Операция «Троянский конь» началась ровно в 19.30. Нестеров и Полина поднялись на четвертый этаж и огляделись: на лестничной площадке объекта располагались три квартиры. Они решили начать с самой дальней, дабы в случае, если объект имеет обыкновение торчать у дверного глазка, наблюдая за посетителями, он немного успокоился, увидев, что не только по его душу ментовка по подъезду шлындает. Более того, после пятнадцати минут пустых разговоров в дальней квартире и еще двадцати таких же в соседней Нестеров надавил кнопку звонка интересующей их двери, не дожидаясь, пока Полина окончательно распрощается с гостеприимной и не в меру болтливой теткой: пускай объект лишний раз убедится, что это всего лишь обычный поквартирный обход. А то кто знает – что у него на уме? Может, возьмет да шмальнет из-за двери, всякое бывает…
Чувствовалось, что за дверью идет тревожная, напряженная работа мысли. «Ч-черт! Если за ним сейчас что-то конкретное есть, то как бы в окно не рванул с перепугу-то», – успел подумать Нестеров, и тут дверь все-таки открылась. На пороге стоял знакомый по трагическому дню гибели Антона двадцатисемилетний мужик в тренировочных штанах, засаленном тельнике и тапочках на босу ногу.
– Добрый вечер! Просим прощения за беспокойство! Подполковник Нестеров, уголовный розыск и эксперт-криминалист… э… Кибрит. Разрешите войти? – Пока объект ошалело размышлял, разрешать или нет, Нестеров уже пролез в узкий коридорчик, втянув за собой Ольховскую:
– Да вы не волнуйтесь – мы ненадолго. Всего пара вопросов.
Мужику ничего не оставалось, как пригласить их в то место, которое в приличных домах Лондона именуется гостиной. Здесь у хозяина наличествовали три крупных предмета и несметное множество маленьких. К крупным относились: стоявший посредине комнаты обеденный стол, заваленный остатками былых фуршетов; тахта с подкосившимися ножками, покрытая пледом с тиграми, и стоявший в углу на тумбочке процессор, на котором громоздился засиженный мухами монитор. Мелкие предметы были представлены по большей части пустыми бутылками, дискетами и компакт-дисками, пачками из-под сигарет и презервативов, а также живописно разбросанными повсюду предметами мужского туалета. Судя по внушительной стопке видеокассет с обложками преимущественно эротического содержания, в спальне, видимо, имелся еще и видик. Словом, все, что в этой жизни нужно холостому мужчине, у объекта было.
– А чего случилось-то? – попытался перехватить инициативу хозяин.
– Поквартирный обход, – важно ответил Нестеров. – Опрашиваем всех жильцов этого дома, чьи окна выходят во двор… Два дня назад у вас под окнами было совершено преступление – вы что-нибудь слышали об этом?
– Какое преступление? Я ничего не знаю…
– В ночь со вторника на среду неизвестные нанесли тяжкие телесные повреждения вьетнамскому студенту Нгуэну Лао-Цзы.
– А я здесь причем? – Поведение и вопросы хозяина квартиры говорили о том, что в роли свидетеля ему выступать никогда не приходилось, а вот в роли подозреваемого или обвиняемого – пожалуй.
– Скажите, пожалуйста, в вашем либо в соседних домах проживают молодые люди, входящие в неонацистские движения? – Это в перекрестный допрос вступила Полина.
– Скины, что ли?
– Ну да, скинхеды, бритоголовые.
– А я откуда знаю? Парочка лысых вроде есть… А скины они или нет, я не в курсах. Мне это как-то фиолетово.
В этот момент у Полины в сумочке запищал мобильный. Ольховская достала трубку и стала нарочито громко говорить:
– Да, товарищ полковник. Я же отправила им все еще вчера… Как не получали? Вы уверены?… Товарищ полковник, может, они там, в своей провинции, с электронной почтой обращаться не умеют?… Ну так а я что сейчас могу? Времени девятый час, а нам с товарищем подполковником еще четыре дома обойти надо… Да-да, тяжкие телесные… нет, еще не раскрыли… Хорошо… перезвоню, доложу.
