— Как это можно было не там свернуть? — удивился я. —
Мы же представляем, где мы. Я бы предпочел ехать вперед, а не возвращаться наверх
и начинать все по новой. Правда, нельзя забывать о том, что творится вокруг
Амбера.
— Верно.
Рэндом пришпорил коня и пустил его по склону вниз, к лесу.
Мы с Ганелоном последовали за ним.
— Странно как все-таки, — промолвил Рэндом,
обернувшись. — На такой высоте — такая растительность.
Как только мы въехали под деревья, тропа повернула влево.
Откуда взялся этот поворот, я в толк взять не мог. Вскоре тропа снова повернула
— на этот раз вправо. Возвращаться назад хотелось все меньше. Деревья, вблизи
оказавшиеся еще более высокими, чем выглядели сверху, росли теперь так густо,
что порой между ними нельзя было проехать.
Повернув еще раз, тропа стала шире и пошла прямо. Пожалуй,
она стала слишком широкой — настоящая дорога, а не тропа.
Рэндом снова придержал коня.
— Проклятье, Корвин! — воскликнул он. — Ты, часом, не
играешь в какие-нибудь игры, а?
— Не смог бы, даже если бы захотел, — ответил я. —
Играть с Тенями на Колвире мне никогда не удавалось. Их тут и быть не должно,
по идее.
— Я тоже всегда так думал. Амбер отбрасывает Тени, но
сам из них не состоит. Слушай, не нравится мне все это. Что скажешь? Может,
вернуться?
— У меня такое чувство, что обратной дороги мы не
найдем, — ответил я. — Похоже, у происходящего есть какая-то причина, и я хочу
узнать какая.
— А мне кажется, что это ловушка.
— Не исключено, — кивнул я.
Рэндом пришпорил коня, и мы поехали шагом по тенистой дороге
под деревьями, что стали теперь еще выше и гуще. Было тихо. Тропа ровно, не
изгибаясь, шла вперед. Почти бессознательно мы пустили коней в галоп.
Прошло минут пять, прежде чем мы снова заговорили.
— Корвин, это не Тень, — сказал Рэндом. — Этого не
может быть.
— Почему «не может быть»?
— А я попробовал поработать с ней, но ничего не вышло.
А ты не пытался?
— Нет.
— Ну, попробуй.
— Хорошо.
«Пускай за деревом возникнет острая скала... Пускай луч
солнца оживит вот те колючие кусты... Над ними пусть блеснет полоска синяя
небес с прозрачным облачком на ней... А дальше поперек тропы пусть ляжет мхом
поросший ствол... и по нему пускай бежит сырая лесенка грибов... ну, лужица
еще, а в ней лягушка на дне... Корявый сук... и листопад... шум ветра...
щелканье семян... Нависший над тропою сук... но не над этою тропою, над другой,
что ляжет перед нами... вот на нее, вертясь, ложится легкое перо...»
— Без толку, — вздохнув, проговорил я.
— Но если это не Тень, что же это тогда такое?
— Что-то другое, естественно.
Рэндом помотал головой и прикоснулся к рукояти меча. Я тоже
инстинктивно проверил, легко ли вынимается из ножен Грейсвандир. Позади меня звякнуло
оружие Ганелона.
Тропа впереди стала сужаться и вскоре начала петлять. Мы
вынуждены были пустить коней шагом. Деревья подступали к тропе все ближе, ветви
их свисали все ниже. Тропа извивалась и извивалась... вот она повернула в
последний раз и... исчезла.
Рэндом пригнулся под нависшей веткой, поднял руку и
остановил коня. Мы с Ганелоном тоже остановили коней. Все. Никакой тропы
впереди. Я оглянулся. Позади тропы тоже не было.
— Так... — сказал Рэндом. — Давайте думать. Теперь мы
не знаем, ни откуда приехали, ни куда едем, и, разумеется, понятия не имеем,
где находимся. Я вот что предлагаю: к чертям всякое любопытство. Давайте мотать
отсюда и побыстрее. Единственно возможным способом.
— Козырь? — уточнил Ганелон.
— Да. Что скажешь, Корвин?
— Ладно. Мне этот вариант, честно говоря, не очень
нравится, но ничего другого я придумать не могу. Давай.
— Кого вызвать? — спросил Рэндом, вынимая из кармана
коробку. — Может, Джерарда?
— Да.
Он вытащил колоду, нашел карту Джерарда и стал на нее
смотреть. А мы с Ганелоном смотрели на Рэндома. Время шло.
— Ничего не выходит, — признался Рэндом через некоторое
время.
— Попробуй вызвать Бенедикта, — посоветовал я.
— Ладно.
Все то же самое. Связи не было.
— Попытайся вызвать Дейдру, — сказал я и вынул свою
колоду. — А я к тебе присоединюсь. Может, вдвоем лучше получится.
И снова то же самое. В ответ на все наши усилия — тишина.
Рэндом недовольно пробурчал что-то.
— У тебя с Козырями все в порядке? — спросил он.
— Нет. Но что с ними, не пойму. Они... какие-то другие.
— Мои вроде бы не такие холодные, как обычно, — сказал
Рэндом.
— И мои тоже, — согласился я. — Точно. Но давай
все-таки еще разок попробуем. Ну, скажем, Флору.
— Давай.
Результат тот же. Не отвечали ни Флора, ни Ллевелла, ни
Бранд.
— Понимаешь что-нибудь? — спросил Рэндом. — Что может
быть не в порядке?
— Ни малейшей идеи! Не могли же они все
заблокироваться. И умереть все разом не могли... То есть нет, в принципе,
конечно, могли. Но это весьма и весьма маловероятно. Похоже, что-то
подействовало на сами Козыри. Я даже не представлял, что такое возможно.
— Ну, судя по инструкции производителя, гарантия
качества не стопроцентная, — произнес Рэндом.
— Значит, ты знаешь что-то такое, чего не знаю я.
Рэндом усмехнулся.
— Всем нам памятен день совершеннолетия и первого
прохода по Пути, — сказал он. — Я все помню так отчетливо, словно это было в
прошлом году. Когда я сделал свое дело и весь просто горел от восторга, Дворкин
вручил мне мою первую колоду карт и проинструктировал насчет пользования. Я
хорошо помню, что спросил его, везде ли они работают одинаково. И помню его
совет. «Нет, — вот что он мне ответил. — Но тебе они послужат в любом месте,
куда бы ты ни попал», — добавил он. Ты знаешь, он меня никогда особо не
жаловал.
— А ты спросил у него, что он под этим подразумевал?
— Спросил. А Дворкин ответил: «Сомневаюсь, чтобы ты
когда-либо дожил до такого состояния, чтобы карты отказались служить тебе.
Почему бы тебе прямо сейчас не поиграть?» И, естественно, я последовал его совету.
Мне не терпелось как можно скорее побаловаться с картами.
