И вдруг красноватый свет исчез вместе с каким бы то ни было
ощущением среды, по которой я перемещался. Сопротивление исчезло. Скорость все
нарастала. Казалось, все тянется и тянется то мгновение, которое уже прошло. Во
всем происходящем было удивительное чувство полного безвременья. Скорость, с
которой я передвигался, казалась мне поистине чудовищной, если учитывать
расстояние до цели. А крошечный, искаженный, туманный рисунок разрастался на
глазах и постепенно превратился в трехмерную уменьшенную модель Образа. Окутанный
вспышками разноцветных огней, он вырастал передо мной — галактическая
туманность, заблудившаяся во мраке вечной ночи и осиянная ореолом тускло
светящейся звездной пыли. Спирали ее были составлены мириадами мерцающих точек.
Она расширялась — или я сжимался... Она приближалась ко мне — или я к ней, и мы
были совсем близко друг от друга.
Вот она заполнила все пространство сверху донизу по
вертикали и горизонтали, а меня все несло и несло вперед — моя скорость, если
она у меня была, все нарастала. Сияние охватило меня, овладело мной, и я увидел
узкую прямую ленту — начало галактической спирали... Я был слишком близко, я
перестал уже видеть всю галактику целиком. Все плыло, мерцало, качалось, а я,
совершенно растерявшийся, гадал, достаточно ли трех измерений, для того чтобы
описать испытываемые мной головокружительные ощущения. Теперь мне хотелось
сравнить среду, внутри которой я находился, не с галактикой. Скорее теперь это
была ее прямая противоположность — субатомное пространство Гильберта. Но ведь
это не что иное, как метафора откровенного отчаяния!
Нет, если честно, я просто ничего не понимал. У меня только
зрело чувство — откуда оно исходило, я не знал: то ли мной управлял Образ, то
ли все-таки работала интуиция — я обязан пролететь и через этот сверкающий
туман, чтобы обрести тот новый уровень могущества, которого я жаждал.
Я не ошибся. Меня затянуло в круговорот огней, и при этом
скорость моего полета нисколько не снижалась. Я мчался, вращаясь и кувыркаясь,
по световым лентам, сквозь неосязаемые бесплотные облака сияния и огня.
Головокружительное турне по Млечному Пути? Чувства, подобные тем, что
испытывает человек, которого утаскивает на дно водоворот в поросшем кораллами
каньоне? Или так себя чувствует воробей-лунатик, которого занесло в парк с аттракционами
ночью Четвертого июля? Вот какие мысли мелькали у меня в голове, когда я
подлетал к концу световой дороги, будучи непонятно и неизвестно кем....
Назад... сквозь... через... И все. Вспышка красноватого света озарила меня,
стоящего в Образе, глядящего внутрь Камня Правосудия. Контур светился внутри
его и внутри меня, и все было внутри меня, и я был внутри всего, а красный свет
угасал, угасал — и угас.
Остались только я, Образ и Камень у меня в руке — все по
отдельности. Восстановилась привычная схема взаимоотношений «субъект-объект»,
но как бы на октаву выше — вот, пожалуй, наилучший образ для моих ощущений в то
мгновение. Что-то такое возникло между нами — какое-то родство, сопереживание.
Казалось, я обрел новое чувство, новые выразительные средства. Я был доволен и
счастлив — искренне, глубоко.
Всей душой желая испытать новые возможности, я опять
сосредоточил волю и отдал Образу приказ перенести меня в другое место.
И оказался в круглой комнате на верху самой высокой башни в
Амбере. Пересек комнату и вышел на крошечный балкончик. Контраст оказался
потрясающим и был сравним лишь с ощущениями, только что испытанными мной во
время сверхчувственного полета. Несколько мгновений я просто стоял и смотрел.
Море играло цветами. Небо потемнело, горизонт затянули
облака — день клонился к вечеру. Ветер дул с моря, донося его запах. Высоко в
небе парили птицы, камнем падали к волнам и стрелой взмывали ввысь. Прямо внизу
раскинулись дворцовые площади. За ними плавными уступами спускался к подножию
Колвира город. По его улицам оживленно сновали людские фигурки. Мне было
страшно одиноко.
И тогда я прикоснулся к самоцвету и вызвал грозу.
Глава 4
Рэндом и Флора ждали в моей комнате. Рэндом первым делом
уставился на Камень Правосудия — он теперь висел у меня на груди, как кулон. Я
кивнул брату, повернулся к Флоре и слегка поклонился.
— Сестрица, — сказал я, — сколько лет, сколько зим...
Вид у Флоры был немного испуганный — и прекрасно. Она
натянуто улыбнулась и пожала мою протянутую руку.
— Брат, — промолвила она, — я вижу, ты сдержал слово.
Волосы как бледное золото. Флора подстригла их, но оставила
длинную челку. Пока я не мог решить, нравится мне новая прическа или нет, но
сами волосы у нее были просто роскошные. А еще у нее были синие-пресиние глаза
и красивый голос, в котором почти все время звучали нотки тщеславия, — Флора
любила добиваться своего. Временами казалось, что она дура набитая, хотя порой
она меня потрясала тем, что это оказывалось не так.
— Ты уж извини, что я тебя разглядываю, — сказал я, —
но в прошлый раз я тебя толком разглядеть не сумел.
— Я очень рада, что дела идут на лад, — отозвалась
Флора. — Было просто невозможно... Но я ничего не могла поделать, ты же
понимаешь.
— Понимаю, — согласился я, вспоминая, как радостно
звучал ее смех по другую сторону тьмы в одну из годовщин того события, о
котором шла речь. — Понимаю.
Я отошел к окну и распахнул его, зная, что струи дождя не
попадут в комнату. Очень люблю запах грозы.
— Рэндом, — спросил я, не оборачиваясь, — тебе удалось
разузнать что-нибудь новенькое насчет потенциального почтальона?
— Пока нет, — ответил Рэндом. — Я навел кое-какие
справки. Но, похоже, никто не видел никого в определенное время в определенном
месте.
— Ясненько, — сказал я. — И на том спасибо. Ты мне
попозже, может быть, еще понадобишься.
— Ладно, — кивнул Рэндом. — Раз такое дело, то я весь
вечер на месте — у себя.
Я кивнул, обернулся, прислонился к створке окна и пристально
посмотрел на Флору. Рэндом тихо прикрыл за собой дверь. С полминуты я молчал и
слушал шум дождя.
— Что ты собираешься со мной делать? — не выдержала
Флора.
— Делать?..
— У тебя теперь появилась возможность рассчитаться со
старыми должниками. Похоже, что-то затевается?
— Может, и так, — сказал я. — Но знаешь, как в жизни
бывает. Одно зависит от другого.
— Ты о чем?
— Дай мне то, что я хочу, а там поглядим. Время от
времени я могу быть пай-мальчиком, ты же знаешь.
— И чего ты хочешь?
— Правды, Флора. Начнем с нее. Расскажи мне о том, как
вышло, что ты стала той, кто шпионил за мной в той Тени — на Земле. Все важные
подробности. Что там было задумано? Зачем? Все досконально.
