— Так действительно быстрее, — подтвердила его
правоту Мойра.
— Тем более что спускаться еще долго, — вторила ей
Дейдра, которой известно было расстояние от до Образа в Амбере.
И мы, перешагнув через перила, тоже поплыли вниз, сквозь
тьму, рядом со светящимся гигантским винтом лестницы.
Потребовалось, наверное, минут десять, чтобы достигнуть дна;
когда ноги наши коснулись его, то оказалось, что стоим мы вполне устойчиво,
вода нас ничуть не сносит. Вокруг все было неярко освещено светильниками,
горевшими в нишах стен.
— Почему океан здесь, в двойнике Амбера, совсем не
такой, как повсюду? — спросил я.
— Потому что таков он есть! — отрезала Дейдра и
очень меня разозлила.
Мы находились как бы в гигантской каверне, и во все стороны
от ее дна отходили туннели. Мы пошли по одному из них.
Мы шли очень долго. Наконец стали попадаться боковые
ответвления, вход в которые часто был закрыт дверью или решеткой; некоторые,
впрочем, были открыты.
У седьмого поворота в такой туннель мы остановились перед
огромной серой дверью из чего-то похожего на сланец. Дверь, окованная металлом,
была по крайней мере в два раза выше меня самого. Я кое-что припомнил о
размерах тритонов, глядя на эту дверь. Тут Мойра улыбнулась — именно
мне! — сняла с кольца, приделанного к ее серебряному ремню, огромный ключ
и вставила его в замок.
Но повернуть его не смогла. Наверное, замком слишком давно
не пользовались.
Рэндом что-то прорычал, сердитым движением отбросил ее руку
и взялся за дело сам.
Крепко зажав ключ правой рукой, он повернул его.
Раздался щелчок.
Рэндом толкнул дверь ногой, та отворилась, и мы застыли на
пороге огромного зала.
Там, на полу, был выложен странный орнамент: Образ. Пол был
абсолютно черным и казался гладким, как стекло. И Образ в причудливом
переплетении линий сверкал, словно холодное пламя, — собственно, это и
было пламя. Оно дрожало, мерцало, и это волшебное свечение делало все в зале
каким-то нереальным. Поразительный орнамент был создан силами света. Прямых
линий в нем было крайне мало, только ближе к самой середине. Светящийся Образ
напоминал мне чрезвычайно замысловатый рисунок фантастического лабиринта —
словно в популярной игре, когда требуется с помощью карандаша или еще
чего-нибудь в этом роде «выбраться» наружу с другой стороны, например, или
куда-то войти. Мне казалось, я уже вижу надпись: «Старт» — где-то у себя за
спиной. Протяженность лабиринта, на мой взгляд, была метров ста в поперечнике,
и ста пятидесяти — в длину.
Из-за всего этого у меня в голове сначала зазвенело, потом
возникла знакомая мигающая боль. Мозг мой вздрогнул и съежился от ее ледяного
прикосновения. Но если я действительно принц Амбера, то где-то внутри меня, в
моей крови, в моих генах, должен быть «записан» этот Образ! Я непременно обязан
правильно найти вход и выход из проклятого лабиринта.
— Ох, до чего же хочется курить! — пробормотал я.
Женщины захихикали, однако поспешно умолкли, чтобы не
сорваться на нервный визг.
Рэндом взял меня за руку и сказал:
— Это тяжкое испытание, но пройти Образ вовсе не так
трудно, иначе мы не пришли бы сюда. Двигайся очень медленно и ни в коем случае
не отвлекайся. Не пугайся, если порой над тобой снопом взовьются искры. Они не
причинят тебе вреда. Все время будет казаться, будто сквозь тебя как бы
пропускают слабый электрический ток, а вскоре ты почувствуешь, что силы твои
явно возросли. Но главное — не отвлекайся, не забывай, что нужно все время идти
дальше! Не останавливайся, что бы с тобой ни происходило, и ни в коем случае не
сходи с линии, иначе сам Образ тебя и убьет.
Рэндом говорил и говорил, подводя меня все ближе, ближе к
той стене, что была справа, у дальнего конца лабиринта. Женщины следовали за
нами.
Я прошептал Рэндому:
— Я пытался отговорить Мойру от ее планов. Ничего не
вышло.
— Я знал, что ты непременно попытаешься, —
улыбнулся он. — Не беспокойся! Во-первых, год я могу хоть на голове простоять,
а во-вторых, они, возможно, отпустят меня даже и раньше — из-за моего
отвратительного поведения. Уж я постараюсь им надоесть.
— Девушку, которую она наметила для тебя, зовут Виала.
Она слепая.
— Ничего себе! — воскликнул Рэндом. — Ну и
штучки у Мойры!
— Помнишь, мы с тобой говорили о регентстве?
— Да.
— Тогда будь с этой девушкой подобрее и веди себя
пристойно весь год; я отплачу достаточно щедро.
Ответа не последовало.
Потом Рэндом сжал мне руку.
— Твоя подружка, что ли? — хмыкнул он. — Ну и
как она?
— Ты что, торгуешься? — удивился я.
— Ага, торгуюсь.
И тут оказалось, что мы стоим в том самом месте, где
начинается Образ, — в противоположном углу зала.
Я подошел чуть ближе и увидел цепь спрятанных в глубине
огней; Образ начинался почти в том месте, где стояла сейчас моя правая нога.
Только свет лабиринта рассеивал непроницаемую тьму вокруг. Я знал, что за
стеной зала ледяные глубины вод.
Я шагнул с левой ноги. Очертания моей стопы были повторены
цепочкой голубовато-белых искр. Потом я шагнул правой ногой и сразу ощутил тот
электрический ток, о котором говорил Рэндом. Потом снова шагнул.
Раздался треск, я почувствовал, как волосы мои встают дыбом,
но не остановился.
Тропа начала довольно резко изгибаться, как бы возвращаясь к
исходной точке. Я сделал шагов десять, и мне показалось, что нечто невидимое
противится моему дальнейшему продвижению вперед. Передо мной как бы вдруг вырос
барьер, сделанный из тьмы, из загадочного вещества. Барьер этот не давал мне
сделать ни шагу.
Я боролся как мог. Я вдруг догадался, что это Первая Вуаль.
Если ее преодолеть, то как бы докажешь, что сам ты тоже стал частью Образа. Уже
только поднять и опустить ногу было невыносимо трудно. Из волос сыпались искры.
Я сосредоточил все свое внимание на изгибе светящейся
волшебной линии. Я двигался вдоль нее, тяжело дыша.
Вдруг сопротивление ослабело. Преграда исчезла так же
внезапно, как появилась. Я преодолел ее, я чего-то добился!
Я отвоевал часть самого себя.
