…Он остановился в воротах школы, глядя, как развевается на флагштоке черно-желто-белый флаг Империи – знак того, что в школе есть люди. И среди них Войко.
Магазинчик «Находка». Да, с него все и началось… Точнее…
Глава 3
Не просто слово
Ни один нормальный мальчишка не может дожить до десяти лет без друзей. Это совершенно противоестественно, да и просто невозможно. Денис Третьяков не был исключением. Он вполне искренне считал, что у него «друзей – полный класс». Еще друзья были везде, куда Денис приезжал хотя бы на неделю. В «Блокноте пионера» на специально отведенных страницах были записаны полтора десятка адресов мальчишек из Владивостока, Магадана, Варшау, Тегерана и еще черт-те откуда – следы летнего пребывания в «Орленке», «Таежном» и «Киваче».
Но, встретив Войко, Денис понял, что немного ошибался.
Можно знать человека с рождения и даже искренне считать его своим другом – но не испытывать особых сожалений, если он, например, уезжает на лето или даже переезжает в другой город. А можно узнать человека три года назад – и ощущать его даже недолгое отсутствие, как отсутствие воздуха.
Так было у Войко и Дениса. Практически все время мальчишки проводили вместе. Денис не мог сказать о Войко, но сам он буквально обомлевал при мысли, что мог не познакомиться с сербом – трудно было представить, как бы он тогда вообще жил?! Конечно, эту дружбу то и дело омрачали споры, ссоры, а то и драки по самым разным поводам (если Войко не удавалось навалять Денису сразу, с ходу, то победителем, как правило, оказывался именно Денис), но поссориться по-настоящему им не удалось ни разу. Кстати, курить Войко все-таки бросил, когда они с Денисом вступили в пионеры. Как-то так получалось, что совпали их интересы, желания, взгляды на жизнь и свое место в ней… По мнению обоих, девчонки «не стоили внимания», а что до места в жизни – ни тот, ни другой не сомневались, что займут хотя бы по паре строчек в учебниках истории.
Ну и, конечно, не подвергалось сомнению, что расставаться им не придется.
До сегодняшней ночи.
А тогда – три года назад – было утро…
* * *
…С Войко Денис познакомился три года назад, когда еще не был пионером. И произошло это при весьма приключенческих обстоятельствах, связанных именно с самовольными поисками-раскопками, которые Денис учинил на восточной окраине Петрограда, среди руин Кольцевой Зоны…
…В самом начале Третьей мировой враг хотел бомбить Санкт-Петербург – так тогда назывался Петроград. Но наши летчики отбили атаку. И тогда по городу выпустили ракеты.
Не все долетели. Но одна боеголовка упала именно сюда. И в какую-то минуту разом сгорели больше миллиона человек… Так и появились эти развалины, к которым еще только-только подбирались даже не строители – команды очистки, потому что в руинах было наверняка много такого, что лучше сначала вытащить и отвезти подальше. Рук не хватало.
Именно поэтому мальчишки обожали бывать среди развалин, про которые ходили самые разные слухи. Говорили, что тут можно увидеть кусочки тогдашней жизни – какой она была до той войны. Но это было просто интересно. А были слухи жуткие. Что погибшие там люди ходят, например. Глупости, конечно… когда слушаешь это на школьном подоконнике. А когда пробираешься среди этих самых руин, то порой накатывает такое…
Поэтому Денис предпочитал бывать там с приятелями. Когда все вместе – то как-то спокойнее. Говорили, что кое-кто – из самых отчаянных – рисковал в Кольцевой ночевать. Денис не очень-то верил. И вышло так, что в тот день пошел на поиск один.
Планы Кольцевой Зоны если и имелись, то во всяком случае не у десятилетнего мальчишки. А старые планы города не годились. Он привычно обошел вдоль Невы кордоны и оказался в царстве развалин и перепутанных улиц-переулков, полагаясь лишь на свое чутье. Впрочем, Денис не очень боялся. Потому что понимал: как ни крути, а те сотни тысяч давно погибли. Да и не осталось от них ничего, даже костей… Вот это было грустно – не страх, а грусть ощущалась. Как будто вся их боль насквозь пропитала развалины и застыла в них навсегда. Денис, может, даже повернул бы. Но совершенно неожиданно проехали несколько грузовиков с веселыми парнями и девчонками, они рассыпались, попрыгав наземь, среди развалин и принялись, перекликаясь, за разборку. От этой картины стало поспокойнее. Но встречаться с ними в планы мальчишки не входило – и он уже повеселее полез дальше.
Вскоре кончилась та территория, которую он более-менее знал. За площадью, окаймленной развалинами, с остатком какого-то памятника в середине, виднелись деревья – то ли сквер был и уцелел, то ли позже проросли. Прямо из-под стены одного из домов пробивался ручеек. Вода в нем была холодной и чистой, Денис напился и наполнил прихваченную с собой фляжку. На стене виднелась табличка с предупреждением об опасности обстрела. Такие таблички были даже не с Третьей, а со смутной Второй мировой, почти сказочной, когда воевали русские и немцы – непонятно даже, из-за чего. Из-за сквера доносился мерный шум – там начинался Невский пролив, протока в Ладожский залив Балтики.
Там Денис еще никогда не был и, посидев минутку у ручья, решительно направился через сквер.
Решительность была вознаграждена почти тут же. За крайними деревьями Денис буквально наткнулся на самолет.
Это была машина времен войны, а точнее – ее остатки. Время слизало с металла краску, он тускло блестел окислившимся сплавом. Фонарь кабины был вырван – летчик катапультировался.
– F/А-18, палубный истребитель-штурмовик ВМС США, – шепотом сказал Денис, касаясь сломанного крыла рукой. Любой мальчишка в школе мог с ходу перечислить с десяток марок самолетов той войны – наших и вражеских. Но Денис, мечтавший тогда стать летчиком, считал себя обязанным знать больше остальных. Он стукнул по крылу кулаком и добавил: – Так тебе и надо!
На всякий случай мальчишка вскарабкался в кабину. Внутри она была почти цела. Но сидеть там и играть в летчика было противно, потому что самолет – вражеский. Денис спрыгнул наземь и уже уверенно зашагал дальше.
Несколько домов за парком, на берегу хмурого пролива, были почти целыми. На нижних этажах сохранились кое-какие вывески, почему-то через одну на английском. Они звучали, как магические заклинания, но не переводились, хотя в свои десять Денис знал английский совсем неплохо. Правда, он знал и то, что это названия торговых корпораций того времени – огромных промышленных империй, более могучих, чем правительства большинства стран. Но это тоже звучало, как сказка, причем сказка глупая – как могут торговцы быть сильнее воинов; ведь правитель – всегда воин! В это почти не верилось, хотя Денис знал, что это правда, и так было. Он рассеянно почитал вывески. В таких магазинах сохранилось немало аппаратуры, но смысла в ее использовании не было. Ну, притащишь ты домой телевизор. И что будешь принимать, а главное – как, если он работает совсем не так, как немногочисленные нынешние аппараты видеосвязи? В журналах Денис читал, что со временем у каждого дома будут похожие и даже лучше, но пока только видел их несколько раз.
