— Одно не могу понять: зачем это тебе нужно?
— Что «это»?
— Ну, все, что ты в районе делаешь, и вообще, не только в районе. Ты со своими подходами мог бы сейчас нефтью ворочать на миллиарды, был бы в первой десятке российского «Форбса». К тебе сейчас олигархи приезжают порыбачить, а ты сам бы с ними пил коктейли в Куршевеле. Амбиций нет?
На этот раз помолчал Столбов. Посмотрел то ли на скудное зимнее солнышко, то ли на ворону, улетавшую с недоеденным студенческим бутербродом.
Наконец ответил:
— Амбиция есть. Одна.
Какая именно, так и не сказал. А Васильич и не переспрашивал. Потому как прекрасно знал: раз не сказал сразу, значит, и не скажет…
Глава 2
«Что же в итоге я там обнаружу? — думала Татьяна, — ваххабитов, секту экстрасенсов или обычного фашиствующего нарколога? Если ваххабитов, то с меня коньяк Сашке. Если экстрасенсов, то придется трижды поцеловать Артура в его вечную щетину и проставить пивко. Но ежели верна моя версия, то они оба сделают мне троекратное ку на редакционной планерке и отведут в суши-бар».
Тане ничего не оставалось, как гадать. Альтернативных занятий немного: бумажного чтива не захватила, а верный спутник в поездках, ноутбук, впервые за пять лет ее подвел. Коллег, считавших, что ноутбуки надо менять, как «тачки», раз в два года, Татьяна не понимала. Памяти хватает, клава не расшатана, чего от добра добра искать. «Асик», как она называла ноутбук, ее не подводил, какие бы приключения с ними ни случались. Он, будучи в сумке, пережил и пинок от омоновца во время пикета против уплотнительной застройки, и падение на пляжную гальку, уже без сумки. Однажды его чуть не конфисковала эстонская полиция, а на следующий год — отряд осетинских ополченцев.
Однако все обходилось… до сегодняшнего утра, когда «Асик» не включился. Татьяна грешила на аккумуляторы, но, если даже и была права, все равно, пока не подключишь — не проверишь.
Поэтому Татьяна разглядывала незатейливый весенний пейзаж, еле-еле встающий в рассветной дымке, и гадала, куда же едет — к ваххабитам или сектантам?
Командировка относилось к известному журналистскому жанру «Письмо позвало в дорогу». Вообще-то ей, начальнику отдела социальных проблем, мотаться в такие поездки уже не по статусу. Но хотелось выиграть пари, да и самой было интересно.
Письмо было от некоей москвички, излечившей сына от алкоголизма и сто раз пожалевшей об этом.
«Если бы я знала, что Костю подвергнут зомбированию, я бы никогда не отправила его в Зимовец. Но я слышала множество положительных отзывов о центре „Надежда“ и решила попробовать и этот шанс. Моего сына взяли на лечение после собеседования со мной. Тогда я услышала странные слова, которым поначалу не придала значения: „Будьте готовы к тому, что Константин не захочет вернуться Москву“. Естественно, я пропустила мимо ушей такую глупость.
Прошло полгода. Костя, если верить телефонному разговору с ним и директором центра, излечился от алкоголизма, но возвращаться не спешил. Наконец приехал домой и с порога убил меня заявлением о том, что не собирается восстанавливаться в МГИМО. По его словам, он получит высшее образование заочно, а пока намерен работать экспедитором. Самое ужасное, что он приехал на каком-то ужасном фургоне.
Я немедленно позвонила в Зимовец, но директор центра даже не пытался меня понять. „Вы просили спасти Костю, — говорил он, — вот мы и спасли — подобрали работу, требовавшую от него ответственности“. Я навела справки и поняла, что не единственная жертва „Надежды“. Помогите мне, дорогая редакция!»
— Я тоже навел справки, — сказал фотограф Артур, разыскавший в редакционном архиве письмо про «Надежду». — Вот еще прикольная история: отвезли в Зимовец мерчендайзера, а он вернулся в Москву и стал плотником. Думаю, это какое-нибудь языческое кодирование: «вернись к дереву, вернись к природе, вернись к корням».
Спецкор Сашка тут же вспомнил занятную историю про такой же наркологический центр в Томской области. Там тоже возвращали в люди самых запущенных алкашей. Потом выяснилось: всем заведовал мусульманский проповедник и трезвенники становились членами уммы при местной мечети…
— Дудки, — возразила Татьяна. — Никакие это не ваххабиты и не язычники. Обычный советский нарколог с хорошим стажем и собственной методикой, не принимаемой государственной медициной: приковать к койке наручниками, заставить отжаться полсотни раз. Да просто побить, если считает нужным! Нашел спонсора, нашел глухомань и создал там реабилитационный центр, где ему никто не указ. Зависимость снимает, а то, что мерчендайзеры идут в плотники… Так… Побочный эффект.
Артур прицепился к последнему пункту, заметил, что такой установочный сдвиг возможен, лишь если лечение сопровождалось какой-то идеологической накачкой, а не просто побоями вприсядку. Опять заспорили — ваххабиты или секта…
В итоге Татьяна решила сама съездить в этот самый Зимовец и выяснить, кто прав — она или коллеги. Заодно освежить репортерские навыки — нехорошо править чужие репортажи, забыв, как писать самой. Да и отдохнуть от различных проблем, как и полагается в поездке…
Отдохнуть не удалось: одна проблема уже возникла. Оставалось лишь разглядывать пасмурный пейзаж за окном и гадать, удастся ли наладить «Асик» в городе Зимовце…
* * *
Татьяна ощутила легкий дискомфорт и легко диагностировала его — чей-то пристальный, настырный взгляд. Подождала пару минут — не надоест ли таращиться? Но у незнакомца дорожных занятий было еще меньше, чем у нее, поэтому он продолжал смотреть.
Не то чтобы совсем уж незнакомец. Этого мужичка Таня приметила на областном автовокзале и поняла почему: не смогла сразу квалифицировать. Ей самой приходилось путешествовать немало, так что в голове уже сложилась личная разрядная книга. Но данный индивидуум пусть уникальностью и не отличался, но не подходил полностью ни под одну категорию одиноких путешествующих мужчин.
Не дембель — не тот возраст и формы нет. Не командированный управленец или бизнесмен — вместо портфеля клетчатая сумка, одет в дрянную куртку. Но и не работяга, едущий с заработков, — настороженный, волчий взгляд. Соединив совокупность признаков с татуировками на руках, Таня определила незнакомца: откинувшийся зэк, едущий домой.
Побочное следствие любопытства — зэчара принял ее взгляд как попытку познакомиться и проявил инициативу. Журналистский интерес к таким типажам Таня утратила давно, потому отшила его сразу.
— Ну, смотри, девонька, — то ли обещающе, то ли угрожающе сказал попутчик, — в Зимовец едешь? Там познакомимся.
Пока же только сверлил ее взглядом с заднего сиденья, развалившись, вытянув ноги в салон и посвистывая какой-то унылый мотивчик.
* * *
Районный центр Зимовец начал удивлять Татьяну, едва она вышла из автобуса. Автостанция выглядела даже лучше, чем областной автовокзал. Новенькие перроны и навесы, свежевыкрашенные скамейки. Зал ожидания прост, функционален и чист. И даже имелся бесплатный туалет. Вернее, добровольно платный — табличка на стене предлагала посетителям оплатить посещение туалета «на ваше усмотрение».
