Книга Дело о «красном орле», страница 17. Автор книги Андрей Константинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дело о «красном орле»»

Cтраница 17

Рустам Голяк был изрядно датым, а потому не мог помнить нашу единственную и давнюю короткую встречу, когда он на своей первой иномарке — роскошном «крайслере» — вез меня десять минут от «Искорки» до станции. «Вам спасибо за сына», — сказал он мне тогда на прощание. Я помнила каждый миг того последнего моего лагерного лета, той короткой поездки на мягких сиденьях.

И вот — нет Кирилла, и вот — его пьяный отец-"авторитет", рвущий передо мной на груди рубашку:

— Двадцать пять нападений, Валюша!

Двадцать пять! Посмотрите, какие раны!

Вот — шрам, вот — сквозное, челюсть снесло, пуля — в позвоночнике, но хрен они меня возьмут, вот им! — Рустам ударил рукой по внутренней стороне локтя — этакий характерный мужицкий жест. — Вот им!

Мы уже два часа как шлялись по казино, пили, ели. Голяк непрерывно говорил. Он поливал грязью бандитов, Обнорского, всех своих врагов. Говорил, что ходит под Богом, потому что делает людям добрые дела. Он только на короткое время умолк, когда — после его же вопроса о моей жизни — я рассказала о службе горничной в доме Карачаевцева, чтобы через секунду снова оживиться и совершенно трезво начать выспрашивать о деталях жизни «коронованных особ».

Я не скрывала, что Марианна — прекрасная женщина, что подруга ее — не ахти, и что именно подруга заставила ее сегодня вечером ехать к какому-то Пчелкину из-за шести миллионов рекламных денег нового сотового оператора на рынке Петербурга. А завтра она по той же причине едет в Москву — подписывать контракт.

После этих слов Голяк совсем протрезвел.

— Знаете, Валя, а время-то — за полночь.

Вам ведь завтра на работу. Мой водитель-охранник вас отвезет домой. Мы еще увидимся. Такими рыжеволосыми не бросаются.


* * *


Утром я еле встала. Все-таки недосып — это хуже голода. Позевывая над чашкой кофе, я решила позвонить Нине Викторовне.

Та очень обрадовалась и напомнила, что ждет меня.

Встретила она меня как дорогую гостью.

Накрытый стол был заставлен таким множеством закусок, словно она ожидала, по крайней мере, пятерых. Размеры квартиры явно не соответствовали моему представлению о том, как должно выглядеть жилище учительницы.

Впрочем, это представление было сформировано, скорее, под влиянием советских фильмов о школьной жизни. Я ожидала увидеть что-то вроде того, что соответствует любимому выражению Сашкиного мужа: «Бедненько, но чистенько». Здесь было отнюдь не бедненько. Стеклопакеты на окнах, современная красивая мебель, музыкальный центр и даже компьютер. Перехватив мой недоуменный взгляд, Нина Викторовна засмеялась:

— Это все Гена. Говорит, надо жить в ногу со временем. Правда, компьютером чаще всего пользуется он сам, когда бывает у меня. И квартиру эту тоже он купил, и мебель, и всю технику. Мои здесь только книги. Да вы осматривайтесь, а я пока на кухне похлопочу.

В ожидании хозяйки я стала разглядывать книжные полки, которые занимали в этом доме целую стену. Здесь почти не было новых изданий в глянцевых обложках. Разве что Акунин, черно-белые томики которого удачно вписались между сочинениями Лескова и Чехова. Книги обычно много рассказывают о своих владельцах, и я не сомневалась в том, что найду тут Леонтьева и Льюиса, Голсуорси и Пруста. Единственной вольностью, нарушающей этот строгий книжной порядок, была фотография, с которой улыбался… молодой юркий человек с глазами-буравчиками, которого я заметила у лифта квартиры Карачаевцева…

— Это Геночка, — пояснила Нина Викторовна, — в тот год он поступил в университет.

В моей душе родились смутные подозрения.

— А как фамилия вашего племянника?

— Зайчиков, — ответила Нина Викторовна. — Геннадий Петрович Зайчиков. Депутат Законодательного собрания.

Такого поворота событий я не ожидала.

Сердце в моей груди на секунду замерло, а потом заколотилось с бешеной скоростью.

Но сюрпризы на этом не кончились. Нина Викторовна принесла из другой комнаты альбом и стала раскладывать передо мной фотографии. Это были традиционные групповые снимки классов, которые делаются в школах каждый год. Я смотрела на ее учеников — в одинаковых формах и пионерских галстуках — и искала среди них Карачаевцева.

— Вот он, — сказала Нина Викторовна, указав на светловолосого насупленного мальчика.

— Вы, наверное, и представить себе тогда не могли, что ваш ученик взлетит так высоко?

— Нет, конечно. Хотя на моих уроках он как-то по-особому внутренне собирался именно тогда, когда речь заходила не о Наполеоне или там Петре Первом, а о тех, кто был в тени коронованных особ, помогая обеспечивать им бессмертие.

Дальше в альбоме замелькали цветные любительские снимки последних лет. На большинстве из них был запечатлен востроглазый Зайчиков — один или в обществе начрева Карачаевцева. Фотографии были сделаны за городом, очевидно, во время пикника.

— Это на даче у Геннадия прошлым летом, — пояснила хозяйка.

— Они давно знают друг друга?

— Ну, они и раньше встречались в моем доме: Василий все эти годы поздравляет меня с днем рождения. А особенно сблизились года три назад, с тех пор, как Гена стал депутатом.

Нина Викторовна снова убежала на кухню. А я листала альбом дальше. На очередной фотографии Карачаевцев стоял рядом с Зайчиковым и мужчиной, в котором я безошибочно опознала Алексея Калугина. Троица позировала перед объективом с шампурами в руках. Я на секунду представила себе восторг Спозаранника, увидевшего Карачаевцева в обществе Лехи Склепа, и рука сама, без моей команды, выхватила фотографию из альбома и сунула ее в сумочку. Ну вот, я уже и воровка!

— Валенька, — расстроенная Нина Викторовна снова появилась в дверях, — что-то у меня крем не получается. Еще минут двадцать потерпите? Поиграйте пока с компьютером. Знаете, как?

Я кивнула и включила компьютер. Увидев на мониторе рабочий стол, я сразу поняла, что вход в любую папку — без пароля.

Ну и дурак же этот Зайчиков! А впрочем, Нина Викторовна сама призналась, что техникой не пользуется, что работает за компьютером «только Геночка». Я внутренне перекрестилась и ткнула «мышкой» в папку с заинтересовавшим меня названием: «Жилище-2001».

Там были какие-то справки, копии договоров купли-продажи недвижимости. Я лихорадочно работала клавишами, уверенная, что сейчас увижу самое главное.

Вот оно! Квартира на Дворцовой набережной со списком бывших жильцов! На восемь комнат — пять квартиросъемщиков. Все они через фирму «Хата плюс» продали свое жилье некоей Плешковой Нине Викторовне.

Нине Викторовне? Тете Зайчикова? Учительнице Карачаевцева?

«Штирлиц знал, что…»

У меня не было с собой дискеты, у Зайчикова не было принтера. Мои глаза превратились в объектив фотоаппарата. Для лучшего запоминания я представляла, кто где жил. Малинин — в спальне, Новожилова — в бильярдной и «тещиной», Корогодова — в двух маленьких смежных, где сейчас сидит охрана, Раух — в зале, Василенко — в анфиладе из трех комнат…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация