Итак, мы имеем черную дорогу, что упирается в Колвир. Она
проходит сквозь Тени, и некие существа наловчились пользоваться ею, чтобы
попадать в Амбер. Какие именно силы за всем этим стоят, мы не знаем, но они
однозначно злобны и, судя по всему, набирают силу. Знаешь, я давно чувствую,
что в происходящем есть доля моей вины, потому что все это как-то связано с
моим проклятием. Ну ладно, проклятие не проклятие — все равно все на свете рано
или поздно материализуется и превращается в нечто такое, что можно одолеть. Чем
мы и займемся.
Но всю неделю я пытался понять, какова роль Дары в ходе
событий. Кто она такая на самом деле? Что она такое? Почему она так страстно
желала пройти Образ? Как вышло, что ей это удалось? Да еще эта ее угроза...
«Амбер будет уничтожен» — так она заявила. И то, что все это произошло, пока
нас атаковали по черной дороге – нет, тут не совпадение. Все это часть общего
плана. И боюсь, это значит, что здесь, в Амбере, скрывается предатель – смерть
Каина, записки... Все это связано. Или кто-то из наших науськивает внешних
врагов, или сам за ними стоит. А теперь, имея вот этого вот, — я пнул мертвеца,
— добавь сюда исчезновение Бранда. Тогда получается, что смерть или пропажа
отца — из той же оперы. Если все так, выходит, перед нами серьезнейший заговор,
детали которого разрабатывались многие годы.
Рэндом заглянул в буфет, что стоял в углу гостиной, достал
оттуда бутылку и пару бокалов. Наполнил оба до краев, подал мне один из них и
вернулся к своему креслу. Мы молча выпили за бренность бытия.
— Ладно, — сказал Рэндом после непродолжительной паузы.
— Гадание у нас у всех тут любимое занятие. И времени у каждого тоже хватало.
Мы с тобой слишком молоды, чтобы помнить наших братьев Озрика и Финндо, которые
отдали свою жизнь на благо Амбера. Но после разговоров с Бенедиктом у меня
сложилось такое впечатление, что...
— Да, — прервал я Рэндома, — что они более чем просто
задумывались о троне, а потому их геройская смерть за Амбер стала необходимой.
Я это тоже слышал. Может — правда, может — нет. Наверняка нам никогда не
узнать. И все-таки... Точку отсчета ты выбрал верную, хотя это, честно говоря,
почти ничего не дает. Я нисколько не сомневаюсь, что такое случалось и прежде.
Каждый из нас мог учинить подобное. И все же – кто? Пока не выясним, жизни нам
не будет. Всякий ход, затрагивающий кого-то кроме нас двоих, скорее всего еще
больше раздразнит зверя. Еще мысли есть?
— Корвин, — сказал Рэндом, — если честно, за всем
происходящим может стоять любой из нас. Даже я, хотя я томился в плену у Эрика
и все такое прочее. Отличное прикрытие, кстати — я бы испытывал искреннее
наслаждение разыгрывать из себя беспомощного страдальца, а на самом деле
держать в руках ниточки, дергая за которые, я заставляю остальных приплясывать.
Кто бы от такого отказался? У каждого полно и причин, и мотивов, и притязаний.
За прошедшие годы все имели массу времени и возможностей проделать титанический
труд. Нет, подозревать придется всех и каждого, и этот путь нас никуда не
выведет. Давай-ка лучше вот о чем подумаем: что, помимо мотивов и возможностей,
может отличать злоумышленника от остальных? Я бы даже так сказал: давай
рассмотрим методику его действий.
— Отлично. Приступай.
— Кто-то из нас больше других знает о том, как
манипулировать Тенями. Входы-выходы, как и почему... У этого человека есть
сторонники, которых он приобрел чертовски далеко от Амбера. И сочетание своих
способностей и возможностей он обрушил на Амбер. Так? Дальше. Просто посмотреть
на кого-то и сказать, что он обладает теми или иными способностями и навыками,
невозможно. Подумаем о другом: откуда они могли у нашего злоумышленника
взяться? Может, он их приобрел самостоятельно в какой-нибудь из Теней? А может,
научился этому здесь, когда Дворкин был еще жив и давал уроки?
Я оторвал взгляд от Рэндома и уставился в бокал. Дворкин,
может быть, жив до сих пор. Это он помог мне совершить побег из темницы – как
давно это случилось? Я про это никому не рассказывал и рассказывать не
собирался. Во-первых, Дворкин совершенно выжил из ума — наверное, именно
поэтому отец и держал его взаперти. Во-вторых, несмотря на сумасшествие, он
такие фокусы показывал, которые мне были непонятны и недоступны, и я решил, что
Дворкин может быть крайне опасен. И все же после небольшой порции лести и
погружения в воспоминания он проникся ко мне добрыми чувствами.
Если он жив, подумал я, пожалуй, можно набраться терпения и
договориться с ним. Словом, я запер свои соображения по поводу Дворкина на
пудовый замок — пусть это будет мое потенциальное секретное оружие. Пока что
менять это решение причин не было.
— Бранд всю дорогу ошивался около Дворкина, — сказал я
вслух, поняв, к чему клонит Рэндом. — Его такие штучки всегда интересовали.
— Точно, — кивнул Рэндом, — он наверняка про такое знал
больше нас, если сумел вызвать меня на связь без Козыря.
— Ты думаешь, Бранд вступил в сговор с врагами, открыл
им дорогу в Амбер, а потом, когда он стал им больше не нужен, они решили
заточить его в башне?
— Не обязательно. Впрочем, не исключено и такое. Я,
однако, думаю кое о чем большем, хотя могу и переоценивать положительные
качества Бранда. Думаю, он в этом деле многое постиг и мог видеть как на ладони
все, чем занимались другие — Козыри, Образ, а заодно и то, что происходило в
Тенях близ Амбера. А потом он поскользнулся. Может, недооценил противника и
схватился с ним в открытую сам, вместо того чтобы обратиться к отцу или
Дворкину. И что же? Отряд подонков схватил его и засунул в башню. Его не стали
убивать сразу, потому что решили, что он еще может пригодиться.
— Звучит убедительно, — кивнул я.
Так и хотелось добавить: «И превосходно вписывается в твой
рассказ, который я даже могу дополнить». Жутко хотелось мне вот так сказать,
глядя в лицо старого картежника. Но я не поведал ему о том, что, когда мы с
Блейзом готовились к нападению на Амбер, я работал с Козырями, и у меня вышла
мгновенная связь с Брандом. Он успел сказать, что он в беде и в плену, — и связь
прервалась.
Что ж, пока все сходилось, но сказал я вот что:
— Если Бранд способен указать врага, мы должны спасти
его, вернуть в Амбер и заставить сделать это.
— Я очень надеялся на подобное предложение, — отозвался
Рэндом. — Терпеть не могу оставлять дела такого рода незаконченными.
Я встал, сходил за бутылкой и снова наполнил бокалы. Выпил,
закурил новую сигарету.
— Но, прежде чем мы этим займемся, — продолжил я, —
нужно придумать, как сообщить о гибели Каина. Кстати, а где Флора?
— В городе, наверное. Утром заходила. Уверен, я смогу
разыскать ее, если она тебе нужна.
