— А я указал тебе на вполне веские доводы в пользу того, что
грозы вызваны чем-то иным. Я считаю, что это следствие частичного разрушения и
воссоздания старого Лабиринта.
— Иди, пожалуйста, за мной, — сказала она, повернулась и
полезла по скалам.
Я взглянул на Мандора, пожал плечами и последовал за ней.
Мандор пошел следом.
Мы поднялись к неровной низменной каменной стене. Фиона
добралась до нее первой и направилась к косому карнизу, располагавшемуся
примерно посередине стены. Она шла по нему до тех пор, пока не добралась до
того места, где каменную стену расколола широкая У-образная расселина. Затем
она встала спиной к нам, и свет зеленого неба переливался странными оттенками в
ее волосах.
Я подошел поближе и посмотрел туда, куда смотрела она. На
поверхности долины, откуда мы пришли, немного ниже и влево от стены, крутилась,
словно волчок, большая черная воронка. Кажется, воронка и являлась источником
слышимого рева. Земля вокруг нее заметно потрескалась. Некоторое время я
пристально разглядывал это явление, но воронка не изменила ни формы, ни
положения. Наконец я прочистил горло.
— С виду похоже на большой торнадо, — сообщил я — Но он не
двигается.
— Вот поэтому-то я и хочу, чтобы ты прошел новый Лабиринт, —
сказала она мне. — Я думаю, он доберется до нас, если мы не доберемся до него
первыми.
Глава 3
Если бы у вас был выбор между способностью замечать ложь и
способностью открывать истину, что бы вы выбрали? Было время, когда я думал,
что это разные способы сказать одно и то же, но я больше так не считаю.
Большинство моих родственников, например, столь же хорошо видят насквозь разные
увертки, как и прибегают к ним. Однако, я не совсем уверен, что их волнует
истина. С другой стороны, я всегда чувствовал, что в поиске истины есть что-то
благородное, особенное и почетное — чем я сам пробовал заняться, когда
проектировал Колесо-Призрак. Мандор, однако же, заставил меня усомниться.
Конечно, на самом деле все обстояло далеко не так четко и
определенно. Я знаю, что данная ситуация не чистая, а скорее констатация
психологической установки. И все же, я вдруг стал допускать, что возможны
крайности — до грани безрассудного риска — и чересчур уж долго позволил дремать
своим определенным критическим свойствам.
Поэтому я и задумался, что стоит за просьбой Фионы.
— Что делает его угрозой? — спросил я.
— Это теневая гроза в форме торнадо, — сказала она.
— Такое бывало и раньше, — ответил я.
— Верно, — отозвалась она. — Но они имеют тенденцию
передвигаться по Отражениям. А эта тоже распространяется на область Отражений,
но совершенно стационарна. Впервые она появилась несколько дней назад и с тех
пор никак не изменилась.
— А какой это срок по времени Амбера? — спросил я.
— Наверное, полдня. А что?
— Не знаю. Просто любопытно, — пожал я плечами. — И все же я
не вижу, почему она является какой-то угрозой?
— Я говорила тебе, что такие грозы стали часты с тех пор,
как Корвин начертил добавочный Лабиринт. И теперь они изменяются как по своему
характеру, так и по частоте. Требуется поскорее понять тот Лабиринт.
Миг быстрого размышления показал мне, что тот, кто обретет
власть над отцовским Лабиринтом, станет хозяином каких-то страшных сил. Или их
хозяйкой.
Поэтому я сказал так:
— Предположим, я пройду его. А что потом? Насколько я помнил
по рассказу отца, я просто закончу путь в середине, точно так же, как в
Лабиринте Амбера. Что из этого узнаешь?
Я вглядывался в ее лицо, отыскивая какие-нибудь признаки
проявления чувств, но мои родственники чересчур хорошо владеют собой и не
склонны выдавать себя таким примитивным образом.
— Как я понимаю, — напомнила она, — Бранд сумел козырнуться
в него, когда Корвин находился в центре.
— Я это знаю.
— …Поэтому, когда ты доберешься до центра, я смогу пройти по
Козырю.
— Думаю, сможешь. И тогда в середине Лабиринта будут стоять
двое.
— …а оттуда мы будем в состоянии отправиться в место, куда
нельзя добраться ни из какой точки Амбера или Отражений.
— Куда же? — осведомился я.
— В изначальный Лабиринт, стоящий за этим.
— Ты уверена, что такой существует?
— Должен. Такая конструкция по самой своей природе обязана
существовать, но не здесь, а на более основном уровне реальности.
— И зачем же мы отправимся туда?
— Именно там скрыты его секреты, вот там-то и можно узнать
самые сокровенные тайны его магии.
— Понятно, — протянул я. — А что потом?
— Как что? Там мы сможем узнать, как избавиться от бед,
вызванных этой штукой, — ответила она.
Глаза ее сузились.
— Мы, конечно же, узнаем, что сможем. Мощь есть мощь, и она
представляет собой угрозу, пока не поймешь ее.
Я медленно кивнул.
— Но прямо сейчас действует множество факторов, куда более
реальных по части угрозы, — заметил я. — Этому Лабиринту придется подождать
своей очереди.
— Даже если он предоставит силы, нужные тебе, чтобы
разделаться с другими проблемами? — спросила она.
— Даже при этом, — подтвердил я. — Предприятие это может
оказаться длительным и я считаю, что на это у меня времени нет.
— Но ты же не знаешь этого наверняка.
— Верно. Но коль скоро я ступлю на него, назад будет уже не
свернуть.
Я не добавил, что не собираюсь брать ее в изначальный
Лабиринт, а потом предоставлять там самой себе. В конце концов, она уже однажды
попробовала свои силы в коронации монархов. И если бы в те дни Бранд сумел
сесть на трон Амбера, она сейчас стояла бы строго за него, что бы ни говорила
по этому поводу сейчас. Поэтому она собиралась затем попросить меня доставить
ее в изначальный Лабиринт, но сообразила, что я уже обдумал этот вариант и отверг
его. Не желая потерять лицо, получив отказ, она вернулась к первоначальным
аргументам.
— Я предлагаю тебе обдумать вопрос со временем сейчас, —
сказала она. — Если только ты не желаешь увидеть, как вокруг рвутся миры.
— Ты говоришь это уже не в первый раз, — ответил я. — И я не
верю тебе и сейчас. Я по-прежнему думаю, что возросшая активность теневых гроз
является следствием повреждения и ремонта изначального Лабиринта. А также
думаю, что если мы станем экспериментировать с новым Лабиринтом, о котором ничего
не знаем, то можем ухудшить дело, а не улучшить…
— Я не хочу экспериментировать с ним, — перебила она. — Я
хочу изучить его.
