Книга Римская рулетка, страница 20. Автор книги Петр Ярвет, Игорь Чубаха

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Римская рулетка»

Cтраница 20

– Дождь кончился, – пробормотал санинспектор, укладываясь на постель и гадая, отчего чешутся ноги: из-за шерстяного одеяла или по вине тех, кто в нем живет. Последние двадцать лет отучили Диму по укусу определять в темноте вид кровососущего паразита. В Санкт-Петербурге уже десять лет нет клопов. Их съели тараканы. – А зверькам надо бы спать, утро уже.

– Это ночной зверек, – утешала его, укладывая обратно в кровать путем активного оглаживания, молодая и незваная жена. – Это летучая мышка. Или ему не спится, как нам. Как сказал ваш великий поэт: «Не спит с крылом подбитым птица, летя к земле…»

– Было бы нелепо, – хмыкнул Дмитрий, слегка расслабляясь, – если бы она спала. Это кто, Тютчев, что ли?

– Юрий Энтин, – игриво шепнула ему на ухо Айшат, – музыка Шаинского.

Ночной зверек за окном, с хрустом оборвав ветку плюща, издал хриплое проклятие. Вниз посыпались мелкие камушки.

– Летучая крыска, – мрачно сказал Хромин.

– Дядя Салим? – осторожно предположила Айшат.

– Сколько раз тебе говорить…

Почувствовав, что муж готов рассвирепеть, Айшат поспешно согласилась:

– Нет тут никакого дяди, это Древняя Греция.

– Древний Рим! – наставительно поправил Хромин. – К тому же вряд ли твой дядя лазает по стенам и матерится. Не нравится мне все это, Алазань, совсем не нравится.

– Ну, я же здесь. – Айшат, решив не концентрировать внимания на мелких грамматических ошибках в произнесении ее имени любимым, распахнула объятия и тут же сомкнула их, временно обездвижив санитарного инспектора.

Инспектор вздохнул, вернее, попытался вздохнуть, крепко стиснутый поперек грудной клетки. Всюду одно и то же вне зависимости от страны и тысячелетия. Машка рассуждала точно так же. Стоило ей рассказать о возможности реорганизации санэпидслужбы и массовых увольнений, о наездах тамбовцев или осторожно спросить, убивают ли вице-губернаторских зятьев так же часто, как шоферов, и Машка немедленно лезла целоваться, аргументируя свой порыв следующими словами: «Ты только-только мой, никому я тебя не отдам, не бойся, я здесь, слышишь, здесь». Слышу, слышу.

– Это, конечно, очень хорошо, что ты здесь…

Раздавшийся внизу громкий стук в обитое по краям медью окошко двери гулко отдался по всей двухэтажной халупе. Замер шорох за окном. Замерли любовники под пиджаком. И только где-то на первом Этаже послышался голос Апатия:

– Иду, иду! Сейчас, сейчас!

– Тень… – неясно пробормотал Хромин, перевел взгляд с окна на дверь. – Белая тень.

– Contradictio in adjecto [12] , – шепнула Айшат, проявляя недюжинные познания в логической риторике.

– Silentium [13] ! – огрызнулся Хромин. – Тихо ты! Помещение внизу, судя по тяжелым шагам и звону оружия, быстро заполнялось хорошо вооруженными людьми. Что-то угодливо лопотал хозяин, а затем громовой бас, бас настоящего латинянина, не привыкшего шутить с вольноотпущенными рабами, вопросил:

– Где этот человек?

– Наверху, – суетился Апатий, пытаясь лицом выразить и услужливость, и сознание серьезности момента и одновременно заслонить недописанную шифрограмму для ассирийского резидента, которую по недосмотру не убрал со стола. – Только не один он там, господин декан, а с дамой…

– Центурион! – внушительно уточнил вошедший, поправляя тяжелый шлем на голове. Этим он как бы намекал, что хотя в харчевню втиснулось не более десятка вооруженных воинов, но кто знает, сколько еще толпится на улице.

– Десятник? – переспросила Айшат. Ей сразу представился заляпанный цементом строитель, распекающий ораву плотников.

– Сотник, – поправил Хромин, в свою очередь представив, как в древнеримскую столовку вваливается казачий атаман в папахе с красным околышем и нагайкой у бедра. – Поглядим-ка, что там у нас за окном.

Они осторожно приблизились к столь памятному обоим подоконнику, и немедленно в кривоватом просвете меж приоткрытыми ставнями появилось злобное, но уже тем приятное, что знакомое, лицо Анатолия Белаша.

– А! – сказало лицо, с ненавистью вглядываясь в полуголых соотечественников. – Трахаемся, да? Я тебя, сволочь, что просил сделать? Я тебя просил пленных постеречь! Я тебя не просил никого трахать, и ее в особенности! – С трудом протискивая широкие плечи и срывая ставни с деревянных петель, лидер националистической партии полез в узкое древнеримское окно.

– Если вы имеете в виду события на этрусском капище… – начал Дмитрий, но вежливая его речь была прервана ревом хищника, утомленного издевательствами:

– Да не капище, а упокоище! Русский язык знать надо! Этруски – это русские! Ну да куда уж тебе!? Ты же у нас новый русский! Ты же бизнесмен! Тебе бы только потрахаться, а на людей тебе наплевать! Для тебя народ – быдло! Нет, ты скажи: быдло, ты только скажи, что я быдло!?

Белаш не без труда выволок из-под ремня брюк бронзовый меч, взвесил на руке, как бейсбольную биту, потом оправил грязно-белый свитер. Хромин покосился на Айшат, она на него.

– Inda irae [14] .

– Volo, non valeo [15] .

– Хватит лопотать не по-нашему! – заорал Белаш, взмахивая мечом и обрушивая на всех троих целую лавину трухи, пыли и мелких живых существ, мирно спавших в трухлявых потолочных досках.

Затем меч звонко ударился о крюк, вделанный в потолок, и Белаша покачнуло. Шагнув вперед, он в хлам раздавил мокрые левкои с гиацинтами, пнул свежевыглаженные брюки и, отплевываясь, замахал мечом направо и налево.

В полумраке, сгустившемся в результате запыления воздуха раз в двадцать выше мыслимых санитарных норм, Хромин сразу же рухнул на пол. Айшат, повинуясь могучему и не забытому еще вполне девичьему инстинкту, прыгнула на топчан и с головой укрылась пиджаком. Некоторое время в комнате слышались хруст разрубаемого дерева и профессионально тяжелые удары ногами наугад. Кашляющий и чихающий Белый Магистр отрабатывал классические ката боя вслепую по заветам японской школы «Шумящий лес».

– Ну, едрена перхоть! Доберусь, живой не будешь! Денька два потерпеть не могли! Мне от тебя чего надо? Кровь девственницы надо, шлюха ты подзаборная, среднеазиатская! Собрался человек в Чудь Исконную, так нет, надо в душу нагадить! Все, теперь уши точно поотрубаю. Обоим! Вы, блин, тут еще, или опять уже где-то трахаетесь?

С этими словами Белый Магистр сделал решительный выпад вперед, прошел, как тупой нож через замерзшее масло, через хлипкую, даром что туго открывающуюся дверь, отпружинил плечом от стены коридора и, по инерции выбежав на небольшую лестничную площадку, попытался затормозить ногой о перила. Увы, ни одна деревянная деталь в харчевне финикийца Апатия не была рассчитана на фонтанирующую энергию славянина Белаша, разрывающего тишину торжествующим звоном меча и возмущенным криком:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация