Флора вздохнула.
— Это началось... — проговорила она. — Да... Это
произошло в Париже, на вечеринке у некоего мсье Фуко, года за три до начала
якобинского террора...
— Стоп! — оборвал я Флору. — Что ты там делала?
— Я прожила в той Тени лет пять, — сказала она. —
Путешествовала, искала новизны, чего-нибудь такого, что отвечало бы моим
неуемным фантазиям и удовлетворяло любопытство. В то место и в то время я
попала точно так же, как все мы попадаем в любые места и времена. Я отдала себя
на откуп своим желаниям и следовала инстинктам.
— Интересное совпадение.
— Учти, сколько времени миновало, и как часто и подолгу
все мы путешествуем. Там для меня был, если хочешь, мой Авалон, мой суррогат Амбера,
мой дом вдали от дома. Называй как хочешь, но я попала на ту вечеринку именно в
тот октябрьский вечер, когда ты туда заявился с маленькой рыжей девицей —
Жаклин, так ее звали, да?
Воспоминания разом нахлынули на меня — а ведь я давным-давно
не вспоминал об этом. Жаклин я помнил гораздо лучше, чем саму вечеринку у Фуко,
но вечеринка была, это точно.
— Продолжай.
— Ну вот, — сказала Флора. — Я была там. Ты приехал
позже. И, конечно, я тебя сразу заметила. Безусловно, когда люди подолгу
путешествуют, им то и дело попадаются те, кто им кого-то напоминает. Я так и
подумала сразу, когда улеглось первое волнение. «Наверняка двойник», — решила
я. Ведь прошло столько лет, как от тебя — ни слуху ни духу. Однако у всех есть
свои тайны и есть причины эти тайны хранить. Может быть, у тебя была своя
тайна? Я попросила, чтобы нас познакомили, а потом просто из кожи вон лезла,
стараясь хоть на пару минут оторвать тебя от твоей рыжей подружки. Ты
утверждал, что тебя зовут Фенневаль — Кордель Фенневаль. Я засомневалась — то
ли передо мной действительно твой двойник, то ли ты хитришь и что-то скрываешь.
Но была у меня и третья догадка: ты прожил так долго в окрестностях этой Тени,
что научился отбрасывать Тень, отражаясь от самого себя.
Я бы так и уехала, мучимая сомнениями, если бы Жаклин ни с
того ни с сего не проболталась мне о твоей удивительной силе. Как правило,
женщины про такое помалкивают, и то, каким тоном она мне об этом сообщила,
заставило меня задуматься, что ты, пожалуй, действительно показал ей себя с
необычной стороны. Я поболтала с ней немного, стараясь выудить побольше
информации, и поняла, что это подвиги и трюки, на какие ты действительно
мастер.
Двойник, следовательно, отпадал. Либо это был ты сам, либо
твоя тень. В таком случае, даже если Кордель не Корвин, он оставался
доказательством – первым реальным доказательством твоего местопребывания. Ты
либо был, либо до сих пор находишься где-то рядом. Нужно было разузнать об этом
понадежнее.
С того вечера я начала следить за тобой, пытаясь выяснить
твое прошлое. И чем больше я расспрашивала разных людей, тем более загадочным
оно выглядело. Прошло несколько месяцев, я ничего не могла сказать наверняка. В
твоей биографии оставалось слишком много темных пятен. А открылось все
следующим летом, когда я на время заглянула в Амбер. Я упомянула Эрику об этом
случае.
— Ну?
— Ну, и он в некотором роде считал, что такое возможно.
Флора умолкла и стала вертеть в руках перчатки, которые до
сих пор лежали на подлокотнике кресла.
— Ага... — понимающе кивнул я. — И что же он тебе
сказал?
— Что это на самом деле мог быть ты, — ответила Флора.
— Он сказал, что был... несчастный случай...
— Да ну?
— То есть нет, — поправилась она. — Не несчастный
случай. Он сказал, что вы подрались и он тебя ранил. Подумал, что ты умираешь,
и не захотел, чтобы его обвинили в убийстве. Поэтому он перенес тебя в Тень и
оставил там, в том месте. Прошло много лет, и он решил, что ты умер и что между
вами наконец все кончено. Моя новость его явно не порадовала. Эрик взял с меня
клятву молчать и отослал обратно следить за тобой. У меня было отличное
оправдание для возвращения на Землю — я всем нашим успела наговорить с три
короба о том, как мне там нравится.
— Ты не могла дать ему обет молчания за здорово живешь,
Флора. Чем он с тобой расплатился?
— Дал мне слово, что, если когда-нибудь придет к власти
в Амбере, он меня не забудет.
— Несколько рискованно, — заметил я. — Ведь, по
большому счету, ты становилась опасной свидетельницей — ты знала, что где-то
находится главный конкурент Эрика и что он приложил руку к исчезновению этого
конкурента.
— Верно. Но потом все как-то успокоилось, затихло, да и
я, честно говоря, чувствовала себя его сообщницей — какой смысл мне было
признаваться в этом?
— Верится с натяжкой, но не выглядит таким уж
невероятным, — согласился я. — А ты думала, Эрик оставит меня в живых, если у
него появится возможность взойти на престол?
— Об этом разговор никогда не заходил. Никогда.
— Но думать об этом ты могла, правда?
— Думала, — сказала Флора. — Позже. И решила, что он не
станет ничего делать. В конце концов, складывалось такое впечатление, что ты и
вправду утратил память. Не было причин избавляться от тебя, пока ты безвреден.
— Итак, ты осталась, чтобы шпионить за мной и следить за
тем, чтобы я оставался безвредным?
— Да.
— А что бы ты стала делать, если бы почувствовала, что
память ко мне возвращается?
Флора резко посмотрела на меня и отвела взгляд.
— Сообщила бы Эрику.
— И что бы он тогда сделал?
— Не знаю.
Я негромко рассмеялся, Флора покраснела. Впервые видел,
чтобы Флора краснела.
— Лежачего не бьют, — сказал я. — Ну хорошо, ты
осталась. Ты за мной шпионила. А потом? Что случилось потом?
— Ничего особенного. Ты продолжал жить своей жизнью, а
я с тебя глаз не спускала.
— И все остальные знали, где ты находишься?
— Да. Я из этого секрета не делала. На самом деле все
наши ко мне время от времени наведывались.
— И Рэндом тоже?
Флора брезгливо скривилась:
— И не раз.
— Что это ты усмехаешься?
