Книга Пепел и кокаиновый король, страница 92. Автор книги Игорь Чубаха, Александр Логачев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пепел и кокаиновый король»

Cтраница 92

Ясно, что лопесовские парни не захотят рисковать и, прежде чем перепрыгнуть на борт «Везувия», польют его пулевым ливнем.

«Ну давай, давай, еще немного», — шептал русский немец… вернее сейчас уже снова и навсегда просто русский человек по имени Андрей.

Вот уже тарахтение мотора слышится совсем близко. Доносятся фразы на испанском и бряцанье оружия. Андрей, опираясь рукой на банку, из последних сил приподнял себя над бортом:

— Ну что, не ждали? Налетай по одному на русского матроса, — ему показалось, что он крикнул эти слова. На самом деле едва прошептал окровавленными губами.

В единый треск слились его очередь и автоматные очереди с вражеского катера…

…У входа в казематы Нарышкина бастиона стоял шахид. Все в тех же белых одеждах и зеленой повязке на лбу. С короткой бородкой.

Смертник улыбался, по-паучьи разведя руки. Наверное, ему мерещился близкий рай и заждавшиеся гурии. Пропуск в рай, неверный по имени Папел… или Пелеп?.. или Пелп?.. короче, этот гяур бежал прямо на араба и, похоже, не собирался сворачивать.

Пепел не собирался сворачивать, «куриный бог» стучал в его сердце. Сергею необходимо было попасть в казематы Нарышкина бастиона, потому что там существовал лаз наверх по вентиляционному отводу. Но сначала следовало разойтись с шахидом, и техника регби здесь уже помочь не могла. Когда до смертника оставалось метра три, Сергей коротко размахнулся и дротиком метнул автомат Калашникова.

Широкое лезвие пристегнутого штык-ножа с вкусным хрустом пробило смуглую грудь. Под белыми одеждами на связки шашек плеснулась густая, почти черная кровь. Араб с искаженным беспредельным изумлением лицом, выронил пульт, схватился двумя руками за ствол автомата и осел на асфальт.

Пепел подхватил выпавший пульт и вволок мертвеца в дверь бастиона. Затем Сергей запер дверь на мощную щеколду, отрезая от казематов набегающих отовсюду колумбийцев с навахами.

Минут пять колумбийцы безуспешно бились плечами в дверь и царапали ее ножами. Наконец, появился вызванный по рации от Васильевских ворот последний шахид. Колумбийцы, заметив его, дружно закричали, чтоб тот поторапливался. Но взрывчатка с пояса смертника не пригодилась. Нарышкин бастион сотряс взрыв изнутри.

Двери сорвало с давно проржавевших, но добросовестно выкрашенных петель, их створки взрывом швырнуло в столпившихся людей. Кого-то сшибло, кого-то придавило, кого-то размазало по стенке.

Пусть Петропавловка и крепость, но эту крепость никто за ее почти трехсотлетнюю историю не штурмовал. Ни, когда она служила форпостом, ни, когда она являлась политической тюрьмой. Сегодня музейный комплекс «Петропавловская крепость» впервые на своей каменной шкуре испытал, что это такое — штурм…..Потянуло легким ветерком, и Лопесу в доказательство победы принесли рваную и окровавленную рубашку пепельного цвета, но он не верил. Доложили, что русского погребло обрушившимися стенами в казематах Нарышкинского бастиона, но он не верил. А наверху, на смотровой площадке этого бастиона, как ни в чем не бывало, остались стоять две пушки, нацеленные в сторону Эрмитажа. Действующая и запасная, чтобы выстрел раздался обязательно.

Лопес погладил горячий выкрашенный в хаки ствол, русский притаился где-то в толще каменных стен, но время работает на Лопеса. Последний пункт их спора — Пепел должен, потратив на кругосветное путешествие семьдесят девять дней, дать залп из сигнальной пушки Петропавловки именно 1июня, именно в двенадцать ноль-ноль, причем на территории крепости обоим сторонам запрещено использование огнестрельного оружия.

