Снова столкнулся с Артемом Тульский как раз тогда, когда тот выходил из отцовского кабинета. Артуру нужно было хоть с кем-то поговорить, а от него — нет, не то чтобы все шарахались, но как-то уклонялись — вот он и попытался снова «зацепиться языком» с Токаревым-младшим:
— Как обстановка в Палыче?
Артем ответил, как показалось Артуру, холодновато:
— Да, в общем-то… Если по поводу тебя — то молчит.
— Это плохо, — вздохнул Тульский. — Лучше бы по харе надавал…
Артем пожал плечами:
— Переживает он сильно.
— Из-за Ужинского?
— Дурак ты! Ты что, так и не понял еще ни черта?
Вот это чуть снисходительное «дурак» снова взбесило Тульского, и он понес какую-то ахинею, совсем не то, что думал и чувствовал:
— Я-то понял! Подписывать расстрельный приговор — оно завсегда легче, чем босого за амбар отводить!
Взгляд Токарева-младшего потемнел — он легче переносил наезды на себя, чем даже намек на наезд на отца:
— Это тебе не проходняки! Ты погубишь как-нибудь и себя и других!
От справедливости сказанных Артемом слов становилось еще больнее, и Артур почти закричал:
— Светку уже погубили — и? Где твой ленинский принцип неотвратимости наказания?!
Токарев-младший не выдержал и тоже психанул:
— Светку?! А кто ее погубил? До тебя что — еще впрямь не доперло?! Сначала ты с ней в прямом эфире тормошишь Невидимку — ни с кем не посоветовавшись, просто взял так сам и решил — а потом погибает Леха, а теперь убивают Светку! Так кто ее погубил?! Что, крыть нечем?!
Тульскому показалось, что его со всей силы ударили в поддых, потому что Артем сказал то, о чем он сам просто боялся подумать. Артур развернулся и, по-стариковски шаркая, пошел к себе в кабинет, не заметив, как Токарев-младший качнулся было к нему, чтобы обнять и удержать, но потом махнул рукой, не справившись с собственной болью и обидой…
У себя в кабинете Тульский допил, не закусывая и ничем не запивая, водку, покурил и понял, что ему нужно срочно выпить еще. Причем не просто нужно, а необходимо, потому что в противном случае может остановиться сердце… Он пошел на «пятак» и разжился там двумя бутылками. Потом на него как туман спустился из которого время от времени выплывали какие-то лица, и очень трудно было разобрать — сон это или явь. У Артура в первый раз в жизни начался классический безудержный мертвый русский запой, отличительной чертой которого является то, что, очнувшись, человек торопится любой ценой вновь вернуться в мир грез и химер…
Тульский потерял счет времени. Каким-то образом он оказался на Светкиных похоронах, что-то говорил там и снова пил… Там же его вроде бы отловил Артем, что-то пытался с ним сделать, но Артур сбежал… И прошло еще дня два, пока его все-таки не отловили Варшава с Токаревым-младшим, которые приволокли его к вору домой, пристегнули наручниками к кровати и за деньги вызвали врача, который наширял Тульского какой-то дрянью, подарившей, ему часов десять — нет, не сна — забытья…
Токарев
30 мая — 2 июня 1990 г.
Ленинград, В. О.
Пока Тульский убивал себя алкоголем, выполнение всех его служебных обязанностей взял на себя Артем. Он и заявителей принимал, и на происшествия мотался, и бумаги оформлял, в общем — делал все, что положено. В отделении на этот «финт ушами» особо даже как-то и не среагировали, поскольку привыкли к разным художествам «сладкой парочки», которую уже чуть ли не в глаза называли «Тэтэшкой» — непонятно, как это прозвище, впервые озвученное Варшавой, вдруг стало общим достоянием. Токарев-старший тоже все понимал и никаких оргвыводов по случаю запоя Артура делать не собирался. Накануне похорон Светланы
[3]
Василий Павлович даже сказал сыну сочувственно:
— Ты вот что… Встретишь на похоронах Артура — ты не говори ему… В общем — тут патологоанатомы заключение дали… Она беременная была… Самый ранний срок — чуть больше месяца… И так жалко парня…
У Артема в груди остановилось сердце, потому что при таком сроке очень спорным оказывался момент отцовства… Но говорить отцу, что вместе со Светланой мог погибнуть его собственный неродившийся внук (или внучка), Токарев-младший не стал…
На похоронах Светланы Артем поймал было совершенно невменяемого Артура, но тот снова сумел, обманув приятеля, скрыться — хорошо еще, что Токарев-младший успел отобрать у него ствол и удостоверение. Артем корил себя за жестокие слова, сказанные Тульскому в коридоре отдела, — ну, да прошлого, как известно, не воротишь. К тому же Токарев все-таки немного злился на друга за то. что тот как бы присвоил себе всю монополию горя по Светлане. Впрочем, все это раздражение быстро прошло — нечего уж теперь делить было. А самому себе Артем пообещал, что никогда не расскажет Артуру о Светкином звонке ему, как раз накануне зарождения у Тульского идеи выступления на радио. Ему-то Светлана позвонила сама и, кстати, намекала на возможность встретиться, да Токарев-младший моментом не воспользовался — наверное, из-за ложно понимаемого чувства товарищества… Потом, уже после печально известного интервью, Артем все понял и локти себе кусал, но поезд уже ушел…
После похорон Светланы у Артема состоялись два серьезных разговора — с Варшавой и с отцом. С вором они вместе выследили уже совершенно потерявшего человеческий облик Тульского и запустили в отношении него «программу реанимации», а пока возились с практически невменяемым Артуром (да и пока искали его) разговаривали. Варшава считал, что теперь уже настал момент, когда для поимки Шахматиста (как он его называл) можно инициировать и более широкие и действенные мероприятия силами и возможностями Василия Павловича. Все-таки Невидимка впервые практически на глазах у многих убил, и убил безмотивно, не так, как тогда — на набережной Макарова. Именно странные обстоятельства убийства Светланы, по мнению вора, качественно меняли ситуацию.
Теперь уже можно было практически в открытую и доказательно сказать, что в городе живет и действует человек, совершающий преступления по очень необычным мотивам без опасения, что заявившего такое сочтут сумасшедшим. Со своей стороны Варшава гарантировал всю возможную поддержку и содействие, а Артема фактически уполномочил быть связным между милицией и ворами…
…Василий Павлович с доводами Варшавы, транслированными сыном, в основном, согласился, однако посчитал, что широкие оперативно-разыскные мероприятия надо запускать все же не официально, а полуофициально. Тянуть он не стал, и уже на следующий день в его кабинете состоялся, говоря языком воров, «авторитетный сходняк».
Список присутствовавших составлялся тщательно, но быстро, поэтому компания единомышленников сложилась из избранных, лучших людей, обладавших пусть узкими, но уникальными дарованиями.
