Бандиты позволили девушкам поддерживать огонь в очаге, но стужа проникала сквозь камни, и девушки жались в центре комнаты, дрожа от холода и страха. Дан запер Олану и Ната в отдельной комнате, «чтобы взрослые не подстрекали молодых». Когда бандиты перестали обращать на них внимание, девушки осмелели и начали перешептываться.
— Теперь я жалею, что мы отослали солдат, — сказала Эса.
Фрид задумчиво наклонила голову:
— Все равно двум солдатам не остановить целую банду. Они погибли бы, стараясь нас защитить.
— Знаешь, Эса, вчера здесь был твой брат. — Мири замерла, услышав шум, но это просто ветер загудел в трубе. Она продолжила, но тише: — Я рассказала ему о принце и о том, что нам придется остаться в академии до его возвращения весной.
— Это значит, что никто из деревни в ближайшие дни к нам не придет, — прошептала Бритта.
— Мой отец придет, — сказала Герти. — Он не позволит Олане задержать меня еще на одну зиму.
— В такой снег он не придет, — возразила Кэтар.
Эса кивнула:
— Твой отец не знает, что мы в беде, Герти. Даже если он собирается прийти и забрать тебя, он подождет, пока не закончится снегопад. И другие родители тоже. Но к тому времени, когда они доберутся до академии, бандиты вместе с нами окажутся на полпути к…
Дан бросился по тюфякам к Эсе, схватил ее за горло одной рукой и, приподняв, заговорил прямо ей в лицо, брызгая слюной:
— Скажешь еще хоть слово, и я сделаю так, что ты замолчишь навеки!
Он растянул рот в тошнотворной насмешливой улыбке и опустил Эсу на пол нежно, словно младенца. Мири уселась на руки и больше не отрывала взгляд от пола.
После второго дня снежной бури бандиты обнаружили запасы продуктов на зиму. Теперь то один, то другой выходил из спальни и возвращался с полными тарелками еды. Жареная свинина и ливерная колбаса, салаты из репы, картофеля, моркови и яблок, рагу из вяленого мяса с луком… Постоянный запах жареного мяса был пыткой для урчащего от голода желудка Мири. Бандиты кормили пленниц пшенной кашей на воде.
Мири подметила, что, когда кто-нибудь из бандитов смотрел в окно на непрекращающийся снегопад, он хмурил брови, но в остальном они, видимо, смирились, что придется провести здесь зиму, целый день ели и играли в какую-то свою игру — кидали кубики и камни. Разговаривали они тихо, бросая злобные взгляды на девушек.
Однажды двое принялись перешептываться так тихо, что Мири даже не слышала их, зато Дан услышал.
— Говорите вслух! — прокричал он, толкнув одного из своих подчиненных к стене. — Если вас что-то волнует, так скажите мне прямо в лицо, а не шепчитесь по углам, как маленькие мальчики.
Бандит почтительно опустил голову:
— Полегче, Дан. Я просто подумал, что мы торчим здесь, в этой дыре, словно ждем, когда им на выручку придут папаши.
Дан ответил с непроницаемым лицом:
— Никто не пойдет в такую бурю, и я тоже не пойду. Пробудем здесь, пока небо не прояснится, а затем погоним их в наш основной лагерь.
— Придется кормить чертову уйму заложников, — сказал бандит.
— Но это будет стоит того, как только король заплатит выкуп за нареченную своего сына. Кроме того, мы не станем держать их долго.
Дан повернулся и поймал на себе взгляд Мири. Она вздрогнула.
— Мы отпустим маленьких принцесс домой, — прохрипел он, стараясь говорить ласково.
У Мири пересохло в горле, даже сглотнуть не удалось.
Она украдкой продолжала следить за Даном. Заняла тюфяк поблизости от бандитов и наблюдала за ним из-под прикрытых век. Он часто вскакивал и начинал метаться по комнате, рыча на своих людей. Потом успокаивался, поворачивался к окну, но серебристый свет снежного дня все равно не достигал темных сморщенных шрамов на его щеках. Он часто моргал, словно пытался проследить за падающими снежинками. Даже когда он сидел, его тело было напряжено, как натянутая струна. Мири невольно сама напрягалась, опасаясь того, что последует за очередным взрывом.
На третьи сутки, вечером, Дан почесал в бороде, растер шею, поднялся и начал расхаживать по комнате. Мири отползла назад на своем тюфяке. На пути бандита оказалась табуретка, он выругался и швырнул ее о стену так, что она разлетелась на куски. Но он, видимо, не выпустил весь пар, поэтому снова выругался и протянул руку к ближайшей девушке, темноволосой Лиане. Но не успел он схватить ее за шею, как между ними втиснулся Онор.
— Рано. — Онор говорил так тихо, что Мири почти ничего не слышала. Он толкнул Дана в грудь, пытаясь успокоить главаря. — Не убивай никого сейчас. У нас будет предостаточно времени позже.
Дан сплюнул в сторону от досады и злобно зыркнул на Лиану. Девушка поспешила убраться и свернулась калачиком у стены.
— Мне нужно отсюда уйти, — сказал главарь Онору, по-прежнему не сводя яростного взгляда с Лианы. — А ты за ними присматривай.
Дан ушел, хлопнув дверью, а его помощник уселся в углу и стал наблюдать за девушками. «У нас будет предостаточно времени позже». Мири мысленно договорила за Онора: «Для убийства».
Дотер часто повторяла: «Правда — это когда твои душа и ум находятся в согласии», и тяжесть, лежащая на душе у Мири, подтвердила то, что она давно заподозрила: если бандиты уведут их с горы, ни одна из девушек не вернется. Нужно бежать, причем прямо сейчас.
Мири дождалась ночи, когда девушек охраняли всего трое бандитов. Двое из них тихо играли в игру — швыряли помеченные камешки о стену. Третий развалился на полу, прикрыв глаза шапкой, его шумное дыхание напоминало скрип медленно открывающейся двери. Мири больше ни одной минуты не могла ждать, пока Дан потеряет терпение и кого-то прибьет. Они должны рискнуть.
Лежа на боку и подпирая голову одной рукой, Мири тихонько замычала песню каменотесов. Вторую руку она прижимала к каменному полу. Один из бандитов бросил на нее взгляд и снова занялся игрой.
Со стороны казалось, что она отдыхает, без слов напевая какую-то песню. Но в душе она пела во весь голос, обращаясь к девушкам на языке горы: «Кролики, бегите!» От страха и напряжения у нее похолодела кровь. Мири подождала, пока не убедилась, что все девушки смотрят на нее и готовы бежать. Тогда она схватила за руку Бритту, вскочила и побежала. Оглянувшись на пороге, она обнаружила, что только половина девушек спешат за ней по коридору. Но останавливаться было поздно. Мири смотрела вперед, сосредоточившись на побеге.
Каменные плиты в темноте казались скользкими, словно она вышла на каток. Мири тяжело дышала, сосредоточенно следуя за клубами пара, вылетающими изо рта при каждом выдохе. Сзади раздались перепуганные крики двух или трех девушек, которых бандиты схватили у дверей.
— Они разбегаются! — завопил один из них.
«Быстрее», — хотелось ей крикнуть, но от страха она не могла вымолвить ни слова. Вот двери на крыльцо, теперь вниз по ступеням — наконец дом остался позади. Порывистый ветер пронизывал холодом, а неровная тропинка, покрытая снегом, под которым затаились острые обломки камней, казалась опасной.
