Здорово!
А папа так расщедрился, что показал нам еще одну бумагу, вроде справки.
"Сотрудники Линейного отдела внутренних дел, получив оперативную информацию от проводника вагона № 4 поезда Москва - Курск, провели проверку по данному сообщению и задержали гр. Зайцева М. и гр-ку Зайцеву И. по подозрению в незаконном хранении огнестрельного оружия. По данному факту возбуждено уголовное дело. Подозреваемые гр. Зайцев М. и гр-ка Зайцева И. содержатся в следственном изоляторе Курского управления внутренних дел".
– Вот гады! - вырвалось у Алешки. - Негодяи! Ради каких-то денег засадили невиновных людей в тюрьму, да еще ребенка на улицу выгнали.
– Негодяи, - согласился папа. И, отобрав у меня справки, потряс ими в воздухе. - Но вот за это они получат такое наказание, что мало не покажется. Даже наоборот - очень много покажется. - И тут же добавил осторожно: - Если, конечно, удастся это доказать.
– Ты уж постарайся, - попросил Алешка.
Папа положил ему руку на голову и твердо пообещал:
– Постараюсь. Лично займусь. Лучшие силы подключу.
Он тут же прошел в кабинет и позвонил в Курск, следователю, который вел дело Зайцевых.
Мы, конечно, их разговор подслушали.
"Следователь:…Конечно, товарищ полковник, разберемся. Дело, в общем-то, несложное, но нюансы есть. Оружие-то у них в сумках обнаружено.
Папа: Отпечатки пальцев?
Следователь: Вообще никаких, товарищ полковник.
Папа: Вот видите. У меня есть информация, что оружие им подбросили. С определенной целью.
Следователь: Да, такое в нашей практике случается. Будем работать.
Папа: Я попрошу вас разобраться в этом деле как можно оперативнее. Уверен, что эти люди невиновны. Они - потерпевшие. К тому же у них маленький ребенок.
Следователь: Да, мне это известно. Они очень беспокоятся о нем. По-человечески я их понимаю. И сочувствую. Но как юрист…
Папа: Вот именно как юрист вы и должны встать на их защиту. Это ваш профессиональный долг. Откуда поступил сигнал об оружии?
Следователь: Проводник сообщил.
Папа: Вы его допросили?
Следователь: Конечно. Он показал, что сведения о том, что пассажиры четвертого купе провозят в своем багаже огнестрельное оружие, ему сообщило неустановленное лицо.
Папа: Опишите.
Следователь: Минутку. Вот: «Мужчина средних лет, невысокого роста, плотного телосложения. Небольшая бородка. На верхней челюсти не хватает одного резца…»
Тут Алешка не выдержал и влетел в папин кабинет с истошным воплем:
– Это Пеньков, пап! Их сообщник! Он оформлял продажу дома!
– Я перезвоню позже, - сказал папа в трубку. - Тут моя агентура новые данные обнаружила. Спасибо. Всего доброго. Какой Пеньков? - спросил папа.
– Он в Поречье раньше работал. В ихней администрации. А потом в магазин слинял.
И мы рассказали о Пенькове, а потом о том, что сообщила мне бабушка Надя.
– Тут, ребята, - сказал папа, - есть одна сложность. Доказать, что это оружие принадлежит банде Лисовского, практически невозможно. А значит, и тот факт, что оно подброшено Зайцевым, остается под сомнением. Если бы хоть один отпечаток…
– Сколько хочешь, - сказал Алешка. - Дим, предоставь полковнику вещдоки!
Я сразу понял, что Алешка имел в виду, и отдал папе полиэтиленовый пакет с магазином от автомата. Который (магазин, а не пакет) выронил Пеньков в схватке с козой Зинкой и который подобрала бабушка Надя.
Папа включил настольную лампу и стал вертеть в ее свете магазин.
– Класс! - сказал он. - Есть отпечатки. И, по-моему, не одного человека. Впрочем, это точно покажет экспертиза. Надеюсь, вы его голыми руками не трогали?
– Мы похожи на дураков? - спросил Алешка.
– Вы - нет, - простодушно и чистосердечно признался папа. - А вот я…
Алешка внимательно оглядел его и "утешил":
– Не беспокойся. Не очень…
Ну вот, ситуация полностью прояснилась, дело о лубяной избушке можно сдавать в архив. Как сказал Алешка.
– Мы умываем руки, - загадочно добавил он, - и засучаем рукава.
– Зачем?
– Чтобы из школы не выгнали. За великую успеваемость. И беспримерное поведение.
Мы засучили рукава и три дня просидели за письменными столами. Дядя Федор нам не мешал. Он тихонько мурлыкал в уголке, сооружая из старых игрушек какие-то немыслимые композиции. Или играл маме на «Симоне», когда она крутилась на кухне. И терпеливо и доверчиво ждал, когда мы вернем ему его любимых родителей. Зайцев-старших.
А мы упорно занимались. И очень дружно. Я помогал Алешке. Он помогал мне: по химии и по английскому. И кстати, в короткие перерывы для отдыха рассказал мне, как ему удалось привлечь на нашу сторону вредную Химчистку.
Он ей напел грустную историю.
– Наша бабушка, - поскуливал Алешка, доверчиво глядя в холодные глаза Химчистки, - очень одинокий человек. У нее никого-никого нет. Только очень маленькая собачка Жулька. Бабушка в ней души не чает…
Расчет был верен. Потому что холодная душа Химчистки горячо оттаивала, лишь только речь заходила о собачках и кошечках. Услышав про Жульку, химичка даже не сообразила: как это так - одинокая-преодинокая бабушка, у которой никого-никого нет? А наши родители, а мы с Алешкой? Не такая уж она одинокая, выходит.
– И тут каждый вечер назревает трагедия, - самозабвенно живописал бабушкины проблемы Алешка. - Наша бабушка очень плохо видит. А Жулька - вся черненькая. И когда они гуляют вечером, бабушка ее все время теряет. И сходит с ума…
Тут Алешка настолько увлекся, что немного сбился с рассказа.
– А к тому же эта милая кошечка такая черненькая, что бабушка на нее все время наступает или садится, когда та отдыхает в кресле…
– А при чем здесь кошечка? - насторожилась Химчистка. - Ведь Жулька - собачка?
– Собачка, - не растерялся Алешка. - Но она такая маленькая, что бабушка называет ее "моя кошечка".
Короче, вся эта жалобная история свелась к тому, что Алешка, по доброте своей душевной, придумал покрыть Жульку безвредным светящимся составом. Чтобы бабушка не теряла собачку на улице и не садилась на кошечку дома.
Эта дикая идея почему-то понравилась Химчистке, и она дала Алешке необходимые советы. И даже помогла схимичить этот волшебный «баскервильский» состав. Он в самом деле оказался совершенно безвредным, но очень вонючим. Алешку это не смутило. Тем более что покрывать Норда этим составом он доверил Ленке.
Но больше всего в Алешкиных фантазиях меня поражает не их необычайность, а то доверие, с которым наивные взрослые помогают эти дикие фантазии осуществлять. Наверное, это возвращает их в далекое счастливое детство.
