все разом
переглянулись.
— Он пока еще не убежден, что ты здесь, —
обращаясь к Кендал, сказала Мартина, — и ждет твоего возвращения.
Не все понявшая мадам Буффе обратилась к Колби:
— L'homme qui a tue Ie petit Pepe… Ie… Ie swingaire
[49]
?
Тот в ответ молча кивнул.
Дадли застыл, прислонившись к стене и уставившись в какую-то
точку ничего не видящими глазами. Вдруг его губы дрогнули, и он устало
прошептал:
— Единственное, чего я хочу, — это чтобы книга
была написана.
— Взбодрись, Мерриман, — сказала ему Мартина,
проявляя свой неистощимый оптимизм, — через двадцать минут работа над
книгой будет продолжена, и завтра утром у тебя на столе будет лежать готовый
роман…
Ее взгляд упал на валявшуюся на полу телеграмму. Она подошла
и подняла ее.
— Бедный почтальон столько пережил, чтобы вручить нам
депешу, а мы до сих пор ее так и не прочитали. Она адресована на твое имя,
Мерриман, Из Ниццы.
— У меня нет никого в Ницце, — замотал головой
Дадли.
Разорвав бумажную полоску, Мартина развернула телеграмму.
Телеграмма, как оказалось, была на нескольких страницах, и Мартина, пролистав
ее, посмотрела в конец.
— Эй! Это от мисс Мэннинг! — воскликнула она.
Вот это да, подумал про себя Колби. Все замерли в ожидании
неожиданных новостей. Мартина, пробежав глазами первую страницу, посмотрела на
Дадли.
— Мерриман, — мягко произнесла она, — тебе бы
лучше присесть.
— Читай, — упавшим голосом сказал Дадли, — со
мной уже ничего не случится.
— «Мсье Мерриману Дадли, дом номер 7, улица…» и так
далее, и тому подобное, — начала читать телеграмму Мартина. — Теперь
сам текст. «Прошу срочно привлечь лучшее рекламное агентство, чтобы оно как
можно скорее избавило меня от одиозного образа сочинительницы эротического
бреда, выходившего в свет под моим именем, и одновременно приступило к созданию
имиджа совсем иной Сабины Мэннинг: историка, подводного археолога и
исследователя древней культуры Средиземноморья. Точка. Шесть месяцев
кропотливой работы позволили мне собрать ценный научный материал, который
послужит основой для новой книги, суммирующей результаты всестороннего изучения
загадочного и до сих пор не выясненного сходства бронзовых изделий,
обнаруженных на финикийских галерах, бороздивших моря в стопятидесятом году до
нашей эры, и на римских судах того же исторического периода, что дает повод
подозревать о существовании до и во время Третьей Пунической войны
разветвленной сети промышленного шпионажа. Точка…»
Дадли откинулся на спинку софы и закрыл лицо руками. Мартина
с тревогой посмотрела на него и продолжила чтение телеграммы:
— «…Точка. Вы прекрасно понимаете, что ввиду огромной
важности результатов проведенных мною исследований крайне необходимо добиться, чтобы
с выходом этого научного произведения ни читатели, ни средства массовой
информации никоим образом не связывали имя новой Сабины Мэннинг с тем, что было
написано ею ранее…»
Мартина прервала чтение. Дадли, рыдавший до этого на софе,
неожиданно начал истерически хохотать.
— Пунические войны. Она пишет книгу о Пунических
войнах, — задыхаясь от хохота, воскликнул он и, издав громкий вопль, упал
на колени рядом с софой.
— Принесите ему воды, — попросил Лоуренс мадам
Буффе и бросился к нему.
Подняв Дадли с пола, Колби усадил его обратно и похлопал
руками по щекам.
— Прекратите истерику! — крикнул он Мерриману в
лицо.
Дадли прекратил хохотать и тупо уставился на Колби.
— Отвали, — выдавил он. — Звоните в
«Эр-Франс»…
Закрыв глаза, Мерриман устало откинулся на спинку софы.
— Бедный Мерриман, — сочувственно произнесла
Мартина.
— Ведь он так близок был к успеху, — воздев к
потолку руки, воскликнула Кендал. — Куда же мы теперь отсюда двинем?
