Мама сняла сапоги и понесла сумки на кухню. Мы ей помогли. Потом переложили продукты в холодильник.
– Папа не звонил?
– Может, и звонил, - дипломатично ответил я, - да мы не слышали.
– Музыку крутили? На всю катушку? Соседей донимали?
– Не, мы спали, - ляпнул Алешка. - Поедим - поспим…
– Посуду помоем, - продолжила мама. И строго спросила: - Где шлялись?
Но тут папа пришел. Избавил нас от допроса.
– Как дела? - спросили мы, выходя в прихожую.
– Нормально, - сказал он, переобуваясь. - Мне не звонили?
– Может, и звонили, - отозвалась мама, - но они не слышали: посуду мыли и спали.
– Так!… - произнес папа. - Где шлялись?
– Фролякину помогали посуду сдавать, - «признались» мы.
– А, понятно. - И папа пошел на кухню.
Что-то мы сегодня врем много. А завтра опять врать придется.
Глава IV
Я БОЮСЬ СВОЮ БАБУШКУ!
Я понял, насколько прав был папа, когда жаловался, что успешно бороться с преступностью невозможно из-за нехватки денежных средств и слабого технического оснащения. Мы испытали это на себе, на своих шкурах. Нам не хватало (вернее, их совсем не было) денег, и нам нужно было транспортное средство. Без этого Карабаса не выследить.
Между тем ситуация складывалась так, что создавался благоприятный момент для нашего вмешательства в папины дела. Оперативным путем (методом подслушивания) мы получили интересную информацию. Один сотрудник сообщил папе, что, по сведениям из надежного источника, преступная группа Карабаса на время затаилась, и сейчас самое время, «чтобы негласно продолжить ее разработку». И еще он сообщил, что полночный телефонный звонок был сделан с мобильника, из машины, «которую, несмотря на оперативно введенный по городу и области план „Перехват“, задержать не удалось».
Еще бы! Если все время, пока ее перехватывали, она стояла в нашем дворе.
А мы с Алешкой были парализованы отсутствием денежных и транспортных средств!
От безвыходности Лешка даже предложил ограбить банк. Чего проще? По телевизору все время показывают, как это можно сделать.
– Ты что! - заорал я. - Соображаешь?
– Временно, - с ясными глазами пояснил Алешка.
– Как это? - удивился я.
– Ограбим, а деньги потом вернем. Когда дело закончим.
Ну да, мы ж не на мороженое…
Вошла мама.
– Чего вы так орете? - спросила она и стала поливать цветы, о чем-то глубоко задумавшись.
– Лешка банк хочет ограбить, - настучал я, рассчитывая на мамин авторитет.
– Да? - рассеянно переспросила мама, отщипывая засохший листок. - Взаймы дашь? А то у нас за квартиру два месяца не плачено.
Алешка показал мне язык и поспешил обрадовать маму:
– Я лучше новую куплю. Без всяких долгов.
– Чем банк грабить, - сказала мама, - позвонили бы лучше бабушке. Она скучает.
Решение пришло сразу. Простое и гениальное. Удивительно, почему мы раньше не додумались? Ведь от той станции, где живет наша бабушка, до Кратова - рукой подать.
– А лучше мы ее навестим! - закричал Алешка в восторге. - Даже поживем у нее. До конца каникул. Здорово?
Мама с сомнением покачала головой:
– Вам-то здорово, а бабушке? Впрочем, я посоветуюсь с папой.
Папа, когда мама позвонила ему, похоже, даже обрадовался. Наверное, решил, что за городом мы будем в большей безопасности. Вот что значит отсутствие информации. Знал бы он, зачем мы рвемся к бабушке, он бы нас в шкаф посадил и запер, чтобы случайно «не вывалились».
Конечно, если бы не оперативная обстановка, мы по доброй воле ни за что к бабушке не напросились бы. Нам у нее хорошо, но мы ее боимся. Потому что наша бабушка - зубной врач. Правда, уже на пенсии. Но она очень скучает по своей незаменимой работе и даже дома завела себе зубоврачебное кресло, в котором рвет и лечит зубы всем соседям. Бесплатно. И по-моему, без наркоза. Во всяком случае, как орут ее пациенты, мы сами слышали прошлым летом, еще когда со станции шли.
Мама быстро собрала гостинцы для бабушки, дала нам денег на дорогу и наказала сразу же позвонить, когда мы приедем.
– А клюшка тебе зачем? - спросила она Алешку.
– Там на пруду хоккейная площадка есть, - соврал Алешка, не задумываясь - что значит практика.
Для отвода маминых глаз и возможных подозрений я решил еще и лыжи взять.
– Стоп! - сказала мама, когда мы уже щелкали дверными замками. - Сначала ведро вынести.
Мы не стали спорить, а то еще про посуду вспомнит. Я схватил ведро и выскочил на лестничную клетку, к мусоропроводу.
И тут, этажом ниже, раздался негромкий хлопок. Я замер от страха. Такие хлопки всегда звучат на экране, когда в подъезде кого-нибудь подкарауливают киллеры. Бросив ведро, я помчался вниз. Лешка с клюшкой за мной…
На площадке нижнего этажа сидел человек в странной позе - прижавшись спиной к батарее и уронив голову на грудь. В руке его что-то тускло блестело. Но на папу он не был похож.
Затаив дыхание мы подобрались поближе.
Это был сосед Фролякин. Что-то блестевшее в его руке оказалось откупоренной бутылкой шампанского. Вот откуда этот напугавший меня хлопок!
– Спит? - шепотом спросил Алешка.
Фролякин приподнял тяжелую голову.
– Устал, - объяснил он нетвердым языком.
Мы подхватили его под руки, помогли подняться и довели до квартиры. Фролякин поставил бутылку на пол и стал медленно шарить в карманах, разыскивая ключ и бормоча:
– Вы еще будете гордиться, что жили в одном доме с пьяницей Фролякиным. Мемуары будете писать - какой он человек. Я вас еще покатаю на самом длинном «Мерседесе». - И грозно спросил: - Понятно?
Мы ничего не поняли, а переспрашивать не стали, о чем потом горько пожалели…
Доехали мы благополучно. И даже встреча в электричке с Гошей нас не расстроила. Тем более что он, завидя нас, дружески помахал рукой. Типа, приветствую коллег по бизнесу. То ли Стасика крепко испугался, то ли Алешкиной клюшки. Он даже подсел к нам, и мы немного поболтали, но долларами больше не одаривал. Да мы бы и не взяли. Больно нам нужны грязные бандитские деньги…
Бабушка нам очень обрадовалась. Сразу стала поить нас с дороги чаем с вареньем и рассказывать новости. Новости мы пропустили мимо ушей, но на варенье обратили внимание. И на мамины гостинцы тоже.
– Ну вот, - сказала бабушка, закончив подборку новостей, - а теперь пойдемте, покажете свои зубки.
Но мы в один голос браво соврали, что зубки мы показывали перед каникулами школьному стоматологу, а лучше мы пойдем покатаемся с горок.
