Ну, Сегуру, для того чтобы замедлить свои движения, не следует и напрягаться, все получается само собой. Правда, силы он неимоверной, об этом в Табалорне даже шутки ходят. Но когда и где одна сила много значила? Дариус даже усмехнулся про себя. Посидели, помолчали. Особой приязни они друг к другу никогда не испытывали, обсуждать погоду глупо, а Бор пришел с утра пораньше явно не для того, чтобы поговорить о судьбе общих знакомых.
В дом вошла матушка Грейсиль, высокая полная женщина, которую, несмотря на ее возраст, трудно еще назвать старухой. Молча поставила на стол покрытый капельками влаги кувшин, холодный даже на вид, и так же молча вышла во двор. Недолюбливает она Бора и отношения своего к нему не скрывает. Вон, смотрит на него и губы поджимает, а о причинах неприязни ни разу не рассказывала.
Дариус разлил пиво по деревянным кружкам и первым пригубил из своей.
Готовит Грейсиль отлично, иной раз практически из ничего может соорудить превосходный праздничный обед, но пиво ей никогда не удавалось. Может быть, потому что варить его было особенно не для кого. Овдовела она рано, когда Сторн, единственный ее ребенок, еще не слазил с рук. Потом, когда сын подрос и оперился, он начал пропадать на долгие годы, лишь изредка навещая мать. Да и после ранения, когда вернулся с маленьким Дариусом, надолго дома не задерживался. Подлечившись, все еще припадая на ногу и морщась от боли в боку при каждом резком движении, Сторн пристроился в котерию к старому Михельсу. Тот взял его больше из уважения к отцу, с которым вместе когда-то служил в пикинерах. Затем Сторн оклемался, разве что в сырую погоду его мучили боли от старых ранений, и собрал уже свой отряд. Дела у нового гонорта пошли неплохо, он быстро завоевал среди заказчиков репутацию надежного человека. Но однажды, три года назад, не вернулся с очередного контракта.
— Я слышал, ты взял новый контракт, — полуспрашивая-полуутверждая прервал затянувшееся молчание Бор.
— Да, это так. Послезавтра отправляемся, — не стал отпираться Дорван.
— Еще я слышал, что тебе не хватает людей, — продолжил гость.
На этот раз Дариус лишь кивнул, соглашаясь. Ему действительно не хватало людей, и именно двух человек.
Поразмышляв над предстоящим делом, он решил взять с собой семерых. Пара лишних людей погоды не сделает, а при дележке оплаты получается не слишком серьезная сумма.
«Шесть или семь, больше не стоит, — принял решение Дариус. — Иначе получается работа ради работы, именно так любил говаривать Сторн».
Как выяснилось вчера, в Табалорн удачно вернулся Тацир, парень еще молодой и неопытный, и как воин не очень, но все это — дело наживное, главное, он нравился Дариусу как человек. Дорван уже брал его пару раз с собой, и, хотя дела тогда были не самые сложные — обычное сопровождение торговых караванов, он смог понять: парень без гнильцы в душе. Но даже вместе с Тациром людей все равно не хватало. В любое другое время Дариус при необходимости смог бы спокойно собрать и полтора, и два десятка человек, но только не в середине лета. Ну не собирался он брать контракты до осени. Кто же мог знать, что от нового предложения он не сможет отказаться. Хотя простым предложением это при всем желании назвать трудно.
Бор продолжал выжидательно смотреть на Дариуса.
«Тяжело, видимо, ему просить, — подумал Дорван. — Бор много старше, я для него совсем мальчишка. Видимо, плохи у него дела, если ко мне заявился».
Поднявшись из-за стола, Дариус подошел к распахнутому окну, из которого виднелась большая часть Табалорна.
Как гласили легенды, века полтора назад правящий тогда Фаронгом король Беренард Первый едва не стал жертвой заговорщиков, попытавшихся посадить на трон своего ставленника. Беренард вместе с несколькими верными ему людьми сумел сбежать из дворца, но преследование настигло его в Табалорне. И покоиться бы ему с миром, если бы не местные жители. Они спасли короля и даже пошли с ним в Батингос, сумев помочь Беренарду вернуть власть в свои руки. С тех самых пор Табалорн получил статус города, свободного от налогов, а его мужчины всегда служили в королевской гвардии. По крайней мере те, кто выделялся своей статью. Произошло это давно, да и легенды — они и есть легенды, и верить им можно далеко не всегда, но и все последующие короли Фаронга на свободы Табалорна никогда не покушались.
Городок располагался на оживленном торговом пути, идущем на юг до самого Тоскийского моря. Дорога неспокойная, а местами и совсем опасная, и как-то само собой сложилось так, что именно в Табалорне купцы нанимали людей для охраны караванов. Да и чем еще заниматься бывшим солдатам, отслужившим полтора-два десятка лет в королевской армии, единственным ремеслом которых является воинское искусство?
Вот так и вышло, что ратное дело стало основным занятием мужчин Табалорна. Они служили в войске короля, шли в котерии — отряды наемников, охранявшие купеческие караваны, или нанимались к тем, кому нужны были крепкие люди, знающие, с какого конца держаться за меч или как сбить стрелой всадника на полном скаку. Словом, нуждаешься в таких храбрецах — приезжай в Табалорн, назови разумную плату, и дело сразу же сладится. Потому и готовили сыновей в Табалорне к воинскому делу сызмальства, вручая мальчишкам вместо первой игрушки деревянный меч…
Дариус взглянул на Бора, по-прежнему смотревшего на него с ожиданием.
«Бор с Сегуром не самый плохой вариант, — подумал он. — Те, кто сейчас сидят без дела, еще хуже».
И в конце концов, Бор отлично должен понимать, что гонорт в котерии может быть только один. Ну а если он об этом забудет, Дорван сумеет ему напомнить.
— Отправляемся в Фагос послезавтра, плата — четыре серебряных дуката на человека, идти предстоит пешком. — Дариус на мгновение умолк, достал из кошеля на поясе две тускло сверкнувшие серебром монетки и положил их на стол. — Если согласен, вот задаток.
Говорить много смысла нет: для такого опытного воина, как Бор, информации вполне достаточно — и куда идти, и что взять, и сколько взять, и сколько времени займет дорога. И если сейчас он примет задаток — все, оба они в контракте.
Бор, сгребая со стола монеты широкой, как лопата, ладонью, тоже был краток:
— Согласен.
Мнением Сегура никто особо не интересовался: решение за них обоих всегда принимал Бор.
И Дариусу оставалось только добавить:
— Сбор послезавтра, с рассветом, у башни. Если возникнут вопросы — найдешь.
Бор кивнул.
Ошибиться с местом встречи невозможно, в Табалорне есть лишь одна башня, расположенная на краю города у ведущего на юг торгового пути. Не обнесен город и крепостными стенами, валом, рвом, даже тына нет. А зачем? Разбойникам и в голову не придет заявиться сюда. Ну а случись война — Табалорну против вражеских войск и со стенами не продержаться: мал он, одно название, что город, и двух тысяч жителей не наберется.
Уже после ухода гостей Дариус сообразил, что забыл поинтересоваться, откуда Бор узнал о его нужде в людях.
