— Идеальное место для оргии, — подытожила ее
монолог практичная Дженис, тиская свои груди.
— Это верно, — кивнула Инга, поглядывая на Тамзин.
В глазах ее сверкали похотливые искорки.
Тамзин эта затея не импонировала, она думала о Гае,
вспоминала его ласки, скучала по его пенису. Его молчание становилось
невыносимым, она готова была сама позвонить ему и выяснить, что случилось, хотя
это и противоречило ее принципам.
Она подыскивала тысячу оправданий для его поведения:
возможно, он увлекся музицированием и позабыл обо всем на свете, может быть,
что-то разладилось в его творческих планах или же его расстроил его дирижер.
Но все это было самообманом, и она это понимала. Его поступок
был нетактичным, эгоистичным, грубым и демонстрировал его безразличие к
чувствам других людей. В такой ситуации было бы разумно вычеркнуть его из
памяти.
Инга включила стереосистему и стала танцевать медленный
сексуальный латиноамериканский танец. Мелодия навевала воспоминания о море,
тропических пальмах и песчаных пляжах, нежные женские голоса завораживали и
уносили в мир фантазий.
Слегка расслабившись, Тамзин прошла следом за Ингой и Дженис
в ванную, отделанную кафелем и зеркалами в пышном египетском стиле. Сама ванна
была круглой, краны — позолоченные. Откуда-то лилась негромкая музыка.
Дженис сбросила халат и, поводя пышными бедрами, первой
залезла в ванну. Тело ее загорело в солярии и гармонировало с позолотой
фурнитуры и зеркальных рам. Клитор озорно выглядывал из срамных губ,
свидетельствуя о неуемном сексуальном аппетите его обладательницы.
Инга вручила Тамзин бокал с шампанским, затем передала такой
же Дженис и, наполнив третий бокал для себя, произнесла тост:
— Желаю вам удачи, девчонки! Пусть сбудутся все ваши
мечты.
— Не знаю, что сказал бы Энди, если бы увидел, что я
употребляю алкоголь, — хихикнула Тамзин. — Он утверждает, что из-за
него лопаются сосуды на лице. Мы с ним пили травяной отвар. — Она залпом
осушила бокал, Инга снова наполнила его игристым вином.
— Уверяю тебя, что Энди вовсе не ангел, в чем ты скоро
убедишься, — сказала Инга. — Пей, иначе нам не видать удачи.
Она опустошила бокал, поставила его на полочку и, развязав
поясок халата Тамзин, стала раздевать ее. Оставшись голой, Тамзин залезла в
воду и вскоре забыла о Гае.
Инга наблюдала за ней, медленно расстегивая пуговицы своей
элегантной бежевой шелковой блузы. Под ней оказался атласный лифчик коричневого
цвета, сквозь кружева которого проглядывали торчащие розовые соски. Затем она
сняла длинную юбку, и оказалось, что под ней нет трусов.
Тамзин закрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь приятным
ощущением от соприкосновения кожи с мрамором и клитора — со струйками воды.
Вскоре ее охватила нега.
Расставив стройные загорелые ноги, Инга стала поглаживать
руками свои тугие ягодицы и бедра, ее мышцы напряглись. Тонких чулок почти не
было видно, их прочно держали резинки, пристегнутые к поясу золотисто-табачного
цвета. Промежность ее была абсолютно гладкая, волоски аккуратно удалены с лобка
и срамных губ, между которых расцветал ее любовный бутон.
Она приблизилась к Тамзин, растревоженная ароматом ее
нектара, та открыла глаза. Соблазнительная щель между наружными половыми губами
Инги притягивала ее взгляд словно магнит. Тамзин захотелось пощупать это,
понюхать и полизать.
Чувственные ноздри Инги раздулись, выдавая охватившее ее
возбуждение. Властный взгляд говорил о серьезности ее намерений. Каждым своим
движением она давала понять, что добьется своей цели. Парализованная невидимой
силой, исходящей от нее, Тамзин застыла в трепетном ожидании, смирившись с
уготовленной ей ролью рабыни. Краем глаза она видела, как Дженис, усевшись на
корточки над тугой струей воды, блаженствует, полуприкрыв осоловевшие глаза и
глупо улыбаясь.
Между тем Инга повернулась лицом к зеркалу и, сняв
бюстгальтер, стала поглаживать груди, любуясь своим отражением. Она пошире
расставила ноги и, взяв с полочки тюбик пурпурной губной помады, намазала ею
кончик клитора: он заблестел, как рубин. Это переполнило чашу терпения Тамзин.
Она вылезла из ванны и, встав на колени перед Ингой,
погладила мокрыми ладонями ее ноги. Инга закинула голову и выпятила груди с
призывно торчащими алыми сосками. Дыхание ее участилось. Тамзин погладила
пальцами ее срамные губы, и сердце ее бешено забилось. Охваченная страстью,
Тамзин просунула руку в половую щель Инги — ладонь стала мокрой и горячей.
Инга шире раздвинула ноги и выпятила лобок. По розовым
половым губам тек ароматный сок. Тамзин смочила в нем средний палец правой руки
и стала водить им по клитору Инги, испытывая неописуемый восторг.
Ей казалось, что она ласкает самое себя, поэтому движения ее
были умелы и расчетливы. Она разнообразила движения, то убыстряя, то замедляя
ее темп, терла чувственные места так, чтобы доставить партнерше максимальное
удовольствие.
Когда клитор высыхал, она смазывала его головку нектаром,
струящимся из влагалища. Когда он перенапрягался, она переключалась на
обрамляющие его складки. Потом, выдержав нужную паузу, она терла бутон страсти
с удвоенной силой. Инга стремительно впадала в экстаз.
Охваченная сексуальным волнением, Тамзин даже не обернулась,
когда услыхала, как заохала и застонала Дженис. Но подруга не угомонилась,
удовлетворив себя: она подкралась к Тамзин и сжала ладонями ее соблазнительные
ягодицы. Ловкие пальчики Дженис пощупали тугое кольцо ануса и начали
поглаживать половые губы подруги. А ее указательный пальчик безошибочно
определил местонахождение клитора и принялся его тормошить.
Тамзин вздрогнула и сдавленно прошептала:
— Подожди, пока не надо!
Дженис поняла и перестала теребить ее чувственный бугорок.
Между тем Инга впала в экстаз: поглаживая груди, она
ритмично мотала головой из стороны в сторону. Оргазм должен был охватить ее с
минуты на минуту.
— Быстрее, я хочу кончить! — простонала она,
поводя животом и бедрами. — Сильнее три клитор, умоляю!
Тамзин чувствовала, как пульсирует ее собственный клитор.
Лицо Инги исказилось, она изнемогала от похоти. Тамзин принялась тереть ее
клитор изо всех сил, Инга вскрикнула и задергалась, словно пронзенная молнией.
Погладив ее утомленный источник наслаждения, Тамзин оставила его в покое, зная
по своему опыту, что Инге хочется остаться на некоторое время одной.
Мужчина, наблюдавший всю эту сцену в двустороннее зеркало,
одобрительно улыбнулся: Инга пока оправдывала его надежды, она умело
контролировала ситуацию, исподволь подчиняя себе своевольную и строптивую
Тамзин.
Ее увлечение Гаем Вентурой не на шутку обеспокоило Орландо
Торна, и он принял срочные меры, чтобы положить конец этому роману. Орландо
давно заприметил главного редактора журнала «Химера» и решил сделать ее своей
сексуальной рабыней. А уж если он что-то задумал, то добивался осуществления
этих планов.
