Не по себе было вожаку ракшасов Тараке. Расположившись на
проплывавших в полуденной лазури облаках, размышлял он о путях силы. Случилось
ему когда-то быть могущественнейшим. Во дни, предшествовавшие обузданию, некому
было встать поперек его пути. И тут явился Бич, Сиддхартха. И когда узнал о нем
Тарака — о Калкине, наделенном немалой силой, — понял он, что рано или
поздно суждено будет им сойтись, чтобы смог он испытать силу того Атрибута,
которым, как говорили, обзавелся Калкин. И когда наконец пересеклись их пути —
в тот великий, давно ушедший день, когда вспыхивали факелами от их неистовства
вершины гор, — победил тогда Бич. И когда встретились они вторично, уже
через века, так или иначе, но опять сломил он ракшаса, и было это поражение еще
тяжелее первого. Но только ему и удалось такое, а сейчас ушел он из мира. Более
же никому было не под силу превозмочь Владыку, Адова Колодезя. Но тут оспорить
его силу явились боги. Когда-то смеялся он над их ничтожеством, над их
неуклюжими попытками подчинить себе свои принесенные мутациями способности,
используя наркотики, гипноз, медитацию, нейрохирургию, — выковать из них
Атрибуты, — но выросли за века их силы. Четверо, всего четверо из них
явились в Адов Колодезь — и все его легионы не в силах оказались их отразить.
Силен был тот, кого звали Шивой, но Бич позднее убил его. Так и должно было
быть, ибо признавал Тарака Бича себе равным. Женщину в расчет он не принимал,
ведь была она всего-навсего женщиной, и понадобилась ей помощь Ямы. Но вот Бог
Агни, душа которого сверкала ярким, нестерпимым пламенем, — его Тарака
почти боялся. Опять вспомнил владыка ракшасов тот день, когда в Паламайдзу
явился в одиночку во дворец к нему Агни и бросил вызов. Не под силу оказалось
ракшасу тогда остановить пришельца, как он ни пытался, и сам дворец его пал
жертвой пламени. Повторилось то же и в Адовом Колодезе, опять ничего не могло
остановить пламенного бога. И дал тогда Тарака себе обещание, что придет день,
и испытает он его силу, как было то уже с Сиддхартхой, чтобы либо победить,
либо подчиниться. Но так ему это и не удалось. Бог Огня сам пал перед Красным —
четвертым в Адовом Колодезе, — который повернул неведомым образом пламя
его на свой же источник в день великого побоища у Дезирата на реке Ведре. И означало
это, что он, Красный, и есть величайший. Разве сам Бич не предостерегал его от
Ямы-Дхармы, бога Смерти? Да, из всех живущих ныне на белом свете выпивающий
жизнь глазами был могущественнейшим. Однажды Тарака чуть не пал жертвой его
силы, было это в громовой колеснице. Еще раз попытался он испытать его силу, но
вынужден был тут же остановиться, ибо оказались они в тот раз на время
союзниками. Потом рассказывали, что умер Яма в Небесном Граде. Позднее же
говорили, что разгуливает он все еще по свету. Что не может он, будучи Владыкой
Смерти, умереть без собственной на то воли. И поверил в это Тарака, принял все
последствия, отсюда проистекающие. И значило это, что вернется он, Тарака, на
далекий южный остров с синим дворцом, где дожидается его ответа Повелитель Зла,
Ниррити Черный. И примет он его предложение. И, отправившись из Махаратхи от
моря на север, присоединят ракшасы свою мощь к силам темного Властелина,
разрушат вместе с ним один за другим Храмы шести крупнейших городов юго-запада,
зальют улицы их кровью горожан, смешанной с кровью лишенных проблеска души
легионеров Черного, — пока не выступят на защиту их боги и не встретят
свою судьбу. Если же боги не выступят, явится это признанием полной их немощи.
Тогда пойдут ракшасы на приступ Небесного Града, и разрушит Ниррити его и
сравняет с землей; падет Шпиль Высотою В Милю, расколется свод Небес, увидят
огромные белые кошки Канибуррхи вокруг развалины, и покроет наконец павильоны
богов и полубогов толстая пелена полярного снега. И все это, на самом-то деле,
с одной всего целью — если оставить в стороне, что развеет это отчасти скуку и
приблизит наступление последних дней богов и людей в мире ракшасов. Где бы ни
разгорелось большое сражение и вершились великие деяния огнем и мечом, —
всюду, знал Тарака, явится он, Красный, ибо там его царство и тянет его туда
его Образ. И знал Тарака, что будет искать, ждать, делать что угодно, как бы
долго это ни продлилось, пока не наступит наконец тот день, когда взглянет он
опять в черное пламя, бушующее в глубине глаз Смерти…
Брахма бросил взгляд на карту, а затем вновь обернулся к
хрустальному экрану, вокруг которого, зажав в зубах собственный хвост, обвился
бронзовый нага.
— Пожар, жрец?
— Пожар, Брахма… в огне все склады!
— Прикажи людям потушить огонь.
— Они уже борются с ним.
— Тогда зачем же ты меня беспокоишь?
— Здесь царит страх, Великий.
— Страх? Перед чем?
— Перед Черным, чье имя я не могу произнести в твоем
присутствии, — силы которого ежечасно растут на юге и перерезали все
торговые пути.
— Почему это ты должен бояться произнести имя Ниррити в
моем пристутствии? Мне ведомо о Черном. Ты полагаешь, что пожар — это его рук
дело?
— Да, Великий, — или скорее какого-то нанятого им
негодяя. Ходят упорные слухи, что он намерен отрезать нас от остального мира,
подорвать наше благосостояние, уничтожить наши запасы, посеять в душах
сомнения, ибо он планирует...
— Захватить вас, конечно.
— Твои слова, Всемогущий.
— Быть может, так оно и есть, жрец. Скажи мне, вы не
верите, что боги вступятся за вас, если Повелитель Зла осмелится напасть?
— В этом никогда не было и тени сомнения,
Могущественнейший. Мы просто хотим напомнить тебе о подобной возможности и
освежить наши постоянные мольбы о прощении и божественном покровительстве.
— Ты услышан, жрец. Не бойтесь.
Брахма выключил связь.
— Он нападет.
— Конечно.
— Насколько он силен, вот что меня интересует. Никто не
знает, каковы в действительности его силы. Не так ли, Ганеша?
— Ты спрашиваешь меня, Владыка? Твоего смиренного
политического советника?
— Больше я никого здесь не вижу, смиренный богодел. Не
знаешь ли ты о ком-нибудь, кто мог бы это знать?
— Нет, Владыка, не знаю. Все избегают нечистого, будто
он настоящая смерть. В общем-то, так оно и есть. Ты же знаешь, что ни один из
трех посланных мною на юг полубогов так и не вернулся.
— Но они же были сильны, как бы их там ни звали, не так
ли? И давно это было?
— Последний — год тому назад. Тогда мы послали нового
Агни.
— Да, он, правда, был не очень-то хорош — все еще
пользовался гранатами и взрывчаткой… но силен.
— Морально, может быть. Когда богов становится меньше,
приходится обходиться полубогами.
