Рита думала не совсем о своем, в данном случае она думала о
его матери и сестре, но спросить о них решила позже, после завтрака.
Разговор предстоял тяжелый, за едой о таком не говорят.
— Так на что ты живешь? — повторила Рита свой
вопрос.
— Отец дает деньги, — неохотно ответил
Сережка, — до сих пор давал, пока мне восемнадцати не было.
— А как дела в институте? — заикнулась Рита и по
Сережкиному унылому виду поняла, что дела плохи. — Ты не ври, а говори
прямо — много хвостов?
— Много, — сознался он, пряча глаза, — на
осень перенес.
Рита решила, что обязательно с этим разберется. Надо будет
поговорить с его отцом.
А ругать парня не за что — мать оставила его одного в
трудный период — как раз он школу закончил. Удивительно еще, что в институт
поступил. Она стала убирать со стола и готовиться к трудному разговору о
Маринке, как вдруг в замке заскрежетал ключ.
— Кто это? — От неожиданности она выронила чашку в
раковину. — Ты давал кому-нибудь ключи от квартиры?
— Легок на помине, — процедил племянник, и в
голосе его Рита почувствовала самую настоящую ненависть.
«Неужели он с такой злобой об отце? — успела подумать
она. — Да что у них тут происходит?»
Вошедший захлопнул дверь, прошел через прихожую, причем, как
машинально отметила Рита, не вытер ноги, и появился на пороге кухни.
Хотя Рита видела Сережкиного отца очень давно, она не могла
ошибиться: это был не он.
На пороге стоял здоровый мордатый мужик лет тридцати.
Коротко стриженные волосы, бычий затылок и накачанные мускулы говорили о том,
что этот тип занимается отнюдь не интеллектуальным трудом.
— Здорово! — протянул парень и окинул Риту наглым
взглядом. — Хорошо сидим!
Рита вспомнила, что на ней по утреннему времени простенький
халатик с короткими рукавами, а под ним даже нет лифчика, и почувствовала себя
очень неуютно.
— Кто это, Сережа? — спросила она, не ответив на
приветствие гостя.
Впрочем, по тому, как тот по-хозяйски придвинул себе стул и
развалился на нем, было понятно, что гостем он себя здесь не чувствует.
— Это Виктор, — упавшим голосом ответил Сережка.
— Зачем ты дал ему ключи от своей квартиры? — Рита
взяла себя в руки, и голос ее теперь звучал твердо.
Сережка как-то затравленно перевел глаза на Риту и вымолвил
с трудом:
— Я ему ничего не давал.., это…
— Кончай базарить, малой! — прервал его
Виктор. — Вот, получи привет от папочки! — И он швырнул на стол
тонкую пачку денег.
— Ах вот ты кто! — протянула Рита.
Конечно, как же она сразу не догадалась!
Это шофер или охранник, в общем, мелкая прислуга. А
по-простому говоря, холуй. Сколько она повидала таких у Валерия! Повар готовит
еду, горничная убирает — они заняты делом, а эти.., посидеть в машине, пока
хозяин гостит у любовницы, отвезти жену в магазин; вот как сейчас передать
деньги сыну… Здоровый мужик бегает на посылках. Сам-то он себя гордо именует
охранником, да только если что-то серьезное, кто ж такому доверит охранять свою
жизнь? Да ему хомяка не доверишь — упустит…
Рита всегда удивлялась, что Валерий, вроде бы умный человек,
держит возле себя такую зажравшуюся сволочь. Все его, с позволения сказать,
охранники были похожи друг на друга и на этого Виктора, как однояйцевые близнецы.
Как они были любезны и предупредительны с Ритой, пока
Валерий находился рядом! Зато потом, когда везли ее домой, хамство перло
отовсюду. Они усиленно показывали Рите, что она — никто, просто любовница их
хозяина.
Сегодня она есть, а завтра хозяин найдет другую, а Риту
вышвырнет коленом под зад, так что им совершенно незачем утруждать себя
элементарной вежливостью.
Рита однажды задумалась, отчего они не боятся, что она
пожалуется Валерию на их беззастенчивое хамство? И поняла, что их отношение —
индикатор отношения самого хозяина. Вся эта челядь безошибочно чувствует, что
можно и чего нельзя, и очень редко ошибается.
Однако по тому, как ведет себя этот тип, можно понять, как
относится к Сережке отец.
— Папочка велел передать, что это последние! —
продолжал мордатый Виктор. — Если бы ты в институте нормально учился, он
бы еще подумал, а так, пока хвосты не сдашь… Но судя по тому, что я здесь
увидел, вряд ли ты хвосты сдашь. Телка, конечно, у тебя неплохая, все на месте…
— Он вытянул шею, чтобы заглянуть Рите за вырез халата, и даже протянул руку,
чтобы ущипнуть ее за щеку, как вдруг Сережка резко отвел его руку и закричал:
— Ты, скотина, не смей ее трогать! Это моя сестра!
— Какая еще сестра? Ты как со старшими разговариваешь,
малой? — протянул Виктор. — Мало я тебя учил? Мало я тебя из помоек
разных вытаскивал? Видно, наука тебе не впрок пошла…
— За такую науку мы еще посчитаемся! — пообещал
Сережка.
До сих пор Рита молчала, потому что вспомнила еще один урок
тети Любы. «Никогда не хами сразу незнакомому человеку, — наставляла
та, — даже если он тебе очень не понравился. Сначала послушай, что он тебе
скажет. Бывает, что человек просто расстроен или его до этого рассердили, он и
старается на тебе злость сорвать. А когда поймет, что ты ему не отвечаешь в том
же духе, ему станет совестно, и он все тебе сделает, что нужно. А если он
законченный хам, то ответить ему в том же духе ты всегда успеешь».
Рита уже все поняла про этого типа и теперь решила
вмешаться.
— Насколько я поняла, в этом и заключается ваша работа
— вытаскивать его из помоек, — заметила она. — Вам именно за это и
платят, так что ваши жалобы непонятны. Что касается меня, то я действительно
его родственница. И называть меня «телкой» вовсе необязательно. Вы выполнили
поручение — можете быть свободны. И еще: если это последние деньги, то вам
больше незачем приходить.
Стало быть, ключи вы можете оставить здесь, мне как раз они
понадобятся.
— Еще чего! — Сначала Виктор слегка оторопел от ее
холодно-презрительного тона, но быстро опомнился. — Не ты мне их давала,
не тебе и верну! И это еще надо разобраться, что ты за птица. Какая такая
сестра — не родная же! У папочки старше его, — он кивнул на
Сережку, — детей нету! Двоюродная, что ли, седьмая вода на киселе?
Понаедут тут, на квартиру-то…
— Степень нашего родства вас не должна
интересовать, — напомнила Рита, — равно как и судьба этой квартиры.
Нельзя сказать, что на наглого типа сильно подействовали
Ритины слова. Но все же хамства в голосе малость поубавилось, и глазами он
перестал шарить по ее фигуре.
После того как в прихожей хлопнула дверь, они немного
помолчали.
— Что, с отцом общаетесь всегда через этого
козла? — спросила Рита.
