Разноцветье над головой сливалось в сплошной покров,
колышущийся и переплетающийся, словно масса лент в ярком потоке. Я попытался
управлять своим дыханием, чтобы вдыхать как можно меньше испарений цветов. Но
это оказалось трудно, так как я запыхался.
Однако я не упал, а опустился рядом с Люком в центре поляны,
после того, как положил его на землю. Люк оставался без сознания, выражение
покоя было на его лице. Легкий ветерок овевал холм, и на противоположной
стороне его произрастали колючие растения, на вид совсем не цветы. Таким
образом, я больше не вдыхал соблазнительных запахов гигантского поля цветов и
через некоторое время в голове стало проясняться. С другой стороны я сообразил,
что ветерок унесет наш запах в сторону пещеры. Было неизвестно, сможет ли
Огненный Ангел распознать его среди цветочных ароматов, но предположение даже
такой малой возможности заставило меня почувствовать себя неуютно.
Много лет назад, еще будучи на третьем курсе, я попробовал
немного ЛСД. Это так сильно меня напугало, что с тех пор я не притрагивался ни
к одному галлюциногену. Теперь же выяснилось, что запах цветов повлиял на мою
способность перемещать Отражения. Есть своего рода убеждение, что амбериты
могут посетить любое место, какое только могут вообразить, так как где-то среди
Отражений оно обязательно отыщется. Комбинируя свою мысль с движением, мы можем
настроиться на искомое Отражение. К несчастью, я сейчас не мог контролировать
свое воображение. Вообще, к несчастью, зачем я сюда попал?
Когда я попробовал ЛСД, то ударился в панику и это лишь
ухудшило дело. Я легко мог уничтожить себя, так как бродил по воплощенным
джунглям своего подсознания и провел какое-то время в таких местах, где обитают
очень злые твари. Через некоторое время действие снадобья пошло на спад, и я
нашел дорогу домой, заявился, хныча, на порог к Джулии, и после не один день
был нервным калекой. Позже, когда я рассказал об этом Рэндому, то узнал, что он
испытывал нечто похожее. Сперва он держал это знание при себе, так как считал
его возможным тайным оружием против остального семейства; но позже, после
установления приличных отношений друг с другом, он решил в интересах выживания
поделиться этой информацией. И страшно удивился, когда узнал, что Бенедикт,
Жерар, Фиона и Блейз были о ней отлично осведомлены — хотя их знание
основывалось на действии других галлюциногенов, — и, странное дело, только
Фиона когда-либо учитывала возможность использования этого в качестве
внутрисемейного оружия. Она также не использовала его из-за непредсказуемости
действия. Вся история осталась в далеком прошлом и в запарке иных дел последних
лет сведения как-то вылетели из его головы; ему просто не пришло в голову, что
таких, как я, наверное, следовало бы предостеречь.
Люк рассказал мне, что его попытка вторгнуться в Замок
Четырех Миров при помощи коммандос на дельтапланах была отражена. Поскольку в
ходе моего собственного визита в эту цитадель я в разных местах видел обломки
искалеченных дельтапланов, логично было бы предположить, что Люк попал в плен.
Следовательно, если развивать мысль дальше, колдун Маска виноват во всем, что
касается нынешнего состояния Люка, да и моего тоже. Для этого была достаточна
доза галлюциногена в рационе узника. К счастью, подсознание Люка не выдавало
ничего более опасного, чем яркие вариации на тему Льюиса Кэррола. Возможно, Люк
чище душой, чем я. Но, как ни смотри, дело это странное. Маска мог убить его
или заточить в тюрьму, или добавить его к коллекции вешалок. Вместо этого, хотя
и навлекая определенный риск, он оставил его на свободе, хотя и наказал. Больше
всего это напоминало снисходительное похлопывание по спине, нежели месть. И
это-то с членом семьи, имевшей прежде власть над Замком и, несомненно, желавшей
вернуть ее. Неужели Маска настолько был уверен в своем полном превосходстве?
Или он не видел в Люке большой угрозы?
И потом, не является тайной, что наши способности
перемещаться по Отражениям, а также способности к колдовству происходят из
схожих корней Лабиринта или Логруса. Это объясняло странный вызов меня и Люка
посредством посылки Козыря большого размера — его усиленные наркотиками
способности к визуализации стали настолько интенсивными, что физического
представления меня на Карте и не понадобилось. И его магические способности,
дезориентированные галлюциногеном, были в ответе за все странные, искажающие
реальность испытания, которые мне пришлось пережить перед тем, как он
действительно добился контакта. Это означало, что любой из нас мог стать очень
опасным при определенных обстоятельствах. Надо это запомнить. Я надеялся, что
когда он придет в себя, то не будет взбешен из-за того, что я его ударил, во
всяком случае, прежде, чем я смогу поговорить с ним. С другой стороны, будем
надеяться, что транквилизаторы продержат его в подавленном состоянии до тех
пор, пока не сработают препараты, очищающие от действия наркотика.
Я помассировал побаливающий мускул на левой ноге, а затем
встал. Подхватив Люка за руки, я проволок его шагов на двадцать дальше по
поляне. Затем вздохнул и вернулся на прежнее место отдыха. Когда охотничий вой
раздался среди цветов и головы их заколыхались вдоль линии, ведущей прямо ко
мне, и среди стеблей уже становилась видна фигура потемнее, я понял, что с
бегством Бармаглота Огненный Ангел вернулся к своей первоначальной цели. А
поскольку столкновение казалось неизбежным, поляна, где мы находились,
подходила не хуже любого другого места для встречи с ним, и лучше, чем
большинство из них.
Глава 2
Со своего пояса я отстегнул яркую штуку и начал раскладывать
ее. Пока я это проделывал, она издавала серию щелчков. При этом я размышлял над
тем, что делаю наилучший выбор из всех доступных.
Чудовищу потребовалось большее, чем я рассчитывал, время,
чтобы пробраться сквозь цветы. Это могло означать только, что ему трудно взять
мой след среди такого экзотического окружения. Однако, я рассчитывал и на то,
что оно пострадало в стычке с Бармаглотом, в какой-то мере потеряв силу и
быстроту.
Но, чтобы там ни было, в конечном итоге заколыхались и были
сломаны последние стебли. Зверь Хаоса остановился, наклонившись вперед, и
уставился на меня неморгающими глазами. Фракир испугался, и я успокоил его. Это
дело было ему не под силу. В запасе у меня осталось заклинание «Фонтан Огня»,
но я даже не стал утруждать им себя. Я знал, что оно не остановит этой твари и
вполне может заставить вести ее непредсказуемо.
— Я могу показать тебе обратную дорогу к Хаосу! — крикнул я.
— Если ты тоскуешь по дому!
Он тихо завыл и двинулся на меня. Вот вам и все сантименты.
Подходил он медленно, жидкость сочилась из дюжины ран. Я
гадал, способен ли он ринуться, или нынешняя скорость — самая лучшая, какую он
мог выдать. Осмотрительность советовала мне предполагать самое худшее, поэтому
я попробовал не связываться с ним и приготовился ответить на все, что он
попытается сделать.
