— Это еще кто такие? — невежливо перебила его
Надежда.
Хозяин нажал кнопку на своем пульте и проехал в дальний угол
кабинета. Там стоял незамеченный Надеждой стеклянный ящик наподобие аквариума.
— Взгляните на них, — тихо, но с затаенной
гордостью проговорил инвалид.
Надежда подошла к аквариуму. В нем не было воды, на дне, на
золотистом песке копошились десятки крупных скорпионов.
— Вот они — безжалостные малютки! — с нескрываемым
восхищением произнес инвалид. — Сотни миллионов лет они живут на земле!
Когда они появились, о динозаврах еще и слуха не было! Динозавры появились и
вымерли, уступив место млекопитающим, а безжалостные малютки ничуть не
изменились, потому что они просто совершенны, потому что они знают: чтобы жить,
нужно убивать.
Мадам Зет! — Он повернулся к женщине возле
дверей. — Вы так и не сказали мне, кто эти двое и как они здесь оказались.
— Одна из них — француженка, точнее, русская, но
замужем за французом, вторая прилетела из Петербурга. Она что-то пронюхала о
нашем проекте и попыталась следить за Полем и его людьми в Париже. Видимо, Поль
был недостаточно аккуратен и привел ее за собой в Антиб. Думаю, они не
представляют большой опасности, просто нужно подержать их некоторое время
здесь, пока не утихнут круги на воде. — Мадам Зет добавила, как показалось
Надежде, осторожно подбирая слова:
— Интереса для вас они тоже не представляют.
Надежда мгновенно уловила, что мадам Зет боится, как бы
Надежда не распустила язык.
Стало быть, хозяин многого не знает о ее делишках. Рита
говорила, что во главе пресловутого агентства стоит женщина. Не она ли и есть
мадам Зет? А что, такое утонченное злодейство могла придумать только женщина.
Обещать бедным женщинам любовь богатого красивого мужа, а
вместо этого отбирать у них детей, а самих продавать в публичные дома…
Ну и стерва! Стало был, она хочет отвлечь внимание хозяина
от них, а после Ирку, конечно, выпустят — побоятся связываться с французской
подданной, а Надежду отправят в Россию и уж там-то с ней разберутся. Ирка
отсюда не сможет ничего сделать, доказательств-то у нее никаких. Ну дети
играют, с ними же хорошо обращаются…
Надежда так глубоко задумалась, что не заметила, что хозяин
дома давно уже вещает что-то громким голосом:
— Вы пытаетесь стать на пути великого дела! Европейская
раса на грани вымирания.
В Париже, в Лондоне, в Берлине цветные уже составляют большинство,
а смешанные браки стали нормой. Еще сорок-пятьдесят лет, и в мире нельзя будет
увидеть настоящего европейца!
— Ну мы-то с вами вряд ли столько протянем, —
вставила Надежда, но граф не обратил на ее слова внимания.
— Я поставил перед собой задачу — восстановить
европейскую расу. Отсюда, из этого поместья, выйдут они — новые люди новой
Европы — чистые, закаленные, готовые к борьбе, не отягощенные жалкими
предрассудками…
— Но позвольте… — Ирка совершенно ошарашенно смотрела
на графа. — Вы это серьезно?
Забирать детей у родителей и воспитывать их в духе…
Надежда ткнула ее кулаком в бок и добавила:
— Один психопат в Германии уже пытался поставить такой
эксперимент.
На этот раз хозяин расслышал ее слова и ответил:
— Адольф не добился успеха, потому что неверно поставил
задачу. Он заставил европейцев сражаться друг с другом. Если бы он сумел
объединить их и двинуть против представителей низших рас…
— Мосье, вам нужно лечиться! — хором проговорили
подруги.
— Молчать! — заорал инвалид, лицо его перекосилось
от ярости, глаза налились кровью. — Называть меня «господин граф»! Другие
обращения запрещены! Повторное неверное обращение карается смертью!
— Господин граф, вы ненормальный, — констатировала
Надежда.
Инвалид несколько успокоился и ответил:
— Все великие люди, все гении, опередившие свое время,
казались современникам сумасшедшими. Вот, смотрите! — Он нажал еще
какую-то кнопку на своем кресле, и вся задняя стена кабинета отъехала, открыв
широкую террасу, с которой можно было видеть большую часть поместья.
Впрочем, Надежда уже разглядела в свое время с холма
спортивные площадки и бассейны. Сейчас она увидела еще несколько площадок с
искусственными препятствиями, рвами, наполненными водой, лестницами, макетами
стен и домов, на которых тренировались едва различимые на большом расстоянии
дети и подростки.
— Вот они! — с гордостью указал инвалид на эти
маленькие фигурки. — Они еще дети, но многие взрослые могут позавидовать
их силе и выносливости. И когда наступит время, они выйдут отсюда, как первые
люди вышли из Эдема. Выйдут отсюда, чтобы завоевать мир!
— Вряд ли, — коротко возразила маньяку Надежда.
Хотя, казалось, граф слушает только самого себя, он услышал
это скептическое замечание и, развернув к ней свое кресло, уставился на Надежду
пронзительными голубыми глазами.
— Почему вы сомневаетесь? Как вы смеете сомневаться?
— Здравый смысл, — так же коротко ответила
Надежда, выдержав ледяной взгляд.
— При чем здесь ваш идиотский здравый смысл?
Надежда поняла, что настал ее час.
— Не знаю, как обстояли дела раньше, — начала
она, — вы ведь занимаетесь этим уже несколько лет, судя по возрасту
старших детей.
Так вот, возможно, первых детей вам и удалось получить..,
ну, полузаконным путем — фонд там какой-нибудь организовать по усыновлению или
еще что-нибудь. Но в последние месяцы все изменилось. Эта дама, которую вы в
лучших традициях фильмов о Джеймсе Бонде называете мадам Зет, поставляет вам
детей из неблагополучных семей. В большинстве случаев отцы — или спившиеся
бездельники, или вообще неизвестны. По собственному опыту — а я многолетний
садовод-любитель, скажу вам, что из недоброкачественных семян, как их ни лелей,
вырастут недоброкачественные растения, — да простится мне сравнение с
живыми детьми! Как я понимаю, вы придаете генетике большое значение. Так вот —
не кажется ли вам, что детей с такой генетической предрасположенностью трудно
сделать властителями мира!
— Она врет! — завопила брюнетка, бросившись к
Надежде. — Не слушайте ее!
— Герман! — крикнул господин граф, и в ту же
секунду из дальнего угла террасы вылетело огромное темное тело.
Мадам Зет замерла на месте, и неудивительно: прямо перед ней
остановился, тихо рыча, стокилограммовый черный дог.
— Герман, проследи за порядком! — негромко
приказал хозяин и снова повернулся к Надежде.
— Я вас слушаю. Вы сказали, что мадам Зет привозит мне
детей, чьи родители неизвестны.
— Ложь! — воскликнула брюнетка, стараясь не делать
при этом резких движений. — Я приобретаю детей в приличных семьях,
проверив отсутствие наследственных заболеваний, в том числе алкоголизма. Эти
люди просто очень обеднели из-за кризиса российской экономики, и они отдают нам
детей, чтобы спасти их от нищеты, а на те деньги, которые мы платим, растят
других своих детей…