Полина отключилась, тяжело вздохнула и печально посмотрела на Нестерова.
– Ну, что там еще стряслось? Еще кого-то избили? – спросил Нестеров.
– Хуже. Я вчера по электронке отправила отчет для завтрашней коллегии в Новгороде, а они его, оказывается, не получили. Звонил начальник Новгородского УВД, просил срочно продублировать, а как это сделать – ума не приложу.
– Да, ситуация, – Нестеров, изображая высшую степень нервозности, побарабанил пальцами по столу, рассеянным взглядом обвел комнату глазами, и его взгляд «случайно» упал на стоящий в углу компьютер.
– Скажите, товарищ, а от вас случайно нельзя отправить небольшой файл по электронной почте? Мы были бы вам очень признательны.
– Рано еще – скорость очень низкая, да и модем у меня слабенький, – замялся было хозяин. И то сказать, помогать ментам, да еще и за свои кровные – последнее дело. «Вот ведь, принесла нелегкая свору мусорскую, – подумал он тоскливо. – Баба, правда, ничего, симпатичная – видать, оттрахает ее завтра начальство за этот файл».
Нестеров сумел правильно уловить настроение хозяина:
– Понимаете, у нашего эксперта будут большие неприятности по службе, если она не отправит эту почту. А нам с ней еще четыре дома за сегодня обойти надо. Потому и торопимся. Кстати – раз вы ничего не видели и не знаете, то и протокола составлять не будем. Формальности, конечно, надо было бы соблюсти, но сами понимаете… Инструкция – это одно, а жизнь – совершенно другое.
Фраза о том, что протокол составляться не будет, подействовала на объекта магически:
– Ну хорошо, давайте попробуем. Но связь у меня в это время суток, и правда, слабенькая. – Хозяин включил процессор, поставил модем на дозвон. – А файл-то у вас большой?
– Ой, я точно не помню, давайте посмотрим, – с готовностью отозвалась Полина и достала из сумочки дискету. Она подошла к объекту и ненароком коснулась его плеча своей упругой грудью. Этим в высшей степени невинным, но бесспорно приятным движением Ольховская без сопротивления оттеснила его чуть в сторону, получив тем самым доступ к клавиатуре.
– Скажите, товарищ, а вот эти окна напротив… – Бригадир взял хозяина за рукав и развернул в сторону окна. – Вы случайно не знаете, кто там живет? Не торопитесь с ответом, подумайте хорошенько…
Объект всмотрелся и сделал вид, что действительно задумался, – чего не сделаешь ради того, чтобы незваные гости поскорее убрались! В этот момент из вставленной в процессор дискеты выполз виртуальный троянский червяк и незаметно переместился в более просторное яблоко винчестера. Пять секунд и – все! Как говаривал Слепой Пью: дело сделано, Билли.
На подготовленной Николаем дискете находилась небольшая, но очень умная программка-шпион, настроенная на отсылку собираемой информации на определенный (в данном случае Колин) компьютер через сеть Интернет. При запуске с дискеты программа прописалась на жесткий диск, причем произошло это очень быстро и незаметно, так как рабочий модуль программы был очень маленького размера. После копирования программа-шпион автоматически запустилась. Теперь она будет поступать так при всех последующих включениях компьютера, а запускаясь, выполнять целый ряд очень интересных функций, как то: проверка всего содержимого диска; определение используемых почтовых программ; составление полного списка всех адресов электронной почты, на которые отправлялись либо с которых были получены письма (включая дату, время и путь отправки, а также пароли к почтовым ящикам). В процессе работы компьютера эта и прочая «полезная» информация будет храниться в скрытом виде, постепенно дополняясь. Каждый раз, когда в ходе работы пользователем будет установлено соединение с Интернетом, программа будет скидывать всю накопленную информацию на указанный в ее настройках Колин компьютер, а после отключения от Интернета будет снова переходить в режим накапливания информации. В общем, компьютер попал. Не на бабки, но на биты и байты – это уж точно.
