— Но с утра она точно была? — настойчиво
переспросила Надежда. — И никуда не выходила?
— Никуда… По крайней мере, надолго… — Продавец пожал
плечами. — Я ее почти все время видел… Когда ей нужно куда-то уйти, она
обязательно отпрашивается… А почему это вас интересует? Вы ее
родственница? — В его доброжелательном взгляде мелькнуло недоверие.
— В некотором роде, — отозвалась Надежда.
— Вы подождите, она должна вернуться. — Толстяк
снова засиял профессиональной улыбкой.
За его спиной появилась Нина. Она делала Надежде Николаевне
какие-то странные знаки.
Надежда шагнула навстречу своей новоиспеченной подруге и
зашипела, как помесь кобры с электрическим чайником:
— Ты зачем сюда пришла? Я ведь тебе велела ждать на
улице! Ты спугнешь Вику…
— Никто ее не спугнет! — таким же громким шепотом
отозвалась Нина. — Птичка упорхнула!
— Что значит — упорхнула?
— Я стояла в переулке, где мы с тобой расстались. Вдруг
Вика как ошпаренная выскочила из служебного выхода магазина и бросилась бегом
по направлению к Московскому проспекту. Я побежала было следом, но на углу она
махнула рукой, к ней подъехала машина, дверца распахнулась, Вика запрыгнула
внутрь и была такова…
— Какая машина? — деловито осведомилась Надежда.
— Такая.., самая обыкновенная машина… — растерянно
ответила Нина, — бежевенькая…
— «Жигули», скорее всего… — констатировала
Надежда. — Про номер я и не спрашиваю.
— Номера я, разумеется, не видела, — обиженно
отозвалась Нина, — я же была сбоку…
— Не расстраивайся, — Надежда направилась к выходу
из магазина, — кое-что мы все же разузнали…
— Вы не будете дожидаться Вику? — спросил ее вслед
толстый продавец. — Может быть, ей что-нибудь передать?
Под влиянием мгновенного озарения Надежда развернулась и
стремительным шагом подошла к толстяку. Взяв его за пуговицу, она
проникновенным тоном произнесла:
— Мне очень, очень нужно увидеть ее! Дело в том, что
она — моя единственная и любимая племянница, и я приехала из… Мариуполя, чтобы
взглянуть на нее последний раз…
Не выпуская пуговицу собеседника, чтобы он не смог улизнуть,
Надежда свободной рукой выхватила из кармашка носовой платок и театральным
жестом поднесла его к абсолютно сухим глазам. Впечатлительный продавец поддался
на эту нехитрую провокацию: он попытался вырваться, понял, что это совершенно
невозможно, удивленно захлопал глазами и задал тот самый вопрос, которого ждала
Надежда:
— Почему — последний раз? Вы куда-нибудь уезжаете?
— О, не спрашивайте меня об этом! — драматически
воскликнула Надежда. — Я не хочу расстраивать такого милого человека! Я не
хочу взваливать на ваши хрупкие плечи груз своих несчастий! Я уезжаю, очень
скоро уезжаю туда, откуда нет возврата…
При этом она закатывала глаза и размахивала носовым платком
в точности так, как это делают актрисы в бесконечных латиноамериканских
сериалах. Нина смотрела на нее в полном обалдении, и даже наглая рыжая
продавщица прервала свой увлекательный телефонный разговор и в восторге
наблюдала за неожиданным шоу.
Продавец нервно повел своими «хрупкими» плечами пятьдесят
шестого размера и безнадежно проговорил:
— Ну зачем же вы так расстраиваетесь? Вы прекрасно
выглядите и нисколько.., то есть совершенно.., то есть… — Он совершенно
запутался в своих мыслях и растерянно замолчал.
— Внешность обманчива! — с новой силой возопила
Надежда. — Не нужно меня утешать!
Я уже все пережила.., и передумала… Единственное, что мне
еще осталось, — встретиться с любимой племянницей и сообщить ей свою
последнюю волю…
— Подождите, — проблеял запуганный
продавец, — она скоро должна прийти… Я не знаю, куда она вышла… Она всегда
сообщает…
— Боюсь, я не смогу дождаться ее… Мне так мало
осталось… Может быть, вы сможете мне помочь?
— Чем же? — Продавец сделал еще одну попытку
освободиться, но Надежда стояла насмерть и не выпускала злополучную пуговицу.
— У вас ведь есть адреса всех сотрудников… Найдите
адрес моей единственной и любимой племянницы!
— Да-да, конечно. — Толстяк наконец смог вырваться
из плена и бросился к столику с телефоном.
— Сейчас, минутку… — бормотал он, перелистывая
тоненькую тетрадку. — Вот, это здесь…
Бармалеева улица, дом пять, квартира семнадцать… Но
позвольте, — он поднял на Надежду удивленный взгляд, — она говорила,
что живет у своей тети… Я ничего не понимаю!
— У человека может быть и не одна тетя! — с
достоинством отозвалась Надежда Николаевна.
— Конечно… Но разве вы не знаете адрес своей
родственницы? — Теперь толстяк смотрел на Надежду с неожиданно взыгравшей
подозрительностью.
— Я — тетя от первого брака, — невозмутимо
ответила Надежда, — а та тетя — от третьего…
В ее устах загадочное выражение «тетя от третьего брака»
прозвучало пренебрежительно и осуждающе, как «человек третьего сорта».
Надежда Николаевна снова развернулась и величественно
двинулась к выходу, бормоча про себя:
— Бармалеева улица, дом пять, квартира семнадцать…
Потрясенные ее визитом сотрудники «Бахчисарайского фонтана»
долго смотрели ей вслед.
— Интересно, в Мариуполе все такие? — проговорил
наконец толстяк.
* * *
— Слушай, для чего тебе понадобилось так человека
пугать? — спрашивала Нина на бегу. — Он же наверняка подумал, что, ты
ненормальная! И потом, как же мы пойдем к Вике домой? Прямо, можно сказать,
волку в пасть!
И вообще, куда мы так несемся?
Надежда, внимая Нине, решила ответить на вопросы в обратном
порядке. И для этой цели остановилась так круто, что Нина налетела на нее.
Потирая ушибленное плечо. Надежда сказала:
— К метро! Мы несемся к станции метро «Фрунзенская», от
нее прямая ветка до «Петроградской». А там до Бармалеевой улицы рукой подать,
пешком пройдем. Дальше, мы же выяснили, что Вика с самого утра была на работе и
никуда не отлучалась, значит, это не она убила Витю. Да я, честно говоря, так
никогда не думала.
— Но с Горностаевой-то она ругалась, ты сама
говорила! — запальчиво возразила Нина.
— Слушай, давай уж примем за основную гипотезу, что
убийца у нас всего один! — рассердилась Надежда. — То есть если Вика
своего Витю не трогала, то значит и журналистку не она придушила. И Илью тоже
не она. А то мы совсем запутаемся.
— Ну как знаешь, — обиделась Нина.
— Но поговорить с Викой очень даже надо, — не
унималась Надежда, — возможно, она кое-что знает. А то получается, что мы
в тупике. Получается, что убил Ирину ее бородатый хахаль, больше некому. А ему
смысла нет это делать. Но я так просто не отступлю.
