На щеках Хантера появились ямочки. Он едва не рассмеялся.
— Не гуся, олух. Это лебедь.
Сэйнт пожал плечами.
— Тем более. Трудно определить, поскольку он издох у нее на голове.
Его светлость запрокинул голову и рассмеялся, чем обратил на себя взоры остальных гостей.
— Лебедь покончил с собой на голове леди Дюррант! Блестяще, мой друг, и очень остроумно, только лучше тебе об этом не распространяться. Лорд Дюррант уже вышвырнул нескольких гостей за косые взгляды на его супругу.
— Значит, этот вечер не так безнадежен. — Неожиданно Сэйнт посерьезнел. — Как думаешь, теперь, когда Вейн женился на Изабель, леди Незерли возьмется за нас?
— За тебя и Фроста — может быть. Но не за меня, — ответил Хантер, допив бренди. — Моя бабушка, упокой, Господи, ее душу, уже однажды испортила мне жизнь.
Сэйнту стало жаль друга, но он не позволил себе проявить чувства.
— Ты избегаешь этого всю свою жизнь. А тебе не приходило в голову, что твоя бабушка хотела тебе добра?
— Нет, потому что она хотела добра себе и семье, — зло бросил Хантер.
— А ведь Вейн счастлив с Изабель, пусть даже стараниями его заботливой матушки. Ты мог бы…
Хантер угрожающе направил палец на Сэйнта.
— Если ты закончишь это предложение, я за себя не ручаюсь.
Сэйнт благоразумно переменил тему.
— Так ты что-то говорил о моей выдержке. Если ты имел в виду не это сборище, то что?
— «Золотую жемчужину», — ответил его друг. — Ты не ходишь туда.
Действительно, Сэйнт не бывал в «Золотой жемчужине» с того дня, когда мадам Венна открыла ему тайну лорда Перри, но не потому, что намеренно избегал этого места.
— Откуда ты знаешь об этом?
Хантер подмигнул.
— Ну, я-то туда время от времени наведываюсь.
Неожиданно появившийся откуда-то Фрост встал перед ними и, скрестив руки на груди, осведомился:
— Ну, и о чем разговор?
Сэйнт хотел сказать, что его это не касается, но не успел.
— Обсуждаем, почему Сэйнт перестал ходить в «Золотую жемчужину», — ответил Хантер.
— А, «Золотая жемчужина»! — Фрост опустил руки, прошел между друзьями и развернулся. — Я, к своему стыду, давно не хаживал туда. Как поживает прелестная мадам Венна?
Не обращая внимания на пылающий взгляд Сэйнта, Хантер сказал:
— Прекрасна и неуловима, как всегда. Малкастер пробовал уложить ее в постель.
Сэйнт заиграл желваками при упоминании лорда Малкастера. Быть может, это было глупо, но ему не хотелось, чтобы граф приближался к мадам Венне.
— Малкастеру ничего не светит, — усмехнулся Фрост. — Мадам В слишком умна, чтобы подпустить к себе такого человека. К тому же она знает, что я с радостью удовлетворю все ее потребности и желания хоть в спальне, хоть где угодно.
Сэйнт обмер. Глаза его угрожающе сузились.
Хантер, не скрывая удивления, спросил:
— Ты что, уломал мадам В?
— Говори тише, — попросил его Фрост, заметив, что к ним повернулись головы нескольких дам. — Поскольку твоей доброй подруге нужно блюсти репутацию, я не собираюсь рассказывать всем о своих победах.
— Когда? — выдавил сквозь зубы Сэйнт.
Хантер бросил на него беспокойный взгляд.
— Дружище, будь любезен, поделись подробностями, — обратился он к Фросту.
— Разумеется, она нашла меня неотразимым. — Фрост выпятил грудь, как напыщенный павлин. — Справедливости ради нужно заметить, что я тоже от нее в восторге. Мало кому из любовниц удавалось меня чем-то поразить, но то, что она делала своим язычком, меня почти…
— Когда?
Фрост, похоже, наконец услышал Сэйнта. Он нахмурился, недовольный тем, что его прервали.
— Когда что, мой друг?
Фрост затащил мадам Венну в постель! В голове Сэйнта роились десятки вопросов, но один из них отодвинул все остальные:
— Когда ты ее отымел, Фрост?
Хантер вздрогнул и выхватил бокал с бренди из руки Сэйнта, пока тому не пришло в голову запустить им в ухоженную физиономию графа.
Губы Фроста насмешливо дрогнули.
— Ревнуешь?
У Сэйнта внутри как будто высвободилась какая-то пружина. Он не понял, как это произошло, но его руки вдруг оказались на горле Фроста. Не обращая внимания на раздавшийся женский визг, он швырнул друга спиной на стену.
— Когда ты был с ней?
Пока граф пытался освободиться от его рук, Сэйнт в душе молился, чтобы Фрост отказался отвечать, в противном случае он задушил бы его. Господи боже ты мой! Мадам Венна и Фрост… Он не мог поверить в подобное.
— Отпусти его. Фрост ничего не может тебе сказать, пока ты стискиваешь его глотку, — произнес рядом с ним Хантер.
Фрост издал булькающий звук. Он никак не мог освободиться. Лицо его сделалось пунцовым, но губы снова растянулись в усмешке.
Сэйнту показалось, что где-то в отдалении выругался Син. Следующие слова Хантера подтвердили то, что появился еще один их друг.
— Ты вовремя, — произнес герцог. — Сэйнт жаждет крови.
Против троих Сэйнт был бессилен. Кто-то из этих подлых ублюдков ударил его по правой почке. Острая боль заставила его разжать руки. Развернувшись, Сэйнт прорычал, глядя на Хантера, Сина и Вейна:
— Кто меня ударил? — Ему на плечо легла рука Хантера, но он оттолкнул ее.
На лице Вейна не дрогнул ни один мускул.
— Ты убил бы его, — спокойно промолвил он.
Кулак Сэйнта врезался в скулу Вейна, отчего тот едва не полетел на пол.
— Сейчас ты узнаешь, как я тебе благодарен!
Все смотрели на Сэйнта так, словно у него выросли рога или вторая голова.
Син сидел на корточках рядом с Фростом, который сполз на пол, когда друзья оттащили от него Сэйнта.
— Дьявол, Фрост, что ты натворил? Из-за чего Сэйнт так взбеленился?
— Я? — прохрипел граф, хотя лицо его приобрело уже более природный цвет. — Я еще и виноват?
— Он сошел с ума! — воскликнул кто-то из гостей.
Другой голос добавил:
— Вызовите полицию!
Вейн, держась за скулу, успокоил гостей:
— Он просто выпил лишнего.
Хантер, похоже, был единственным, кого не потряс припадок ярости Сэйнта. Очевидно, потому, что он знал его причину.
— Он выпил не больше твоего. Фрост никогда за языком не следил.
Син подал руку графу и помог ему подняться на ноги.
