— Я не думала, что меня тоже хотят отравить… —
сказала Клэр, обращаясь к матери.
— Ты напрасно нервничаешь, Джерри, — сказал
Томас. — Я полагаю, что в чашке Клэр ничего нет.
— Конечно, нет, — согласилась Джерри, — но
сегодня нам лучше не притрагиваться к кофе.
— Какая глупость, — ровным голосом сказал Томас.
Он вдруг сделал несколько шагов к столику и взял чашку.
— Томас, не пей кофе! — крикнула Джерри, поняв,
что именно он собирается сделать.
Томас взглянул на жену и спокойно выпил остывший кофе из
чашки Клэр. Затем в абсолютной тишине поставил чашку на блюдце. И посмотрел на
застывших от изумления гостей.
— Хороший кофе, — сказал Томас, — только
холодный.
— Слава Богу, — выдохнул Леру, — я попрошу
вас, мистер Хаузер, не делать больше подобных экспериментов. Я человек не
сентиментальный, но и у меня нервы были на пределе, когда вы пили этот кофе.
— Кофе был нормальный, — вставил его брат
Берндт. — Может быть, лорд Столлер просто подавился, что и вызвало такой
рвотный рефлекс. А мы подозреваем нашу кухарку.
— Нет, — ответил Дронго, взяв чашку лорда
Столлера, — кофе был ненормальным. Обратите внимание, как пахнет
чашка, — он провел мизинцем по стенкам чашки и понюхал его. Затем
тщательно вытер руку. — Не сомневаюсь, — сказал Дронго, — кофе
был отравлен.
— Я так и думала, — прошептала Плема
Порубович, — мы уезжаем, Митар. Мы немедленно уезжаем отсюда. Ты меня
слышишь?
— Но, дорогая…
— Говорю тебе, мы уезжаем. Спасибо за гостеприимство,
мистер Хаузер. Спасибо за ужин, Джерри. Но, я думаю, будет лучше, если мы
покинем вас немедленно.
— Возьми чашку и отнеси в мой кабинет, — попросил
Томас брата, — а вы, госпожа Порубович, успокойтесь. Если вы хотите
уехать, наша яхта к вашим услугам. Фатос доставит вас на архипелаг. К
сожалению, сейчас уже нельзя вызвать вертолет.
— Ничего, — громко ответила Плема
Порубович, — мы отправимся на яхте.
— Как вам будет угодно, — поклонился Томас.
— Извините, — сказал Митар, уходя следом за женой.
Они поспешили к лестнице.
— Крысы, — громко прокомментировала Джерри, —
крысы. Они в свое время сбежали из Загреба. Теперь мечтают удрать из Белграда.
Крысы всегда остаются крысами.
— Джерри, — нахмурился Томас, — не нужно так
неуважительно говорить о гостях. Берндт, отнеси чашку ко мне в комнату, —
напомнил он брату.
Тот кивнул и достал из кармана носовой платок, затем взял
чашку вместе с блюдцем и пошел в кабинет.
— Клэр, поднимись в свою комнату, — приказала
Джерри.
— Мне нужно уже спать? — ядовито спросила дочь.
— Не обязательно, — ответила мать. — Если не
хочешь спать, почитай книгу.
— Интересно, какую? — насмешливо спросила
Клэр. — Про семейство Борджиа, где травили друг друга ядами? Но это книга
осталась у тебя в Мюнхене.
— Клэр, — крикнула мать, — ты ведешь себя
глупо!
— Спокойной ночи.
Девушка встала из-за стола и, не попрощавшись, пошла к
лестнице. Джерри взглянула на Мориса Леру, словно ища поддержки.
— Это переходный возраст, — заметил консул.
— Кажется, он слишком затянулся.
— Да, — растерянно согласился Морис Леру. Он снял
очки, протер их платком, затем надел и достал сигареты. Взглянув на женщин, он
пробормотал извинения, вышел из гостиной и направился к выходу.
В гостиной остались четверо. Дронго, Томас Хаузер, Джерри и
Джессика.
— Вы всех напугали, — недовольно заметила Джерри.
Она достала сигареты и взглянула на мужа. Тот даже не
пошевелился. Она щелкнула зажигалкой и затянулась.
— Я привык говорить то, что думаю, — заметил
Дронго.
— Всегда? — осведомилась она.
— Почти всегда, — ответил Дронго. — Мне
кажется, вы напрасно так нервничаете. Подобные случаи возможны и в королевском
дворце, и в резиденциях президентов. От них никто не застрахован.
— Не нужно меня успокаивать, — ответила
Джерри, — я и сама понимаю, что глупо так комплексовать. Но когда в вашем
доме происходит нечто подобное… Я, наверно, вела себя глупо.
— Может, лорда пыталась отравить его жена? —
вставила Джессика. — От этой рыжей стервы можно ожидать всего чего угодно.
— Нет, — возразил Дронго, — только не она. В
тот момент, когда он взял чашку, она сидела за столом. Я ведь не курю и остался
за столом. Кроме меня, здесь были вы, Джессика, и леди Столлер.
— Действительно, — кивнул Томас Хаузер, — она
сидела за столом. Я понимаю, Джессика, что ты не особенно любишь леди Столлер,
но не нужно подозревать ее в подобном преступлении.
— Вы остались сидеть за столом, — задумчиво
произнесла Джерри, — значит, вас троих можно исключить. Остаемся только
мы: я, Томас, Берндт, Клэр, Морис и еще эта семья югославов. Чушь какая. Зачем
им убивать лорда Столлера? Нет. Этого не может быть. Здесь что-то не так.
— Завтра утром вызовем полицию, и она
разберется, — недовольно сказал Томас. — Почему Берндт так
задерживается?
— Может, он исследует отпечатки пальцев на чашке лорда
Столлера? — насмешливо спросила Джерри. — От твоего брата можно
ожидать чего угодно. Он такой дотошный и пунктуальный.
— Может быть, — согласился Томас. — По-моему,
тебе лучше подняться в спальную комнату. Ты много выпила, Джерри, и напрасно
так нервничаешь. Мистер Дронго прав, тебе нужно успокоиться. Я пойду и
посмотрю, что с Берндтом.
Он поднялся и вышел из гостинной.
— А твой муж не такой? — спросила Джессика, когда
Томас ушел. — Или ты думаешь, что они сильно отличаются?
— Нет, — спокойно ответила Джерри, — конечно,
нет. Они похожи друг на друга, как похожи все близнецы. Нам не повезло,
Джессика, у каждого из нас два мужа.
— Это у тебя два мужа, — парировала
Джессика, — а у меня ни одного. Я лучше уйду, Джерри, а то могу наговорить
лишнего. А мне совсем этого не хочется.
Джессика встала и пошла к лестнице.
— Она всегда так, — сказала Джерри, проводив ее
долгим взглядом, — как только начинает нервничать, сразу замыкается в
себе. Не хочет ни с кем разговаривать. Срывается, а потом переживает. Прошлой
ночью она поспорила с Берндтом и укатила на яхте, забрав в собой Клэр. Они всю
ночь катались на яхте.
— У вас сложные отношения?
— Непростые, — Джерри с силой раздавила сигарету в
пепельнице. Взглянула на Дронго: — Зачем вам нужно было говорить о своих
подозрениях? Может, у него обыкновенное несварение желудка. Или рыба на него
плохо действует.
