– То, что он не подлец, с этим я могу согласиться, – признал Томилин.
18 апреля 2006 года, вторник, вечер
Барак на сто двадцать коек в два яруса сопел и храпел на все лады. Пахло потной обувью и плохо вымытыми мужскими телами. Павел Радаев лежал навзничь на верхней шконке, запрокинув за голову руки. Лешка Барминов варганил тюрю. Налил в миски бутылку вина, накрошил пайку хлеба. У Лешки праздник: завтра на волю. А сегодня он устраивает кенту угощение. Если съесть тюрю медленно, можно словить ощутимый кайф.
Угощаться Радаеву не хотелось. Традиция – дело святое, но в данном случае может выйти боком. Если сейчас какой-нибудь стукачок не спит и все видит, то завтра Лешка пойдет на волю, а его, Радаева, отправят в штрафной изолятор. На кой хрен ему такое приключение? После семи лет отсидки хотелось поберечь себя. Мучила изжога, болел желудок.
– Готово, – прошептал Лешка.
Радаев бесшумно спрыгнул со шконки. Долговязый, длиннорукий, а движения ловкие, кошачьи. Ладно, вмажем слегка. Авось, никто не заметит. Если отказаться, можно обидеть кента.
Если бы раньше кто-то сказал ему, что он будет корешиться с Лешкой, он бы плюнул этому человеку в глаза. Возглавляемые ими группировки враждовали насмерть, как красные и белые. Однажды Лешка врезал Павлу по башке металлическим прутом. Тот в последний момент увернулся, удар пришелся вскользь. Все равно пришлось зашивать лоб и проваляться на больничной койке две недели. Зато в другой сшибке Павел порезал жилистому Лешке щеку.
А ведь когда-то ходили в один детский сад. Держась за руки, читали со сцены стишок про кровожадного и беспощадного разбойника Бармалея, которому не надо ни мармелада, ни шоколада, а только маленьких детей. Так и приклеилась к Лешке с тех пор эта кличка. Подошла к фамилии.
Лешка пришел с этапом четыре года назад, 31 декабря. Увидев друг друга, они напряглись, взъерошились, и еще неизвестно, во что вылилась бы встреча, если бы на Лешку не наехала местнота – местные зэки. Неопытный Лешка взял на тумбочке соседа журнал с голой бабой на обложке, чего делать без спросу категорически нельзя. Сосед, недолго думая, объявил, что в журнале у него лежал стольник. Скандал.
– Крыса приехала! – истерически визжал сосед.
Павел, видя такое дело, не раздумывая вступился за Лешку. Все-таки земляк.
Справляли тот Новый год точно так же. Только тогда вино раздобыл Радаев. Хорошо посидели, даже свечу зажгли. А назавтра, первого января, вышли работать в столярный цех. Павел уговорил нарядчика поставить Лешку напарником на циркулярную пилу.
Хлебали тюрю молча. О чем говорить? Лешка сам знает, что надо делать. Передать приветы общим знакомым, передачу организовать. Сигареты, чай, сахар, соленое сало, сухое печенье. Павел любит печенье. Короче, с дачкой проблем не будет.
Лешка тоже будет теперь беречь себя. Пойдет работать, женится. Женатикам проще держаться подальше от соблазнов.
После пятой ложки пошел кайф. Пошли в курилку.
– Посмотреть, как там Танька? – спросил Лешка.
А чего смотреть? Павел и так знает. Живет Танька с дружком его, Квасом. Спутавшись с ним, Радаевым, Танька предала Кваса. А потом они оба, Танька и Квас, предали его. Не пишут, не приезжают. Вычеркнули его из своей жизни. Если он вспоминает Таньку, то по единственной причине: другой девчонки в его жизни не было.
Павел часто витает в прошлом. Вот он с Танькой у нее дома. Они одни, родители на даче. Они ни о чем не говорят, рты у них все время заняты поцелуями. А в небольшие перерывы они курят одну сигарету на двоих. Странно, как мало они говорили и как мало знали друг друга. Жили одним днем, им хотелось только трахаться. Магнитола выдавала шлягер. «Я готов целовать песок, по которому ты ходила».
– А ты готов? – спросила Танька.
Он тогда ничего не ответил. А зря, надо было сказать, что готов. Тогда, может быть, жизнь пошла бы по-другому.
Перебирая в памяти все, что было связано с налетом, Павел словно разгадывал ребус. По плану он и Степка Чесноков должны были войти в банк, когда там не будет посетителей, внезапно напасть на охранника и отобрать у него ствол. А охранник не должен был сопротивляться. Квас матерью клялся, что охранник свой парень, с ним все договорено. А у него, урода, оказывается, был запасной ствол. Мог знать об этом Квас? Мог. Очень даже мог. Но как это подтвердить?
– Булыкину при встрече привет передать? – пошутил Лешка.
Они знали из газет, что майор теперь занимается уличными группировками. Только на новом месте не очень у него получается.
Булыкин брал Радаева на месте преступления. Хотя, что значит брал? Павел при всем желании не смог бы убежать. Кровища хлестала из груди, артерия была перебита. Банк на другой день не работал, отмывали.
– Пошел он!
Павел был зол на Булыкина. Когда допрашивал в тюремной больнице, слушал, вроде, с пониманием. Однажды даже яблоко принес. Но следователю о своих сомнениях ничего не сказал. Или тот не захотел прислушаться. Все они там, в милиции, одинаковы. Им бы, козлогвардейцам, только сажать.
– Мне работу предлагают за тридцать штук, не хило, да? – неожиданно поделился Лешка.
Кто предлагает? Какая работа? Радаев только подумал, но не спросил. У него уже в порах сидело – не задавать лишних вопросов. Никому и никогда. Кент поделился, и ладно. А дальше – пусть сам решает, подписываться ему на эту работу или нет. Лешка не друг-закадыка. Их дружба временная, зоновская. На воле от нее и следа не останется.
19 апреля 2006 года, среда, вечер
Царьков сдержал слово. Собрал с предпринимателей деньги и подарил администрации города два новых «жигуленка» с большими надписями на капотах «родительский патруль». Положил ключи с документами мэру на стол и посоветовал подать личный пример.
Сегодня был первый выезд. Кодацкий взял наизготовку телекамеру, приготовился снимать. Анну мутило от этого мероприятия («Едем торговать мэрской мордой»), но она сделала над собой усилие, приготовила диктофон. Что делать, каждый шаг главы города надо освещать. Им за это бюджетные деньги платят.
У самого Лещева тоже не было настроения. Он знал, что увидит разбитые дороги, а это его больное место. Средств на ремонт Сапрыгин выделял так мало, что пришлось передать дороги в областную собственность. Но после этой передачи асфальт обновили только на центральных улицах. Остальные как были в выбоинах, так и остались.
Знал он также, что увидит повсюду мусор. С главным коммунальщиком Лещев не ладил. Долго обвинял его, что на улицах мало урн, поэтому много и мусора. Но вот поставили новые урны, причем в три раза больше, чем было. А что изменилось? Люди бросают мусор рядом с урнами. Ходят, что называется, под себя. Ну, что за народ?! Нет, ездить по улицам города, которым руководишь, одно расстройство.
Подъехали к Вечному огню. А это что такое? И здесь окурки, бутылки, остатки еды.
