– В это буду класть, - объяснил дядя Ваня. Говорил он уже хорошо, но еще не все слова, которые раньше знал, вспомнил.
– Что класть? - спросил Алешка. - Деньги?
– Нет… - Дядя Ваня, морща лоб, стал вспоминать. - В воде. Красивые. Ползают.
– Русалки?
– Да! - обрадовался дядя Ваня. - Ракушки!
– А здесь нет ракушек. - Алешка покачал головой.
– Есть! Много! И неглубоко! Пошли!
И он потащил нас вокруг корпуса, к другому подъезду. Возле него стояли машины «Скорой помощи», и было написано над входом: «Приемный покой». Мы вошли в этот «покой». Двери, в одной двери закрытое окошечко, вдоль стен - кушетки. А в дальнем углу светился на тумбочке большой аквариум.
– Вот! - похвалился дядя Ваня. - Можно ракушки собирать. Можно рыбу ловить. На ужин.
– Нельзя! - сказал Алешка.
– Почему?
– Табу! Экспонаты.
– О! - с уважением отреагировал на любимое слово дядя Ваня. И с сожалением взглянул на пустую корзинку - что бы тогда в нее положить?
Алешка кстати вспомнил про бананы и переложил их из пакета в корзинку. Дядя Ваня переложил их из корзинки в урну. И сказал с отвращением:
– Гадость!
Еще бы не гадость - два года бананами питаться.
– А чего вам принести? - спросил Алешка. - Чтобы вы поскорее поправились.
– Катю, - сказал дядя Ваня.
Мы переглянулись: неужели он так озверел от одиночества, что стал людоедом?
– Может, вам лучше… газеты… - предложил я.
Дядя Ваня взял газеты, просмотрел заголовки и со словами: «Тоже гадость!» опустил их в урну. Потом сел на кушетку и пригорюнился:
– Катя уже большая.
– И толстая? - осторожно спросил Алешка.
Дядя Ваня внимательно посмотрел на него и ответил:
– Нет. Она как ты. - Алешка немного от него отодвинулся. - В третьем классе. Внучка.
Ах вот в чем дело! Он по внучке соскучился.
– А где она живет? - спросил я.
– Дома, - уверенно ответил дядя Ваня. - На четвертом этаже. В квартире.
– А на какой улице?
– На большой.
– А как она называется? - спросил Алешка. - Гы?
– У-у! Называется… улица Алоева.
Что-то я не слыхал, что есть такая улица.
– Может, Каляева?
– Алоева, - упрямо повторил дядя Ваня. И твердо добавил: - Улица Алоева, дом сто сорок шесть, шестой этаж, квартира шестнадцать. Катя! Внучка!
– Ладно, - сказал Алешка. - Привезем мы вам вашу Катю. Пошли, Дим. Выздоравливайте. Только русалок в аквариуме не ловите. Гы?
– У-у!
Когда мы вышли из корпуса, Алешка сказал:
– Дим, надо обязательно эту Катьку найти. Он от радости…
– С ума сойдет? - догадался я.
– Наоборот. Опять поумнеет. Это ему стресс с шоком. По-нашему. Терапия по-оболенски. Поехали прямо сейчас, - предложил Алешка. - На эту… улицу Алиева.
– Алоева, - поправил я. - Надо сначала узнать, где она. У папы в справочнике.
Мы вышли за ворота. И тут… Тут к нам подкатил черный автомобиль. Из него вышел какой-то дядька, открыл заднюю дверцу и сказал нам:
– Прошу вас.
Еще один псих!
– У нас денег нет, - ответил я. И попытался обойти машину.
– Мы вас бесплатно отвезем. - Он придержал меня за руку. Мягко, но настойчиво. - Садитесь в машину.
– Это похищение? - спросил Алешка. - Я щас ка-а-ак заору!
– Я тебе заору!
И не успели мы опомниться, как оказались в машине. За рулем сидел человек в форме. Правда, это нас не очень успокоило. Мало ли кто сейчас форму носит.
Ехали мы недолго и приехали… к отделению милиции.
– Выходите, - сказал нам человек в штатском. - И не вздумайте удирать, а то наручники надену.
– Не имеете права, - сказал я. - Мы несовершеннолетние.
– А я вообще с вами без своего адвоката разговаривать не буду, - заявил Алешка.
– Сейчас я его вызову, - усмехнулся человек в штатском и, взяв нас за плечи, повел в здание.
Там он ввел нас в комнату с решетками на окнах. За столом сидел еще один, в штатском. Носатый такой, с быстрыми глазами.
– Кто вас подослал? - спросил он без всякой подготовки.
– Куда? - в один голос удивились мы.
– В больницу.
– Никто нас не посылал, - сказал я, ничего не понимая.
– Нас Федотов подвез, - сказал Алешка. - На своей машине.
– Кто такой Федотов?
– Дядька один.
– Понимаю, что не тетка, - ехидно усмехнулся носатый. - Ваш дядька?
– Еще чего! У нас дядька нормальный. Танкист. Полковник.
– Марка машины? - Он приготовился записывать.
– «Форд», - сказал я.
– «Ауди», - сказал Алешка.
– Хоть бы сговорились заранее. Номер машины?
– Он нам не говорил.
– Приметы машины?
– Зажигание барахлит, - сказал я.
– В салоне окурками воняет, - сказал Алешка.
– Это не примета. У меня в машине тоже окурками воняет.
– У вас и в кабинете воняет.
– Так! - Он грозно поднялся во весь рост. Не очень, правда, грозно. Весь его рост еле из-за стола был виден. Наверное, когда он на стуле сидел, у него ноги болтались, не доставая пола. - Так! Родители кто?
– Пенсионеры, - сказал Алешка.
– Будущие, - сказал я.
– Хватит дурака валять! - Он подошел ко мне вплотную. И ткнул пальцем в грудь. Хотел в грудь, но не дотянулся - ткнул в живот: - Фамилия отца?
– Оболенский.
– Корнет? Белогвардейский?
– Полковник милиции, - скромно уточнил я.
– Ага! Полковник! Что-то у вас все полковники. И отцы, и дядьки. Ну-ка, дай-ка телефончик. Сейчас я этому пенсионеру-полковнику мозги-то вправлю.
– А он в командировке, - сказал Алешка. - Звоните, если у вас денег хватит. Прямо в Лондон звоните.
– Шерлоку Холмсу? - Он уже не столько злился, сколько потешался. Такие вруны ему еще не попадались. Ему, наверное, вообще никто не попадался.
– А вы ему на работу позвоните, - сказал я. - Вам там объяснят. - И я назвал папин служебный телефон.
– Вот-вот. - Он вернулся к столу и стал тыкать кнопки аппарата. - Мне все там объяснят.
