Фауст бросился в кресло. Мысли его мчались вихрем, обгоняя
друг друга. Он начал размышлять, как попасть в те края, где находились сейчас
Мефистофель и унесенный им мошенник. Две фигуры – одетый в черное демон и
светловолосый парень в городской одежде – исчезли в языках золотистобагрового
пламени. Это подтверждало догадку Фауста о том, что Мефистофель и его спутник
сейчас находились за пределами этого мира. Следовательно, ученому доктору
предстояло нелегкое путешествие в то царство, где души язычников справляют свой
посмертный вечный пир, где обитают эльфы, гномы, феи и другие персонажи древних
легенд. Это путешествие можно было совершить только с помощью магии.
Фауст помедлил еще минуту, прежде чем встать. Готов ли он к
такому серьезному испытанию? Перемещение во внеземные сферы издревне считалось
главным экзаменом для мага и было сопряжено с большим риском. А Фауст, хотя и
считавший себя одним из лучших магов своей эпохи, потратил немало лет на
постижение тайных наук. Он был уже немолод. Подобное испытание могло оказаться
свыше его сил. Он мог погибнуть…
И Фауст вспомнил, как всего лишь несколько часов назад он
собирался покончить с собой. Почему? Потому что разочаровался во всем, и
будущее представлялось ему унылой, однообразной чредой тоскливых серых дней,
где почти каждую минуту случаются какие-нибудь неприятности, а удовольствия
столь редки. Но главная причина овладевшей доктором меланхолии заключалась в
том, что он не видел достойной цели, которой мог бы посвятить свою жизнь.
Судьба казалась ему цепью случайных событий (в большинстве своем печальных),
отнюдь не выстроенных в единую, прямую и ясную линию. Но теперь… Теперь –
совсем другое дело! Почтенный доктор чувствовал небывалый прилив энергии –
ничего подобного с ним не случалось со времен давно ушедшей молодости. Он не
собирается довольствоваться жалкой участью человека, оставленного в дураках
каким-то авантюристом! Он готов поставить на карту свою жизнь, если того
потребуют обстоятельства. Неизвестный обманщик и проходимец не смеет решать
судьбу доктора Фауста, присвоив себе его имя! То, что принадлежит ему по праву,
должно принадлежать только ему, и никому больше!
Фауст вскочил со своего кресла и разворошил золу в угасающем
очаге. Подложив в камин несколько поленьев, он смотрел, как пламя разгорается
вновь. Растопив очаг, доктор Фауст решил умыться – лицо его было испачкано, а
рассеченный лоб покрыт запекшейся кровью. Он подошел к умывальнику с почти
свежей водой (служанка наливала воду в таз для умывания всего два дня тому
назад) и вымыл лицо и руки. Затем, отыскав среди различных предметов, разбросанных
в беспорядке по его рабочему столу, кусок копченой говядины, он съел его,
запивая жесткое мясо ячменным пивом и в то же время думая о том, что ему
надлежит делать дальше.
Для того, чтобы перенестись в незримый мир духов, необходимо
достаточно сильное заклинание, размышлял доктор Фауст. Оно должно сочетать в
себе потенциальную энергию Отправления с мощью Присутствия. Заклинания,
позволяющие совершить Великий Переход, пользовались недоброй славой среди
алхимиков и знатоков магии – они были необычайно трудны и нередко таили в себе
угрозу для жизни самого экспериментатора, отважившегося на этот опасный опыт.
Немногие из практикующих магов могли похвастаться тем, что смогли перенести
какой-либо предмет во внеземные сферы, где даже живые существа обходятся без
своей материальной оболочки. Фаусту же предстояло самому отправиться в эти
миры. Для такого перемещения требовался огромный заряд энергии.
Фауст подошел к книжному шкафу и начал перебирать
пожелтевшие свитки пергамента и тяжелые фолианты. Наконец он нашел подходящую
формулу заклинания в «Верном пути к звездам» Гермеса Трисмегиста. Однако эта
формула была слишком сложна; она требовала многих специфических ингредиентов –
таких, как, например, большой палец правой ноги китайца. Достать все
компоненты, необходимые для осуществления Перехода, в средневековой Восточной
Европе было практически невозможно, хотя в Венеции, где жил знаменитый автор
трактата о путешествиях в надзвездные миры, было вполне достаточно вещей
подобного рода. Доктор Фауст продолжил свои поиски. Наконец он добрался до
«Алфавитного указателя к „Молоту Ведьм“»
[6], где приводилась
более простая формула. Доктор Фауст решил тотчас же приступить к изготовлению
волшебного состава.
Помет летучей мыши, толченный в ступке… К счастью, у него
был целый пузырек этого снадобья. Редкая целебная трава… Есть! Глаза Фауста
бегали по строчкам. В рецепте говорилось: взять четыре части чистых, ни с чем
не смешанных жабьих внутренностей. Тщательно высушенные, растертые в порошок
жабьи внутренности хранились у доктора в маленьком наперстке. Чемерица… Ну, это
всем известная трава! Верба… Наломать веток вербы тоже не слишком тяжелый труд.
Ртуть… У алхимика она всегда под рукой. Что еще? Полынь. Ее у Фауста не было,
однако в ближайшей аптеке можно достать несколько пучков сушеной полыни… Но что
это за приписка в самом конце?.. «Внимание: состав не подействует без
добавления частицы подлинного Креста Христова, именуемого также Истинным
Крестом».
Проклятье! Он использовал последний кусочек Креста Христова
еще в прошлом месяце!
Не мешкая ни минуты, он схватил свой кошелек, положил в него
крупный изумруд, который всего лишь около часа тому назад привлек внимание
Мака, и вышел на улицу.
Угловая аптека была закрыта по случаю Пасхи, но аптекарь
все-таки вышел на настойчивый стук в запертые ставни. Сердито проворчав себе
под нос какое-то ругательство, он ответил Фаусту, что сейчас у него нет
никакого Христова Креста, и неизвестно, когда прибудет следующий корабль из
Рима с этим товаром. В одном ученому алхимику все-таки повезло: у аптекаря было
сколько угодно полыни, и Фауст купил большую связку пахучей сушеной травы.
Расплатившись с аптекарем, Фауст направился на Монастырскую
улицу, где стоял просторный особняк епископа города Кракова. Слуги
беспрепятственно пропустили ученого доктора в дом, ибо Фауст был старым
приятелем их хозяина и частым гостем в их доме. Двое одиноких мужчин нередко
засиживались допоздна за тарелкой овсяной каши (святой отец, как и доктор
Фауст, страдал холециститом), ведя живые и остроумные диспуты по самым
различным вопросам.
Тучный епископ, откинувшись на высокую спинку кресла,
неопределенно покачал головой:
– Мне очень жаль, мой дорогой Фауст, но боюсь, я ничем
не смогу вам помочь. На днях я получил специальный указ из Рима, в котором всем
служителям Церкви Христовой вменяется в обязанность следить за тем, чтобы
драгоценные частицы Истинного Креста Господа нашего не использовались в целях
безбожного чародейства и чернокнижия.
– Какого чародейства?! – воскликнул Фауст. –
Речь идет совсем не о колдовстве и не о злых чарах, а о науке алхимии.
