Тем более в каюте господин Тыклински пребывал не один, два молодых болвана, хоть и торчали у дверей навытяжку, но явно не одобряли методы детектива, сопливые еще, а господину Тыклински не охота терять должность.
Внезапно в дверь постучал официант и передал записку.
«Господин корабельный детектив, моя личная охрана задержала в моей каюте проникшего туда без спросу соотечественника. Во-первых, я очень не доволен предоставляемым вашей компанией уровнем безопасности и рассчитываю на компенсацию. Во-вторых, мне, как и вам, не нужна огласка. Рассчитываю в самом ближайшем времени обсудить возникшую проблему в моих апартаментах. Без уважения, Максим Стерлигов».
Тыклински стало душно. Детектив открыл иллюминатор, но порыв ворвавшегося ветра оказался настолько пронзителен, что Тыклински тут же иллюминатор закрыл и задвинул на защелку.
«Сволочь, денег куры не клюют, а он, как мелкий шантажист, с компании откупного хочет» — зло вспыхнуло в мозгу детектива. Но на самом деле детектив ужасно испугался. Понятно, что в триста двенадцатом номере схватили того самого Пепла. Наверное, подлец, решил спрятаться у соотечественников, да не на тех напал. И теперь Тыклински реально рискует потерять нехлопотную должность, если не сумеет правильно провести переговоры с русским миллионером. Правда, с другой стороны, получается, что, как синьор Клементес ни старался, взять русского преступника повезло не ему, а господину Тыклински. А значит, синьор должен раскошелиться дополнительно.
Нацепив на лицо сугубую официальность, господин Тыклински постучал в триста двенадцатый номер. Ему открыла очень симпатичная девчонка. Господин Тыклински оказался не в привычной каюте, а в настоящей оранжерее, замаскированной под классический английский парк. Вот как шикуют миллионеры.
Господин Тыклински сделал несколько бодрых шагов по алее. И только тогда обратил внимание, что впустившая его горничная, осталась у дверей.
— Господин Стерлигов назначил мне встречу. Где я могу его найти? — самым официальным голосом задал вопрос господин детектив.
Девушка послала гостю обворожительную улыбку, а вслед за этим у нее в руке появился нацеленный на детектива пистолет.
— Милая барышня, — хмыкнул детектив, — В меня за мою жизнь столько раз целились из разных видов оружия, что чувство страха совершенно атрофировалось. Если сообщение о поимке русского бандита — лишь повод, чтобы познакомиться со мной лично, что ж, давайте знакомиться. Но при чем здесь оружие? Ваша красота страшней любого французского «Петтера» устаревшей модели. Хотя модель, следует признать, вполне приличная.
— Держите на виду руки, — ответила оригинальным приветствием красавица, — Иначе я для начала прострелю вам колено.
— И будете платить мне пенсию до глубокой старости, — попытался и дальше балагурить господин детектив, которому было совершенно не весело. Он никак не мог просчитать, какую игру с ним ведут? А глаза профессионально ощупывали живую ограду из выстрелившего бутоны шиповника и прочих зарослей, названия которых Тыклински не знал.
Освещение в этом «патио» было поставлено профессионально. Оптическим волокном и футуристическим неоновым светом освещались только дорожки и увитые плющом решетки, превращая оранжерею в аттракцион теней. Во-первых красиво, а во-вторых, разглядеть, не притаился ли кто за живой изгородью, у детектива не оставалось ни малейшего шанса.
— Вы — Шандор Тыклински, румын по национальности, родились в Бухаресте в сорок седьмом году, — не спрашивала, а будто зачитывала с возникшего за спиной детектива экрана девушка, — Окончили Бухарестский политехнический институт, примкнули к антиправительственной группе «Белый социализм» и за участие в оппозиционной деятельности долгое время подвергались политическим гонениям со стороны клики Чаушеску. В восьмидесятом эмигрировали из Румынии в США, работали охранником эмигрантских лидеров, в восемьдесят седьмом отошли от оппозиционной деятельности и открыли частное сыскное бюро «Комиссар Роман», однако быстро разорились и пошли на службу в судоходную компанию, где сделали сносную карьеру.
— Милая девушка, вы так внимательно интересуетесь судьбой старого Шандора, что я вас начинаю бояться. Я вам не безразличен? Я разбил ваше сердце? — если не помогают глаза, детектив доверился ушам, пытаясь вычленить малейший подозрительный шум за кустами. Но царапающий прозрачный потолок ветер не позволял.
— Господин детектив, при проведении следственных мероприятий по расследованию убийства жены шаха вами умышленно допущен ряд вопиющих нарушений. Держите руки на виду! Вы допустили к процедуре проведения обыска каюты некоего отставного британского майора Хьюго Оцелота, личность весьма нелояльную к закону. Вы содержите двух свидетельниц под стражей, более того, мы имеем информацию, что за несколько часов до убийства вы имели продолжительную беседу с источником в Колумбии…
— Кажется, я понимаю, — постарался, чтоб его голос звучал искренне, господин Тыклински, — Это давление на следствие. Вы хотите повлиять на результаты расследования, не правда ли, прекрасная незнакомка? — Тыклински верил, что в силах справиться с вооруженной девкой, если она работает в одиночку. Но беседа становилась все интересней.
— Нет, — раздался голос за спиной детектива, — на ход следствия хочет повлиять не она, а я. И судя по этому признанию, вы можете догадаться, что наша беседа сейчас не фиксируется на магнитофон.
— Господин Стерлигов? — конечно, корабельный детектив сразу узнал это лицо. Фотография Максима Павловича висела на стене его каюты рядом с губернатором Лос-Анджелеса.
— Катерина, будь любезна убрать пистолет, а вы, господин Тыклински на всякий случай знайте, что находитесь еще под двумя прицелами.
— Меня преполняет гордость, — продолжал с улыбкой детектив, — Что такой важный русский миллионер заинтересовался скромной персоной служащего круизной компании.
— Более, чем заинтересовался. Поверьте, что факты названных Катериной ваших нарушений я могу подтвердить документально.
— Зачем такие сложности? Вы настолько важная персона, что старый Тыклински готов служить вам просто так. Без доказательств.
— Не юродствуйте.
— Я вполне серьезно. Назовите сумму, и я исполню любую вашу блажь, — детектив очень старался, чтоб эти люди поверили в его готовность продаться. Стоит ему только выйти целым из каюты, как синьор вдвое заплатит за имя своего нового влиятельного врага.
— Тыклински, я вас начинаю уважать.
— Спасибо.
— За умение врать в любой обстановке. Вы недоумеваете, откуда у меня столь подробная информация о вас? Вы ведь родом из Румынии. Нефть, то да се. Вдовствующий шейх, как вы догадываетесь, тоже имеет отношение к нефти. Кстати, вообще-то он вам благодарен за безвременную кончину супруги. Но это не значит, что, если мы не договоримся, не будет произведено дополнительное расследование причин гибели мадам Муслим. И уже самым серьезным образом будет изучена ваша роль в преступлении.