Лопес не верил, что русский погиб, но время работало на Лопеса. Благодаря его кошельку, сегодня залп состоится, но должна произвести официальный выстрел (под контролем инструктора) только что принятая в почетные граждане Петербурга теннисистка Анна Курникова. Это символично, как плевок в могилу — вместо русского мужика русская баба. Вот уже какой-то щедро оплаченный местный майор за ручку сопровождает даму к пушке от зонтиков.

Сзади раздалось поскрипывание, треск, что-то с грохотом упало и покатилось.

Лопес обернулся, выплюнул нервно измочаленный зубами огрызок сигары и хищно оскалил зубы в улыбке. Ну конечно, он не верил, что русский мертв. В глубине души он желал именно такой предстоящей развязки.

Сорванную полоску жести, прежде закрывающую вентиляционный воздухоотвод, переступал ОН — русский. Почти тот самый, что в Гаванском аэропорту ударом кулака погубил Лопесовскую карьеру боксера. И только что прилетевший со стороны Ладоги слабый ветерок трепал рваный тельник на торсе противника.

Щедро оплаченный майор под ручку с Курниковой замерли на полпути. Русского надо во что бы то ни стало убить. И тогда старый тренер Пабло Гомес положит тяжелую ладонь на плечо и произнесет: «Ты хорошо поработал, сынок». Кто сказал, что тренер давно умер? Нет, он жив, он придет, он похвалит. А похвала Пабло Гомеса стоит больше всей прожитой жизни.

Лопес нагнулся, вжикнул «молнией» на сумке, которую у него на входе никто не проверял — еще бы посмели проверять самого Лопеса! — и достал из нее автомат Калашникова со складным прикладом. Пусть русского убьет хорошее, надежное оружие его собственной страны. Лопеса уже не волновал такой пустяк, что он нарушает условие пари, под которым ставил свою подпись. Нет ничего в этом мире кроме жары, автомата в руках и русского боксера из гаванского аэропорта по имени Пепел.

Под финал путешествия фортуна заставила Сергея испробовать на собственной шкуре и самые экстремальные виды туризма. Сначала дайвинг, теперь спелеологию. Грязный, как краб-костюмер, исцарапанный острыми выступами камней и малость ослепший от ударившего по глазам после мрака завала солнца Сергей выкарабкался из воздуховода. «Так я и знал, — подумал Пепел, увидев, как Лопес выпрямляется с автоматом в руках. — Это всего лишь жирный шулер. А шулеров наказывают беспощадно».

За взрослую жизнь Лопес так и не научился подавлять странное волнение, которое вызывало в нем прикосновение к оружию. Приклад автомата, пистолетная обойма, рукоятка гранаты пушечный снаряд так тяжело и властно ложились в ладонь, словно вливали через нее слепую и безжалостную силу, заключенную в них. И сила эта незаметно начинала пьянить, заполнять грудь, напрочь вытесняя повседневные тревоги, тоску одиночества, горечь разочарования и прочие смутные порывы. Лопес развернул складной приклад. Палец наркокороля сдвинул предохранитель.

Пепел чуть ускорил шаг.

Правый указательный Лопеса лег на спусковой крючок.

Пепел перешел на бег.

Лопес упер приклад в плечо, прищурился, повел стволом и нажал на спуск.

Пепел прыгнул и перекатился под защиту накрытых брезентом ящиков со снарядами. Брезент кашлянул облачком выколоченной пыли. Стеклянно звякнули пули о латунь снарядов, пронзительно зажужжала отрикошетившая пуля.

Очередь прервалась, и Сергей услышал, как звенят, прыгая по камням, гильзы. Между ящиками и пушкой пролегали метров десять открытого пространства. Последние десять метров кругосветного марафона. Такие же последние, как минута, что осталась до урочного часа — двенадцати ноль-ноль дня по Московскому времени. Сергей достал из кармана тротиловую шашку, снятую с шахидского пояса.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация